Самый яркий закат (ЛП) - Мартинес Али (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Я никогда не блокировала номер Портера.
Но я догадывалась, кто это сделал. Тот же самый человек, который просматривал мой телефон и читал мои сообщения. Тот самый человек, который всего несколько часов назад предупредил меня, чтобы я не переходила ему дорогу.
- Я убью его на хрен, - выдохнула я, нажимая волшебную кнопку разблокировки.
И тут мое сердце остановилось, когда на экране появилось сообщение голосовой почты с именем Портера.
Я немедленно включила воспроизведение, озноб пробежал по моей коже, когда его глубокий, отчаянный голос заполнил мое ухо. – Привет, милая. Я только что получил сообщение от Трэвиса.
- Портер. Остановись, - сказал Таннер на заднем плане.
- Пожалуйста, не останавливайся, - прошептала я, покусывая нижнюю губу.
- Боже, детка. Что за чертов день, - сказал Портер, прежде чем тяжело выдохнуть в трубку. – Я скоро буду. Скажи Трэвису, что я люблю его. Вообще-то… Господи, я люблю вас обоих.
Я зажала рот рукой.
Но Портер из прошлого продолжал звучать в моем ухе, его голос приобрел низкий, знакомый рокот. – Держись подальше от темноты, пока я не доберусь к тебе, Шарлотта. Клянусь жизнью, я понятия не имел, что он твой сын. Я обещаю, что мы разберемся с этим.
Сообщение закончилось, но с горящими легкими я снова нажала кнопку воспроизведения.
- Привет, милая. Я только что получил сообщение от Трэвиса…
Я встала и начала расхаживать, моя грудь сжалась, когда он сказал. – Вообще-то… Господи, я люблю вас обоих.
Когда сообщение закончилось, я снова нажал кнопку воспроизведения. На этот раз, сосредоточившись на другом предложении.
- Клянусь жизнью, я понятия не имел, что он твой сын.
Десять слов.
И называйте меня наивной, глупой или как там еще, но я верила каждому из них.
Я снова нажал кнопку воспроизведения.
А потом еще раз.
И еще раз.
И еще.
Снова и снова, пока я не перестала дышать из-за комка в горле.
Я не была уверена, что изменилось и почему он не появился той ночью. Вероятно, тот самый охранный орден, в котором Брэди так непреклонно поклялся, что мы нуждаемся.
Брэди.
Брэди.
Гребанный Брэди.
Глава 7
Портер
- Как ты думаешь, как выглядит дом друга Трэвиса? – спросила Ханна, когда я отстегнул ее от сиденья машины.
- Не знаю, детка.
- Как долго он будет ночевать там, пока не вернется домой?
Вздохнув, я посадил ее себе на бедро и направился по тротуару к входной двери моих родителей. – Не знаю.
Я чувствовал себя трусом, но я побоялся рассказать ей правду о Трэвисе. Она бы ничего не поняла. Вместо этого я сказал ей, что он ненадолго остановился у друга. За неделю, прошедшую с тех пор, как его не стало, она задала около семи миллионов вопросов, каждый из которых резал меня на части. В конце концов, мне придется сказать ей правду. Но, надеюсь, не сегодня.
- У его друга в комнате есть телевизор? – прощебетала она.
- Не знаю.
- Можно мне взять телевизор в комнату?
Я усмехнулся, глядя на нее сверху вниз. – Нет.
Мой желудок скрутило узлом, а нервы все утро не давали покоя, но ей всегда удавалось заставить меня улыбнуться. Она была единственной, которая поддерживала меня на протяжении всей прошлой недели.
Мама распахнула входную дверь прежде, чем я успел постучать. Хлопнув в ладоши, она потянулась к Ханне. – А вот и моя девочка.
- Нана! – завизжала Ханна, вырываясь из моих рук. – Знаешь что? У друга Трэвиса в спальне есть телевизор.
Мама выгнула бровь, глядя на меня. – О, у него есть?
Я пожал плечами и шагнул вперед, чтобы поцеловать маму в висок. – Понятия не имею. А где Таннер?
- Прямо здесь, - сказал он, завернув за угол, одетый в сшитый на заказ темно-синий костюм.
- Привет, дядя Тан.
Он подмигнул и придвинулся ближе, чтобы пощекотать ее. – Привет, красавица.
Дочка дико захихикала.
Схватив его за бицепс, я потащил его в столовую.
- Эй, эй, эй. Не мни костюм, - пожаловался он.
Я снова посмотрел на Ханну, которая болтала Бог знает о чем, но нервные голубые глаза моей мамы были устремлены на меня. Я послал ей умиротворяющую улыбку и повернулся к ней спиной.
- Полная опека? – я кипел от злости на брата. – Ты что, совсем с ума сошел?
- Расслабься. Курт знает, что делает.
Таннер привлек к работе с Марком трех лучших адвокатов страны. Серьезно, когда мой брат что-то задумывал, то переходил от нуля к миллиону за полторы секунды. С его точки зрения, то, что должно было быть предварительным слушанием по делу об опеке, быстро превратилось в нечто вроде процесса О. Джей Симпсона.
Я умолял его держать все это в секрете, но куда Таннер, туда и пресса.
И, хоть я и ценил его поддержку, с меня хватит шумихи. Я хотел, чтобы мой сын вернулся, и чтобы наше белье не проветривалось на весь мир.
- К черту Курта. Это смешно, и я не могу с этим справиться. Крики о том, что я пытаюсь отнять его у Шарлотты и Брэди, не вызывают у меня никакого сочувствия. Полная опека – это угроза. И если ты или Курт думаете иначе, то вы явно не являетесь родителями.
Его брови взлетели вверх. Я надеялся, что это потому, что он начал понимать, но, скорее всего, потому, что он мог сказать, что я был на грани нервного срыва.
- Ладно, ладно. Мы скажем Курту, чтобы он отступил, - заверил он. – Просто сделай глубокий вдох и постарайся оставаться уверенным.
О, я был уверенным.
Я был уверен, что схожу с ума.
Уверен, мне нужно было вернуть сына.
Несомненно, Кэтрин сделала меня из могилы.
Держа все это при себе, я сделал глубокий вдох и хрустнул шеей.
- Уже лучше, - похвалил он. Потом поправил мне галстук. – Я впечатлен. Ты выглядишь почти как человек.
За последнюю неделю я едва выжил. Я почти каждый день проводил в полицейском участке, «сотрудничая» со следствием. Что на самом деле означало, что я целыми днями сидел в комнате, пока они рыщут по моему прошлому и ищут причину, чтобы арестовать меня. До сих пор правда успешно удерживала меня от пары наручников. Но за последние семь дней я спал не больше нескольких часов. Я устал, физически и эмоционально, и мне ужасно не хватало моего сына.
Но дни проходили и без меня.
Восход.
Закат.
Раз за разом одно и то же.
Я отмахнулся от руки Таннера. – Я не чувствую себя человеком.
Он похлопал меня по плечу. – Что ж, будем надеяться, что сегодняшний день все изменит.
В мире не было достаточно надежды на то, как много мне нужно сегодня, чтобы изменить это.
- Папа! – крикнул Таннер, направляясь туда, где мама все еще стояла у входной двери. – Пошли. Мы уходим.
Папа стремительно спустился по лестнице. – Я уже иду. Уже иду. Прекрати орать.
Он задержался всего на секунду, чтобы поцеловать маму и пощекотать Ханне шею, прежде чем мы все вышли за дверь и направились к мерседесу Таннера.
- Держите меня в курсе! – мама крикнула нам вслед. – Люблю вас!
- Мы тоже тебя люблю! – закричали мы все в унисон, забираясь в машину.
Я потер потные ладони о мои бедра и спросил. – Есть новости от Риты?
Его глаза встретились с моими в зеркале заднего вида. – Она все еще не разговаривает со мной.
- Черт, - выдохнул я, борясь с желанием провести рукой по волосам. Я потратил тридцать минут, укладывая их, делая все возможное, чтобы выглядеть так, будто у меня все было хорошо, пока я разваливался на части.
Папа повернулся на сиденье. – Ты говорил с Марком?
- По меньшей мере, семьсот пятьдесят раз, - ответил я, ерзая на месте, не в силах усидеть.
- А какие последние новости?
- Нет никакой последней версии. Охранный ордер все еще действует. А то, что я получу хоть какую-то опеку – это, по сути, долгая перспектива века. И, вероятно, меньше, чем сейчас, когда Курт объявил, что я ходатайствую о полной опеке. – Я выглянул в окно, мое горло горело огнем.
