Падшие. Начало (ЛП) - Коул Тилли (прочитать книгу .txt) 📗
Только вот его пороки перешли не к его дочери. Они перескочили через поколение и проявились в его внуке. Во внуке, который в данный момент находился под присмотром у садистов Бретренов.
— Гавриил, — Миллер провел руками по лицу. — Я могу объяснить.
— В этом нет необходимости.
Кровь с безумной скоростью неслась по венам Гавриила. Он только что прочитал о том, как его дед перенаправлял свою жажду крови в нужное русло. Об инструкциях, данных всему персоналу, чтобы он мог удовлетворять свои смертоносные потребности — персоналу, работающему в поместье. И Джон Миллер, как лучший друг деда, свято хранил его тайну и помогал ему находить жертв. Создал систему, при которой он не причинял вреда ни в чем не повинным людям... а лишь тем, кто действительно этого заслуживал.
— Гавриил, я все могу объяснить, — Миллер тяжело опустился в стоявшее у стола кресло.
Он ослабил галстук и расстегнул воротник.
— Я хочу, чтобы Вы мне показали. Показали, как Вы находили ему нужных жертв. Как Вам удавалось контролировать Джека, как вы с им всё так устроили, что за столько лет вас не поймали, и не погиб ни один ни в чем не повинный человек.
Виноватое выражение лица Миллера сделалось потрясённым.
— Что? Зачем?
— Михаил такой же, как и Джек. Михаил, мой брат, мой кровный брат… и все мои братья такие же, как и Джек.
Миллер удивленно распахнул глаза и сглотнул.
— Что?
— Они хотят убивать. И однажды непременно убьют. Они сами мне об этом сказали. Вот почему Бретрены заперли их в Чистилище. Потому что считали их одержимыми бесами.
Гавриил опустил голову. Тяжело вздохнув, он выплеснул из себя всю суровую правду, что так долго теснила ему грудь. Он во всем признался Миллеру. Рассказал ему о Чистилище, о Бретренах, о Падших… обо всём. Когда он закончил, лицо Миллера побагровело от ярости.
— Мы должны их вытащить, — сказал Гавриил.
— Нет никаких записей, подтверждающих их существование. И Гавриил, Церковь могущественна. В Бостоне Католическая церковь — это всё. Нам эта война ни к чему. Тут надо действовать разумно.
— Это не Католическая церковь. Это всего лишь кучка сбившихся с пути священников.
— Сколько человек в этой секте?
— Точно не знаю. Но не много. Мы никогда не видели больше двадцати священников.
Миллер откинулся на спинку кресла и прикрыл ладонью глаза.
— Черт, сынок…
Адвокат застонал.
— Джек думал, что, если просто будет держаться подальше, то избавит всех вас от того, что исковеркало его душу, — еле слышно прошептал он.
— Это не помогло. Что бы там ни текло в его жилах, теперь оно живет в Михаиле. И в Падших тоже, — сказал Гавриил.
Он закрыл глаза и продолжил:
— В своих дневниках Джек упоминает людей, которые делали для него грязную работу —хоронили трупы, подчищали… даже незаметно выводили людей из опасных мест.
Миллер хотел было возразить, но вместо этого медленно кивнул.
— У Вас сохранились их контактные данные?
Миллер снова кивнул. От намёка на хоть какой-то план, от забрезжившей возможности у Гавриила заколотилось сердце.
— Мы могли бы тайком вытащить моих братьев. Привезти их сюда. Поместье вне всех систем, Вы сами это сказали. Никто нас не найдет. Они не смогут нас найти.
В сердце Гавриила мелькнула надежда.
— Я мог бы направлять их с помощью методов Джека и так защищать ни в чем неповинных людей. Я справлюсь. Я смогу им помочь. Возможно…, — тут он почувствовал, как у него груди свалился огромный груз. — Возможно, это оно и есть. Ради чего все это было, вся эта боль, жуткие вещи. Возможно, это с самого начала было моим призванием.
Миллер подался вперед.
— Гавриил, ты не знаешь, что это такое… взять на себя такую ответственность.
От сквозящей в голосе Миллера усталости и поражения воодушевление Гавриила сменилось гнетущей тревогой.
— Ты молод. Слишком молод. Но самое главное, ты хороший парень, Гавриил. Такая жизнь… делать всё возможное, чтобы быть рядом с людьми, которым хочется, нет, необходимо убивать…, — он вздохнул. — Это отравляет душу. Безвозвратно. Уж я-то знаю.
Миллер внимательно посмотрел на Гавриила.
— Я читал твоё дело. В нем говорилось, что ты должен был стать священником. Это полная противоположность той жизни, которую ты сейчас планируешь. Ты пожертвуешь ради них своей душой?
Гавриил подумал о том, какой за последние несколько лет стала его жизнь, жизнь Падших. Подумал обо всех изнасилованиях, боли, изгнании нечистой силы и тьме, которая по-прежнему жила в его братьях и немного в нем самом. О тьме, которая, как он понял после месяцев нескончаемых пыток, останется в них навсегда. Похоже, у них не было выбора. Такова их судьба.
— Я готов пойти на такую жертву.
В этот момент Гавриил обрёк себя на вечные муки. Он знал, во что превратится его жизнь, если он взвалит на себя ответственность за Падших. Но он должен попытаться. Он должен их спасти, чтобы спасти остальных. Тут уже кое-что поважнее его и Падших братьев. На карту поставлена не только его бессмертная душа.
Ему необходимо уничтожить Бретренов.
Для этого ему придется согрешить. Придется стать соучастником множества убийств, как это в свое время делал для Джека Миллер.
Миллер поднялся на ноги.
— Ты знаешь, где это? План Чистилища?
Гавриил кивнул. Ему никогда не забыть это место. Дом «покаяния» для так называемых грешников. А на самом деле — камера пыток под руководством священников, осквернивших католическую веру и ее идеалы.
— Это дорого тебе обойдется. Чтобы нанять лучших, нужны большие деньги.
Гавриил ухмыльнулся, впервые за долгое время он обнаружил в себе способность шутить.
— Похоже, с этим я справлюсь.
Миллер не улыбнулся в ответ. Вместо этого он подошел к картине с архангелами и отодвинул в сторону массивную раму. За ней находился скрытый в стене сейф. Миллер его открыл и вытащил какую-то черную книгу.
— После этого пути назад уже не будет. Ты ведь это понимаешь? Я знаю, что ты через многое пришёл. Такого никому не пожелаешь. Мы можем остановить Бретренов другими способами. Я могу помочь. Возможно это займет много времени, но мы можем вернуть данные твоих братьев в государственную систему. Естественно, нелегально, но это вполне выполнимо.
Миллер помахал черной книгой.
— В этой книге не только воры и убийцы. Подумай об этом, сынок. Мы могли бы обратиться в надлежащие инстанции.
Гавриил расправил плечи.
— Все должно быть именно так. Я спокойно возьму на себя этот грех. Бретрены никогда не отпустят моих братьев. Уверен, что, пока мы тут разговариваем, они пытаются выяснить, где я и как меня вернуть. Никому не уйти из Чистилища живым, не присоединившись к их секте. Чтобы освободить их любым другим способом, потребуется слишком много времени. Миллер, Бретрены — детище испанской инквизиции. Они существуют уже более ста лет. И не позволят мне разрушить все, что создали.
Миллер опустил голову, но затем мрачно кивнул. Прямо при Гаврииле Миллер открыл черную книгу и сделал звонок. Гавриил поразился, насколько все просто.
— Садись, сынок. Если ты собираешься окунуться в эту жизнь, нам нужно многое обсудить.
Гавриил так и сделал. Они с Миллером сели за стол, и Миллер рассказал ему, как все устроено, и услугами каких людей он пользуется. Когда Миллер, наконец, закончил разговор и закрыл книгу, то достал графин виски и два хрустальных бокала. Он налил себе и Гавриилу.
— Я не пью, — прошептал Гавриил.
Ему было далеко до той развращенности, которой требовала от него его новая роль.
— Хочешь совет, сынок? — сказал Миллер и пододвинул Гавриилу стакан с виски. — Начинай. Сегодняшний день ничто по сравнению с теми испытаниями и невзгодами, с которыми ты столкнешься. Ты должен знать, во что ввязываешься.
Гавриил закрыл глаза, выдохнул и потянулся к стакану. Одним глотком он опрокинул в себя виски и задохнулся от того, как обжигающая жидкость огнём разлилась у него в груди. Он закашлялся, пытаясь прочистить горло. Миллер не засмеялся. Здесь не было ничего смешного. Вместо этого он встал и взглянул на часы.
