Я тебе не друг (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗

1

Пролог

— Клим, я не хочу разрываться между будущим мужем и нашей с тобой дружбой. Пожалуйста… ты мне дорог.

— Рад за тебя.

— Клим, — стонет в свои ладони, — я, пожалуй, поеду. Не стоило, наверное, приходить.

Она хочет подняться, но я не позволяю, тяну на себя.

— Стой, я не прав. Не уходи.

Лу замирает. Смотрит на мои пальцы, сжимающие ее запястье, и возвращается обратно. Какое-то время мы молча смотрим в экран. Шампанское сменяется виски. Разговоры возобновляются, и даже проскальзывает смех.

А потом, потом она говорит то, что я не хочу слышать.

— …не хотела подслушивать. Но так вышло, — вздыхает и смотрит на янтарную жидкость в своем бокале. — Он высмеял невинность. Сказал, что с целками одна морока.

Лу делает глоток и морщит свой маленький нос.

— Я даже думала избавиться от… ну ты понял, — краснеет.

Она что-то еще говорит, а меня распирает злость. Задушить ее хочу. А этого козла на фарш пустить.

Что вообще в ее голове? Неужели она готова ради этого утырка на все? Абсолютно на все.

— Могу помочь, — завожу руку на спинку дивана и ядовито улыбаюсь. Мой тупой стеб переходит границы. Знаю.

— Шутник, — вздыхает, но после резко запрокидывает голову. Смотрит мне в глаза долго, пристально. Не дыша. — Ты серьезно можешь…

— Лу, — неосознанно повышаю голос.

— Нет, подожди, это же… это.

Луиза отодвигается, скользит бедрами по дивану и заводит руки за спину. Расстегивает змейку на платье и медленно высвобождает плечи. Грудь, живот. Ее платье спущено где-то до паха.

И я, наверное, должен отказаться. Выставить ее за дверь. Поступить правильно, но я этого не делаю. Пялюсь на ее сиськи, чувствуя, как в горле становится суше.

— У тебя много подружек, ты никогда на этом не зацикливался…

— Ты мне сейчас секс по дружбе предлагаешь?

— Видимо, да, — понижает голос и смотрит своими огромными глазищами.

1.

Клим.

Заседание в ректорате началось уже как минут десять. Забавно получается, собрание есть, а виновника нет. Припускаю ходу и взбегаю по лестнице. Второй, третий этаж позади. Длинный коридор — и вот этот заветный кабинет, прямо перед моими глазами. Одергиваю рубашку, уже привычным жестом прохожусь пятерней по волосам, а потом просто вваливаюсь в эту богадельню, моментально приковывая к себе внимание десяти пар глаз. Десяти недобрых пар глаз — что важно.

— О, Рябина, и ты здесь, — наигранно удивляюсь и пожимаю другу руку. Его загребли сюда со мной заодно. — В чем повинен?

У деканши дергается глаз от нашей милой беседы, но ей не впервой.

Хотя, если бы не отчим, а точнее причитания матери, с универом пришлось бы покончить еще год назад. А так Мельников просто периодически подкидывает на лапу высшему педсоставу. Это он так принимает активное участие в моем воспитании. Не всегда же рукоприкладством заниматься. Иногда нужно и заботливого батьку из себя построить. Опять же, перед всеми баблом своим потрясти и показать, как он неродного сына «любит». Только вот любовь у него слишком садистская какая-то.

Принимать его подачки у меня нет и никогда не было никакого желания, только маму расстраивать не хочется. Она все пытается воссоздать семейную идиллию. Было бы из чего.

— Итак, — Николай Иванович, наш ректор, поправляет свои круглые очки, которые занимают добрую половину лица, и, поджав губы, пробегает глазами по сунутым под его длинный нос бумагам, — Мельников, я надеюсь, вы в курсе темы, которую мы здесь обсуждаем?

Морщусь, потому что на автомате хочу его поправить. Вяземский, не Мельников. Я не просил, чтобы мне приписывали фамилию этого… папаши. К тому же буквально на днях получил новый паспорт, с первой страницы которого Мельниковская фамилия вылетела с треском.

— В курсе, — подтверждаю и убираю руки в карманы джинсов.

Непринужденная поза и спокойствие — то, чего так не хватает присутствующим здесь.

— Отлично. Может, расскажете нам, как вы и Рябинин, — переводит взгляд на стоящего рядом со мной Саву, — додумались устроить этот ночной балаган? Разнести пол-общежития….

На последних словах Николай Иванович идет красными пятнами, тяжело дышит и даже повышает голос. Только бы инфаркт его не долбанул. Не хочется брать такой грех на душу.

— Это же форменный беспорядок, Николай Иванович! — Рябина наигранно прикладывает руку к груди. Сердобольный. Радеет за универ и его моральный облик.

— Прекратите паясничать, Рябинин. Вы и Мельников — организаторы этого… этого, не побоюсь сказать слова, борделя.

— Простите, но я не понимаю, о чем вы, — наклоняюсь чуть вперед, еле удерживаясь, чтобы не усмехнуться.

— Разгильдяйство, — вопит деканша, а социологичка возмущенно качает головой, — вы и ваш товарищ Рябинин абсолютно не соответствуете нашему университету. Эти вечеринки, алкоголь, хамство. Вам не стыдно? Устроить такое в первую неделю учебного года!

— Стыдиться чего? Того, что я не делал? — улыбаюсь краешком губ, а Иваныч сатанеет еще больше.

— Вы посмотрите на него, клоун!

— Простите, Фаина Аркадьевна, но здесь не цирк, — чуть понижаю голос.

Деканша бледнеет.

— Ладно, каламбурь дальше. У нас есть свидетель ваших ночных игрищ. Если вы смогли отключить систему видеонаблюдения этой ночью, то это совсем не значит, что у нас нет доказательств.

Фаина лопочет что-то еще, а я даже слегка напрягаюсь. Кого они там притащили?

— …студентка второго курса, она может подтвердить, что вы там были. И более того, являетесь организаторами. Позовите Широкову.

Секретарь после этих слов сразу кидается к двери. А потом в кабинете появляется Тайка. Таисия. И я ее знаю. Все отлипнуть от меня не может, несет бред про какую-то любовь и вечно лезет не в свое дело. Только вот сейчас все зашло слишком далеко. Нет, конечно, вечеринку мы с Рябиной устраивали, но признаваться в этом не собираемся. Подумаешь, пережестили немного, бывает… А вот эта «красотка» свое еще отхватит.

— Таисия, расскажи нам, пожалуйста, — подталкивает ее к объяснениям деканша, — не бойся.

— Этой ночью в первом корпусе общежития, в эти выходные, — начинает Тайка и встречается со мной глазами, — они там, — понижает голос, — были. Оба. В пятницу почти всем на потоке пришли приглашения по эмейлу. Там было сообщение с местом и временем вечеринки… У меня есть доказательства, — вытаскивает мобильник и отдает его директору.

— Что вы скажете на это, Мельников?

— Скажу, что не имею понятия, о чем она. Но даже если что-то подобное и было… предположим. То обязательно найдутся фотки. Не очень приличные, которые не одобрят родители, правда, Тай?

— Меня там не было, — бормочет растерянно.

Но я-то знаю, что была. Снова пыталась втирать про свою любовь, а когда я ее послал… Настучала о нашей маленькой тусовке в ректорат, по-видимому.

— Ну, это потом еще доказать будет нужно, — прищуриваюсь. — Да и вообще, если подобные фото всплывут, наше отчисление погоды не сделает. Сколько универу придется отмываться от помоев? Опять же, проверки нагрянут. Да и статус лучшего вуза региона будет утерян…

— Закрой рот, — Иваныч повышает голос, — хватит. Вы, Широкова, можете идти. А вам, Мельников, последнее предупреждение! Еще одно малейшее замечание, и вылетите вместе со своим Рябининым. Вы меня поняли?

— Понял.

Толпа шокированных преподавателей двинула к выходу, Рябина затерялся среди них. А я, я остался стоять на том самом месте, где швырялся прямыми угрозами. Сами вынудили. Конечно же, Николай Иванович устроил псевдопоказательную казнь, но преподаватели были абсолютно не в курсе того, что тут происходит.

— Николай Иванович, вы бы хоть предупреждали, что ли. А то с самого утра — и уже на ковер.

— Перестань паясничать. Я выгораживаю тебя только потому, что прекрасно понимаю — твой отец прекратит любое финансирование…