Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар (чтение книг txt) 📗
Тётушка залпом накатила стопку водки. А Яна посмотрела на Захара ТАКИМИ удивлёнными глазами… Хорошо, что родственники ничего не заметили. Он и сам от себя не ожидал такого. Ему даже показалось, что Яна сейчас не выдержит, влепит ему пощёчину, и весь их план сорвётся. Но та на удивление сдержалась, и продолжила вести себя, как будто так и надо, только на краткий миг коснулась пальцами губ, как бы ловя след растаявшего поцелуя…
Захар, придя вечером к Сергею, естественно, не решился выложить ему всю правду о произошедшем, отделавшись общими формулировками в духе, что тётушка была крайне поражена. Чтобы перевести тему, к которой тот, по понятным причинам, испытывал особый интерес, Захар упомянул, что родители перед его отъездом сказали, мол, уже не против того, чтоб их сын учился за границей. И тут Сергей выдал неожиданное предложение — остаться учиться здесь, в Украине!
У Вольного был знакомый декан филфака Черноморского университета. Друг предложил пойти к нему и попробовать пробить вопрос, принимают ли они иностранцев. Захар пораскинул мозгами и решил, что в России ему всё равно не уготовано великое будущее, и не оставалось причин, которые бы удерживали его в Майском порту. К тому же, здесь были Сергей и Яна. А ради них можно потерпеть скучные пары и рутину учебных будней. Если примут на иностранную филологию, будет шанс выучить языки, а с ними дорога открыта в любую страну. Не зря же Гордеев всегда тешил себя надеждой, что когда-нибудь серьёзно возьмётся за английский…
Захар с Сергеем пошли к декану, Гордеев ему понравился, и тот сказал, что даст своё согласие на зачисление Захара. Правда, иностранцев брали только на платной основе. Но плюс был в том, что цены ГОРАЗДО ниже, если перевести на рубли, чем при обучении в Москве или в Питере, в тех вузах, куда подавался Захар летом две тысячи семнадцатого. В Николаеве — всего сто тысяч рублей в год (в приблизительном пересчёте с гривен на рубли) для филологов, что по российским меркам копейки. И это притом, что университет был далеко не самый завалящий, имея солидное преимущество: его диплом признавался в мире, в Европе и США, а студентов принимали по договору в магистерские программы международных вузов. А вот будут ли дипломы российских вузов скоро котироваться где-либо, кроме России, учитывая, какими стремительными темпами она отдаляется от европейской цивилизации, это ещё вопрос.
Да и что касается продуктов, соотношение «цена-качество» в Украине было гораздо выгоднее, в пересчёте на рубли. Проживание банально обойдётся несравненно дешевле, чем в той же Москве. Приличная квартира в центральном районе города в Николаеве стоит около 6000 гривен в месяц (Захар посмотрел объявления в интернете), то есть, примерно 15 000 рублей. По этой цене Алиса в Майском порту по дешёвке сдавала свою задрипанную гостинку. В столице за столь мизерную сумму вряд ли даже на такую маленькую жилплощадь приходилось рассчитывать, там цены на недвижимость просто космические. Николаев по-любому экономнее.
Захару оставалось «всего ничего» — уговорить родителей. Реакция на его предложение была не такой радостной, как он ожидал. Папа-то ещё не особо сопротивлялся, так как к Украине относился нейтрально. А вот мама оказалась «крепким орешком» — очень уж боялась, что учёба сына в Украине может сказаться на её карьере. Дискуссия с мамой (посредством переписки в «Телеграмме») растянулась чуть ли не на целую неделю. Они с сыном как бы обменялись ролями — если почти год назад та убеждала Захара, что надо остаться учиться в Москве, то теперь Гордеев её уговаривал платить за его учёбу тут.
В конце концов Захар… сдался. Решил, что воевать с мамой нет смысла. Ну, раз она так твёрдо настроена против — не будет же он, в самом деле, ссориться с ней из-за этого. Деньги принадлежат ей, и Захар не имеет права жить за мамин счёт без её одобрения. Он и так решился нарушить принцип после восемнадцати существовать независимо от родителей, ради внезапно мелькнувшей возможности учиться в Николаеве, и быть поближе географически к Сергею и Яне. Обо всём этом он думал поздно вечером. Сегодня набрать сообщение уже не было сил, и он решил, что завтра утром напишет маме об отречении от своей затеи.
— Сергей, — опустошённо сказал Захар. — Я решил, что всё-таки возвращаюсь в Майский порт. Устал спорить с мамой…
Часть шестая. Галеотто. Глава 7. С чистого листа
Пожмём друг другу пятки.
И будем всех любить,
Любить как нашу Землю,
Где надо дружно жить.
Курт Воннегут
Но наутро Захара ждал сюрприз. Не успел он написать маме, как увидел, что она сама прислала сообщение. В котором говорилось, что они с отцом посовещались и решили, что не будут «ставить палки в колёса». Видимо, папа каким-то образом смог повлиять на маму…
Захар был измотан морально и душевно после недельных препирательств с родителями. Он не обрадовался, даже когда Сергей сказал, что скоро приедет Яна, чтобы вместе с Захаром пойти на дачу помогать подрезать виноград. Это был один из тех дней, когда казалось, что бы ты ни делал, всё валится из рук. Один из тех дней, когда каждая невзначай брошенная фраза звучит невпопад.
К Захару вернулось чувство «чёрной дыры», которое было тогда, после пожара в торговом центре. Его накрыла полнейшая апатия и упадок сил. «Моя страна — международный преступник, — напомнил себе Захар. — И мне никогда не исправить вину своего народа, не искупить пролитую кровь, будь я хоть по ту сторону границы, хоть по эту…»
На вопросы Яны он отвечал вяло и немногословно. Ещё бы, в таком состоянии любые слова казались ничего не значащим сотрясанием воздуха…
Яна сначала пыталась выяснить, в чём причина, но Захар не мог ей объяснить, поскольку та имела о политике весьма отдалённое представление и всё равно бы ничего не поняла. И тогда Яна страшно обиделась. Уже на следующий день Захар отошёл от этого состояния, но Яна практически перестала отвечать на его сообщения и передумала с ним встречаться. Хотя прежде она собиралась научить Захара готовить пару вегетарианских блюд и помогать ему делать первые шаги в изучении украинского языка. Мотивировала девушка свой отказ тем, что у неё пока нет времени. «Пока» длилось недели две. Без Яны апрель сделался не ярким и солнечным, а серым и безликим.
Захару скоро надо было уже уезжать обратно в Россию, чтобы забрать оставшиеся вещи. Университет выдал ему приглашение с подписью ректора, чтобы на этот раз проблем на границе точно не возникло. На этот раз на автобус — ни-ни, только поездом. Не так чтобы сильно дороже (особенно плацкартом), зато поезд следует по фиксированному графику, у пограничников мало времени на проверку, и, следовательно, почти нет возможности беспределить и на ровном месте «докапываться» до пассажиров… Возвращался Захар только в июле, чтобы уже остаться, как минимум, на весь первый курс. До первого сентября нужно будет найти, где снимать квартиру, и заняться оформлением документов — получением временного вида на жительство и прохождением медкомиссии…
Интересно, как всё-таки папе удалось уговорить маму разрешить сыну учиться здесь?..
Видимо, отец напомнил ей, что сам некогда тоже уехал из Николаева, где провёл свою молодость, учиться в Находку, в мореходное училище. Считай, на другой край света. Всё началось с газеты, в которую была завёрнута посылка с красной рыбой, которую дедушка (папин отец), военный инженер, прислал с Дальнего Востока, куда ездил в командировку. И вот в этой самой газете было объявление о наборе курсантов мореходным училищем в Находке, обещающее возможность по окончании обучения стать настоящим штурманом дальнего плавания, и плавать за границу, в другие страны…
Папа загорелся этой идеей, но его мать была резко против. Услышав о решении сына, она воскликнула традиционную в таких случаях фразу: «Не пущу!» Мама уже приготовила сыну по блату тёплое место мастера по ремонту холодильников в Николаеве, и даже девушку подходящую (по её мнению) присмотрела. И тут все планы в один момент рухнули.
