Он мой кошмар (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Заводной апельсинчик, блин.
Достаю из кармана смартфон и «набираю» отца.
— Привет. Она не помнит, чтобы он был в клубе.
Батя шелестит бумагами, прежде чем заговорить.
— Действительно не помнит или просто не понимает по-хорошему?
— Думаю, реально. Если вспомнит что-то «подозрительное», позвонит.
— Ладно. Пригляди за ней. И не забывай, что я не так часто тебя о чем-то прошу. Чем быстрее мы все выясним, тем быстрее забудем о данном инциденте раз и навсегда.
20
— Мам, помнишь, ты рассказывала про сына мэра? Так что там с ним в итоге? Чего полиция говорит?
— С управлением не справился. В дождь же дело было.
После разговора с Панкратовым вся эта тема с его братом не выходит из головы. Внутри поселилось какое-то странное чувство… Что он имел в виду, говоря о подозрительных людях? Что я должна была видеть в тот вечер?
Вся эта ситуация более чем просто странная…
— А про девушку? Ты сказала, что там из-за девушки вроде…
— Да, поругался с подругой, вспылил, превысил скорость, не справился с управлением и влетел в грузовик.
— А что с водителем грузовика?
— Жив-здоров. Там только машина пострадала. А почему ты спрашиваешь?
— Да так. Просто его старший брат теперь учится в нашем универе.
— Интересно. Так, мы ужинать будем? — мама перекладывает котлеты со сковороды на тарелку и вытирает руки кухонным полотенцем.
— Будем. Пойду девчонок позову.
— Давай. Может, отца тоже…
— Мама, он тут никто, помни об этом, пожалуйста.
— Еська, он же старается исправиться. На работу вот устроился, грузчиком.
— Надолго? — усмехаюсь, а внутри просто киплю от злости.
— Еся…
— Что, мама? Девчонки, идите есть! — повышаю голос, замечая мамин поникший взгляд.
Она снова включила свою сердобольность. За ней и раньше водилась эта глупая жалость к папаше, но почему-то я была уверена, что после всех его «подвигов» и угроз ножом она взялась за ум… но нет.
Ужин проходит в тишине. На заднем плане, из-за плотно прикрытой в гостиную двери, доносятся звуки телевизора. Папаша дома, но, к счастью, не светит перед нами своей рожей.
Расправившись с едой, девчонки бегут делать уроки, мама усаживается с ними. Помогает с английским. Я же остаюсь один на один с грязной посудой.
Вычистив до блеска последнюю тарелку, закрываюсь у себя. Голова ломится от мыслей.
Значит, слухи распустила Анька. В принципе, это неудивительно. Она давно хочет вытурить меня из группы, а тут такой повод… К счастью, в ректорат меня больше не вызывали. Да и не вызовут. Ларионова, при всем своем выпендреже, просто не вытянет постановку танца и ответственность за весь коллектив на себе. Ее потолок — блеять где-нибудь в углу. Но то, что просто так я ей это с рук не спущу, — факт.
Ближе к десяти решаю попить чаю. Усевшись за кухонным столом с кружкой и книжкой по маркетингу, пытаюсь хоть немного погрузиться в учебный процесс.
Услышав скрип половиц, поднимаю голову.
Мама переступает порог и садится напротив.
— Учишь?
— Пытаюсь.
— Какая ты у меня молодец. Я в твоем возрасте была совершенно другой. Не такой самостоятельной, смелой…
— Мама, перестань.
— Дак правда же. Ты у меня из другого теста. Боевая.
Улыбаюсь. Внутри становится так тепло. Я безумно люблю маму, хоть частенько напрочь не согласна с ее мнением. Вот, например, как сейчас. Потому что знаю, зачем она пришла. Защищать отца.
— Доченька, я понимаю, что папа принес нам много зла, но, если сейчас мы оттолкнем все его попытки исправиться, он просто опустит руки и возьмется за старое.
— Раньше надо было думать. И с чего ты взяла, что он исправится? Тюрьма никого лучше не делает.
— Милая, ты слишком резка. Юность, максимализм, сейчас все видится только в черном и белом цвете.
— Мама, давай мы не будем развивать эту тему. У меня нет никакого желания о нем говорить.
— Просто постарайся быть чуть терпимей.
— Прости, но я не терпила. И проглатывать все его выходки… Я слишком хорошо помню, как нам с ним жилось. Когда приходилось убегать ночью из дома, потому что он приперся пьяный и носится по квартире с топором. Как на нас смотрели соседи, с жалостью, но превосходством, ведь у них-то все хорошо. Если ты об этом забыла или хочешь повторить… Прости, но в этот раз без меня.
Захлопываю книгу и выплескиваю оставшийся чай в раковину.
— Еся…
— Я пойду пройдусь.
— Поздно уже.
— Не маленькая, разберусь.
Эмоции душат. Перед глазами проносится вереница картинок из прошлого. Боль, страх, отчаяние. Я не хочу переживать это снова. Ни за что.
Запихиваю в сумку пару учебников на завтра и, прихватив с собой куртку, вылетаю в подъезд. Не уверена, что вернусь сегодня домой.
Сбегаю, потому что боюсь поругаться с мамой еще сильнее. В силу своего взрывного характера я прекрасно осознаю, что могу наговорить ей лишнего.
Поэтому сейчас мне лучше уйти.
Прогуливаясь по окрестностям, понимаю, что дотопала до центра. Город у нас небольшой, все рядом, а под звучащую в наушниках музыку время летит еще незаметней.
Прямо через дорогу красуется вывеска бара. Тем летом я подрабатывала там официанткой.
Перебежав на другую сторону по пешеходке, дергаю ручку массивной двери со стеклянными вставками. Народа внутри немало. Место по меркам нашего города хорошее, я бы даже сказала, популярное.
Делаю шаг в сторону бара, а перед лицом проплывает темная фигура в капюшоне. Парень практически сбивает меня с ног. Извиниться или притормозить нужным не считает.
Когда оборачиваюсь ему вслед, вижу только спину, исчезающую за входной дверью.
Слегка зависаю, а когда понимаю, что слишком долго стою посреди дороги, тороплюсь к бару.
Шурик, как и всегда, устраивает очередной импровиз, жонглируя шейкером. Заметив меня, подмигивает, разливает для клиентов какой-то коктейль и, скользнув рукой по гладкой поверхности стойки, оказывается рядом.
— Привет, — усаживаюсь на высокий стул.
— Привет. Ты к нам по старой дружбе?
— Шла, шла и вот…
— Налить что-нибудь?
— Сок. Со льдом.
— Ща все будет.
Шурик моментально подает сок и отвлекается на подошедшую парочку. Я же слышу знакомый голос:
— Еська?
Костров осторожно касается моего плеча и быстро садится напротив.
— Она самая.
— Развлекаешься?
— Не особо. Домой идти не хочется.
— Понимаю. Я, вообще, сюда на пять минут заехал, дальше в «Milk». Кстати, приглашаю.
— Слушай, я на самом деле не собиралась сегодня…
— На пару часов буквально, Есь, — покоряет широкой и добродушной улыбкой. Костров настоящий смайлик.
— Уговорил, — шумно выдыхаю и улыбаюсь ему в ответ. Он прав, мне нужно отвлечься.
Соскользнув со стула, поправляю юбку и вкладываю свою руку в протянутую Женей ладонь.
Мы выходим из бара, держась за руки. Ловлю себя на мысли о влюбленных парочках и тороплюсь сесть в машину, чтоб прекратить этот физический контакт.
В клубе, пока поднимаемся в випку, тоже стараюсь держать Кострова на расстоянии. Не хочу давать ему повод, даже самую малость.
— Всем здорово!
Оказавшись в кругу друзей, Женька мягко смеётся, предлагает мне присесть на диванчик, параллельно успевая пожать кому-то руку.
— Тебе что-нибудь заказать? — в самое ухо.
— Не знаю…
— Пять секунд, — снова отвлекается на кого-то из парней.
Я же тем временем усаживаюсь на диван и поднимаю взгляд. И как сразу не заметила?
Панкратов сидит напротив. Весь такой разодетый, в беленькой рубашке, ворот которой расстегнут почти до груди.
Нет, расстояние между нами приличное, проходы, стол… Но, несмотря на это, я все равно не могу избавиться от чувства дискомфорта. Он словно все ещё за мой спиной, там, в доме Бережной.