Падшие. Начало (ЛП) - Коул Тилли (прочитать книгу .txt) 📗
Дверь «Бентли» открыл мужчина в черном костюме, белой рубашке и черном галстуке.
— Господин Келли, — сказал он, когда Гавриил вышел из машины. — Добро пожаловать домой.
— Спасибо, — ответил Гавриил и стал подниматься по лестнице.
Чувствуя озноб от набежавшего ветра, он шел к огромному особняку. Здание казалось таким большим, что ему не было видно конца. Обвивающий серые каменные стены плющ придавал особняку живость. Стёкла многочисленных окон украшали ромбовидные свинцовые узоры. Здание было таким же необъятным, как приют Невинных младенцев. Может, даже больше.
— Господин Келли, — поздоровался с ним каждый из слуг.
Гавриил кивнул и пожал им руки. Мужчина, который помог ему выйти из машины, открыл парадные двери.
— Патрик, — представил его Миллер. — Твой дворецкий.
Улыбнувшись, Гавриил переступил порог и вошел в фойе дома. До этого такое великолепие Гавриил видел лишь в католических церквях Бостона. В соборах.
Миллер c Патриком провели Гавриила по всему дому. Патрик оставил их и отправился готовить ужин, а Миллер повел Гавриила в кабинет. Юноша застыл в дверях роскошной комнаты, обставленной мебелью вишневого дерева, с зелеными коврами и обоями. Позади стола висела большая картина с изображением распятого на кресте Христа. Гавриил сглотнул. Вокруг Иисуса стояли семь архангелов. Семь архангелов с широко расправленными белыми крыльями держали мечи, отгоняя демонов.
Гавриила бросило в холод.
— Гавриил?
— Почему он бросил нас в этом чертовом приюте? — грубо спросил Гавриил, не отрывая глаз от картины. — Почему не забрал к себе домой? Почему оставил нас без семьи? Без защиты?
Гавриил, как мог, старался сдержать гнев.
Миллер молчал. Когда Гавриил обернулся, адвокат казался озадаченным.
— Гавриил… твой дед был не совсем нормальным.
Гавриил растерянно нахмурился.
— Когда он узнал, что у него есть ребенок, твоя мать, он понял, что никогда не сможет присутствовать в ее жизни. Твоя мать родилась в результате случайной связи. Она полагала, что не нужна своему отцу. Но это не правда. Она была ему очень нужна. Но он боролся… со своими внутренними демонами.
От последних слов у Гавриила волосы встали дыбом. Он знал об этом всё.
— Рядом с ним ей бы угрожала опасность. Поэтому он держался от нее подальше. Он стал искать ее только незадолго до смерти, — на лице Миллера отразилось сочувствие. — И обнаружил, что она умерла. Это разбило ему сердце. Потом он узнал о тебе. К тому времени, как мы нашли тебя в приюте Невинных младенцев, ему оставалось жить всего несколько дней. Но он хотел, чтобы у тебя было это поместье. Чтобы у тебя было всё.
— Почему он был опасен? — спросил Гавриил.
В его сознании начал пробуждаться неподдельный интерес.
— Ты молод, Гавриил. У жизни есть стороны, с которыми ты ещё не знаком… темные стороны. Лучше не будить спящую собаку. Теперь ты богатый человек, под надёжной защитой; твой дед об этом позаботился. Ты можешь жить полноценной жизнью.
Услышав слова Миллера, Гавриил рассмеялся. Однако его смех быстро стих, а вместе с ним улетучился и весь юмор.
— Поверьте мне, мистер Миллер. Я прекрасно знаком с темной стороной жизни.
Гавриил не дал Миллеру возможности ответить.
— Я иду спать, — сказал юноша. — Пожалуйста, передайте Патрику, что я не голоден.
Гавриил протиснулся мимо Миллера и поднялся по лестнице в свою спальню, которую Патрик показал ему во время экскурсии по дому. Он запер дверь и оглядел огромную комнату. В центре стояла большая кровать с балдахином. Матрас выглядел слишком удобным. Гавриил не привык к удобствам.
Юноша прошел в ванную и включил ледяной душ. Затем разделся и шагнул под поток воды. От недавнего вывиха болело плечо. Там, где отец Куинн порезал его ножом, жгло кожу. А где священник стегал его кнутом, изгоняя из него демонов, остались шрамы.
Выйдя из душа, Гавриил заметил в зеркале над раковиной свое отражение. И замер. Он не видел себя три года. Не в силах пошевелиться, он рассматривал свои коротко остриженные платиновые волосы; не было видно даже его кудряшек. Голубые глаза казались тусклыми, под ними залегли черные круги.
Он был худым, очень худым. Его кожу испещряли шрамы и раны от ударов плетью и горящих углей… но все его внимание, словно магнит, притягивало стоящее прямо в центре груди клеймо. Напоминание о ярости Бретренов. Перевернутый крест, говорящий миру о его грехах.
Вот чего они добились.
Таков был Гавриил.
С отвращением отвернувшись от зеркала, он подошел к кровати. Гавриил снял с большого матраса простынь, лег на деревянный пол и натянул на себя одеяло. Но он не спал. Он не уснет, пока рядом с ним не окажутся его братья.
Такова была его клятва.
Он дал им обещание.
Обещание, которое не мог нарушить.
Глава восьмая
Прошло четыре недели. Как только наступила ночь, Гавриил, словно призрак, принялся бродить по поместью. Войдя в кабинет деда, он обошел стол и сел в его кресло. Затем уронил голову на руки. У него ничего не получалось. Он не знал, как их оттуда вытащить. Миллер начал процедуру усыновления, но ни в одной из официальных записей не было никаких следов его братьев. Они исчезли. Были низвергнуты с земли Бретренами. Гавриил не сомневался, что Миллер считает, будто он просто выдумал себе братьев. Что за время пребывания в приюте Невинных младенцев Гавриил получил психическую травму и придумал себе братьев, как способ справиться с одиночеством и покинутостью.
Жутко нервничая и уже не представляя, что еще сделать, Гавриил зарылся руками в волосы. Он откинулся на спинку кресла и уставился на стол. Стол был старым и богато украшенным, по обеим сторонам располагались выдвижные ящики. Гавриил порылся в их содержимом. Но там ничего не оказалось. Ничего, что помогло бы ему понять своего деда. Он уже хотел было подняться с кресла, но тут заметил в другом конце комнаты клочок бумаги, торчащий из одного из ложных выдвижных ящиков. Брови Гавриила поползли к переносице. В груди вспыхнуло любопытство, и он подошел к декоративным панелям. Провел рукой по дорогому вишневому дереву и изысканному орнаменту. Гавриил осмотрел замки — ключа не было. Он попытался открыть их, потянув за ручку. Но они не двигались. Гавриил не понимал, почему так упорно хочет залезть в эти ящики. Но эта задача, пусть и минутная, отвлекла его от неотступной тревоги о братьях. Поэтому он сосредоточился на ней.
Он опустился на колени и внимательно осмотрел панели. Обнаружив между ними небольшой зазор, Гавриил почувствовал себя победителем. Это означало, что внутри что-то есть. Он повернулся к столу, взял нож для писем и сунул лезвие в декоративный ящик. Лезвие попало в какой-то скрытый замок. Гавриил все тыкал и тыкал ножом по металлу, пока что-то не щелкнуло, и ложная передняя панель не открылась.
Гавриил бросил нож на пол и уставился на содержимое ящика. На несколько засунутых внутрь тетрадей. Он потянулся за первой, опустился на пол и открыл обложку из коричневой кожи.
«Сколько себя помню, я всегда думал об убийстве. Это желание каждый божий день овладевало всеми моими мыслями, управляло моими действиями…»
Затаив дыхание, Гавриил проглатывал страницу за страницей. У него дрожали руки, от лица отхлынула кровь. Он так погрузился в чтение, что не заметил, как наступило утро, взошло солнце и дверь кабинета открылась.
Миллер обошел стол и замер, увидев сидящего на полу Гавриила.
— Гавриил?
Когда он понял, что Гавриил держит в руках, на лице у Миллера отразился страх.
— Вы знали, — произнес Гавриил.
Это был не упрёк. Просто констатация факта. Гавриил поднял вверх тетрадь. Он уже прочел три. В каждой из которых говорилось о том, кем был его дед. Убийцей. Палачом. В них подробно описывались его убийства, живущая в нем темнота, что заставляла его лишать людей жизни… и то, почему он держался подальше от своей дочери. Страх, что его пороки перейдут к ней. Или еще хуже, что, потеряв контроль, он причинит ей вред.
