Верное средство - Берристер Инга (бесплатные серии книг .txt) 📗
Под предлогом того, что ей надо сделать прическу, Анабел съездила в Нант и показалась врачу. Тот заверил молодую женщину, что она совершенно здорова — так же, как и малыш. Анабел неукоснительно следовала его советам и регулярно принимала витамины.
В уик-энд началась жаркая пора уборки урожая. Прогноз сулил затяжные грозы, и нужно было сделать все, чтобы успеть снять гроздья.
Анабел не сочла для себя зазорным труд на винограднике. Разумеется, она ни перед кем не отчитывалась, просто шла и работала наравне с другими сборщиками. Однажды, когда объезжал виноградники, ее заметил Жиль.
— Какого черта ты здесь делаешь?! — Он спрыгнул с жеребца и почти вплотную подошел к Анабел.
— Собираю виноград. А ты что подумал? — дерзко ответила Анабел.
— Моя жена не должна делать этого!
— Не смеши меня, — холодно улыбнулась она. — Метеорологи обещают грозу, Анри и еще два человека уехали помогать Жан-Полю, тебе позарез нужны рабочие руки, а у меня, по крайней мере, есть опыт.
Анабел невольно посмотрела на свои пальцы с грязными обломанными ногтями. Жиль сделал неуловимое движение и схватил ее за хрупкие запястья.
— Ты что же, решила добиться, чтобы меня считали чудовищем? — свирепо прошипел он. — Хочешь, чтобы люди злословили, будто я заставляю тебя работать до обморока? Ты давно смотрела на себя в зеркало?
Анабел вспыхнула от обиды. Ну да, в старых джинсах и поношенной рубашке она выглядела далеко не красавицей, но ей искренне хотелось помочь Жилю и внести свой вклад в сбор урожая. Независимо от того, что принесет будущее, в вине этого года будет и ее доля, пусть самая маленькая…
— О Господи! — вдруг простонал Жиль, сгреб Анабел в объятия и поцеловал так яростно, что она чуть не задохнулась.
Она вырвалась с не меньшей яростью и растерянно заморгала, когда все вокруг покатились со смеху. Жиль снова вскочил в седло, а она дрожащими пальцами прикоснулась к губам. Конечно, он должен был поцеловать ее, иначе сборщики решили бы, что они ссорятся. Слухи распространяются как лесной пожар, а Жиль не хочет, чтобы Луиза заподозрила, будто его брак дал трещину. Жиль наклонился, подхватил Анабел и усадил в седло.
— Я отвезу тебя в замок, ты немедленно отправишься отдыхать, без тебя справятся. В этом году праздника урожая не будет из-за плохого прогноза погоды, но принимать закупщиков придется все равно, и я не хочу, чтобы ты надорвалась, собирая гроздья.
Потому что ему нужна хозяйка, напомнила себе Анабел. А я-то, глупая, на какой-то краткий, но бесконечно счастливый миг вообразила, что Жиль заботится о моем здоровье и поэтому везет меня домой!
— Расслабься, — велел он, когда жеребец, повинуясь приказу всадника, перешел на шаг. — Дьявол не привык возить женщин. Обопрись на меня, так будет удобнее.
Не успел конь сделать несколько шагов, как Анабел почувствовала головокружение. Предложение Жиля пришлось кстати, и Анабел воспользовалась им с благодарностью. Но когда одна рука Жиля крепко прижала ее к груди, а вторая стиснула поводья, она поняла, насколько интимна эта поза. Слава Богу, вскоре они въехали во двор замка и Жиль спустил ее на землю.
— Вовсе не обязательно идти со мной! — запротестовала Анабел, когда Жиль следом за ней вошел в прохладный вестибюль.
— Позволь мне самому решать, что обязательно, а что нет, — Жиль вгляделся в ее побледневшее лицо. — Ты выглядишь так, словно хочешь уморить себя. Ты больна?
— Ничего подобного!
Конечно, если не считать болезнью безответную любовь, добавила про себя Анабел. А именно в ней причина моих ввалившихся щек и отсутствия аппетита. И спать я не могу, одиноко лежа в постели и мечтая о любви, в то время как Жиль ночует в смежной комнате.
— На обед для закупщиков придут Луиза и Бернар. Учитывая, что многие гости останутся на ночь, думаю, нам следует вернуться к прежнему образу жизни.
Эти слова застали Анабел врасплох. Она оцепенела, а в душе вновь забрезжила надежда.
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что мы будем спать вместе. Только это, и ничего больше, — резко бросил Жиль.
Так резко, что Анабел волей-неволей решила, будто ее предупреждают: не пытайся переубедить меня. Она снова вспыхнула. За кого он меня принимает? За бесправную рабыню, которая будет умолять хозяина о пощаде, заранее зная, что услышит отказ?
Анабел составляла меню предстоящего обеда не час и не два, постоянно советуясь то с Жилем, то с поварихой.
В конце концов она остановилась на изысканном рыбном блюде, прекрасно подходившем к здешним винам, за ним должны были следовать перепелки, фаршированные сморчками, которых, как знала Анабел, французы просто обожают. На сладкое она собиралась подать суфле и конечно же сыры.
Из Нанта приехали флористы и затейливо украсили танцевальный зал цветами. Музыкантов наняли заблаговременно и дали им соответствующие указания, а когда из Орлеана доставили заказанные костюмы, Анабел осталась ими очень довольна.
Идея была не нова: балы-маскарады в течение многих веков оставались любимым развлечением женщин, но этот бал кое-чем отличался от остальных: Анабел и Жиль должны были сыграть роли похищенной девушки и дерзкого Рене де Шовиньи. Независимо от того, какие надежды питала Анабел, замышляя этот бал, подлинность свадебного ритуала той эпохи следовало соблюсти до мелочей. И какая разница, что этой четы давно нет на свете? По крайней мере, ей самой будет приятно думать, что бал в честь нынешнего урожая навсегда останется в памяти его участников.
Узнав о ее планах, Жиль слегка приподнял брови, но спорить не стал: возможно, у него было слишком много забот, чтобы думать о таких пустяках, сделала вывод Анабел. Ее огорчало только, что на празднике не будет Мари-Терезы и Жан-Поля. Они не могли бросить новорожденную дочку и, как ни обидно, твердо решили остаться дома.
Я на их месте поступила бы точно так же, подумала Анабел, инстинктивно прикрыв руками живот. В последнее время этот жест стал у нее рефлекторным. Зашедший в спальню Жиль заметил его и слегка нахмурился.
— Что-то не так?
Что бы он ответил, если бы Анабел сказала: «Ничего особенного, просто во мне шевельнулся твой сын»? Но она лишь покачала головой, не позволяя себе смотреть на человека, стоящего рядом, и любоваться его мужественной красотой.
— Тогда перестань вести себя как жертва насильника! — злобно рявкнул Жиль. — Бог свидетель, Анабел, ты сама… сама…
— Пожалуйста, не продолжай! — взмолилась она. — Мне очень жаль, если у тебя сложилось впечатление, что…
— …Что ты хотела меня? — Он в сердцах выругался. — Черт побери, хотела, еще как хотела!
Жиль ушел, так и не узнав, что Анабел вовсе не считает себя жертвой, поскольку сделала это из-за всепоглощающей любви к нему. Казалось, вспышка страсти, доставившая Анабел столько радости и наслаждения, для Жиля превратилась в постыдный проступок, о котором он горько сожалел.
Он ненавидит меня… При мысли о том, что ее любовь навсегда останется без ответа, по лицу Анабел заструились слезы.
В день праздника, тщательно проверив все и убедившись, что комнаты гостей в идеальном порядке, Анабел решила немного отдохнуть в Южной башне, ставшей для нее убежищем. До приезда гостей оставалось несколько часов.
Голова кружилась, мешая сосредоточиться. Соблазн воспользоваться кроватью под зеленым муслиновым балдахином был слишком велик, и Анабел сняла с себя легкое льняное платье.
Отражение в зеркале убедило молодую женщину, что долго скрывать свою тайну она не сможет: срок-то уже четыре месяца. Она легла, натянула на себя шелковое покрывало и тихонько вздохнула, сожалея, что скоро придется покинуть замок. Анабел позволила себе немного помечтать о том, как было бы чудесно, если бы они с Жилем были женаты по-настояшему, какой счастливой и веселой она могла бы быть. Конечно, Жиль был бы доволен: ведь ребенок, которого она носит, стал бы наследником владений Шовиньи.
Но при теперешних отношениях он вряд ли обрадуется этой беременности, в лучшем случае останется равнодушным. Она снова вздохнула. В последнее время ее отношения с мадам Лебон складывались трудно, и Анабел пугало, что эта женщина может первой догадаться о ее «интересном положении». Почему она так боится этого, Анабел не знала, знала только одно: если прежде враждебность мадам Лебон поначалу раздражала ее. то теперь на смену раздражению пришел страх…
