Транзитом по реальностям (СИ) - Литт Ксюша (чтение книг .TXT) 📗
Помыла посуду, убрала остатки еды в холодильник. Хватит еще и назавтра поесть. Я буду занята – по плану прием у психиатра, и мне будет не до хлопот на кухне.
Ушла в комнату. Включила телевизор. Иван придет еще не скоро, часов в одиннадцать. Полистала каналы, но ни на одной из передач внимание не остановилось. Нет интереса. На душе неспокойно. Может, все же извиниться? Или хотя бы объясниться. Он классный и хороший, и, если совсем начистоту, пусть и не в моем вкусе, но очень даже нравится. Просто не до этого мне сейчас. Посидела еще немного в размышлениях и взяла телефон. Решила написать ему.
Долго сочиняла смс. Час, пожалуй, ушел. Набивала, исправляла, стирала, задумывалась, кусая костяшки пальцев, и снова строчила. Выходило все время с каким-то двояким смыслом. Бросала, откладывала андроид в сторону и через время снова возвращалась.
В итоге написала нейтральное: «Извини, меня просто вывели из себя дурацкие намеки твоей сестры».
Всё равно всё не то и не так, но я нажала: «Отправить».
Первые пару минут я старалась не думать вообще ни о чем, сидела и просто ждала ответ. Но прошло десять минут, пятнадцать, двадцать, полчаса, а телефон молчал. Я за это время успела и расстроиться, и рассердиться, и обругать парня на чем свет стоит, и себя в том числе тоже. Нервы были на пределе и слезы на подходе. Недоумевала - неужели совсем ничего нельзя ответить. Хоть что-нибудь. Обижаться и играть в молчанку для парня не самое хорошее качество. Даже отвратительное. В таком случае он точно не в моем вкусе. Снова взяла в руки аппарат, появилось желание написать что-то злое и оскорбительное. Гневный порыв.
Разблокировала экран и замерла в недоумении. Напротив моего текста горел маленький значок красного восклицательного знака. «Сообщение не отправлено». Хлопала глазами, пытаясь сообразить. Понимание и осознание пришло, когда заметила, что вместо шкалы уровня связи стояло обозначение «нет сети». Странно. Манипуляции с перезагрузкой аппарата и шевелением сим-карты не помогли. Выходит, при ударе об асфальт пострадал не только мой айфон, но и симка в нем. Подозрительно это как-то, не намокал же, и не всмятку придавили. Может, контакты у этого старенького андроида затерлись или отошли?
Вот за этим занятием - разбиранием и собиранием телефона, и застал меня вернувшийся с работы домой Ванька.
- Он не работает, - проговорила я плаксиво, и вытерла рукавом глаза. Слезы время от времени редкими каплями повисали на ресницах. Я просто устала от этой бесполезной возни. Весь день сегодня какой-то неудачный получился. Не везло, так не везло.
Иван присел рядом на диван, молча взял телефон, проделал все то же самое, что я пыталась уже десятки раз. Пока усердно возился, даже ни разу не взглянул на меня. А потом просто достал из своего двухсимочного телефона одну карту, вставил и все тут же заработало. И звонки проходили. И входили, и выходили, и даже интернет работал.
- Пока с этой походишь, - отдал мне аппарат, - мне на этот номер редко звонят.
Я кивнула. Хотела спросить причину, что могло случиться с моей картой.
- А почему…, - но он меня тут же перебил.
- Не знаю, Оль. Я устал, давай спать. С утра снова на работу.
Конечно. Спать, так спать. Наблюдала как парень, и в самом деле устало раздевался. Вид вялый и безразличный. Рабочий день наверняка его вымотал, нет ничего в этом удивительного. И все же его резко наступившая холодность по отношению ко мне настораживала. Больше было похоже, что он устал не от работы, а от моего присутствия и проблем, связанных со мной. Я не знаю, как он обычно выглядел после смены, но внутреннее чутье неприятно зудело, что причина недовольства все же я. Неловкость, непонимание, что предпринять, чтобы избавить его от обузы, потихоньку переливались в ощущение ненужности и страх жуткого одиночества. А он, так и не посмотрев на меня, выключил свет, я наощупь поползла на уже привычное место. Копошилась, уютно устраиваясь, а тревога так и не отпускала. Он затих сразу, как только лег. Ни тебе прикосновений ко лбу, ни поглаживания волос, даже «Спокойной ночи» не удостоилась. Вот как тут не принять все на свой счет? Вздохнула. Робко отыскала его руку. Некомфортно уже без его защиты и уверенности.
- Я тебе хотела тебе написать и извиниться, - прошептала, - уже написала и не получилось отправить.
- Теперь получится, - ответил он.
- Вань, ты тоже красивый, - в темноте говорить обо всем проще, - но мы же друзья. Просто друзья, - уточнила я, выделяя Ивану особую френдзону. Вип френдзону, между прочим. Он самый-самый лучший на свете друг. А это, между прочим, гораздо ценнее, чем быть каким-то красавчиком. Я так считала, а он почему-то рассмеялся.
- Кто друзья?
- Мы друзья, - повторила я менее увереннее, - разве нет?
В ответ послышалось неразборчивое мычание, диван заходил ходуном - это Ванька повернулся и придвинулся ко мне. Лицо его стало совсем близко, мне даже казалось, что я различаю его бегающие глаза:
- Допустим, друзья, - его вкрадчивый шепот колыхнулся теплым дыханием по щеке, что вполне понятно вызвало у меня учащенное сердцебиение. Но такая близость тревожила теперь меньше, чем недавняя полная его отстраненность.
- Вот. Друзья. А Ленка говорит всякую глупость и думает теперь Бог знает что, - обиженно пожаловалась я своему «допустим другу».
- Ничего необычного она не думает, - съязвил, нагло улыбаясь. А я возмутилась.
- Это же не так, - и даже ткнула ему ладошкой в бок. Он дернулся от щекотки, и, смеясь, перехватил запястье, прижал его себе к груди, чтобы больше не рыпалась.
- Тебя так волнует, что думает моя сестра? – Я кивнула, и он прекрасно это видел, наши носы почти соприкасались при перешептывании. – Оль, это просто Алёнка, - успокоил он, - забей. – Я ощущала рукой, как в его груди билось ровно и уверенно сердце. В отличие от меня он был спокоен. Вот кто легко забивает на все. – Хочешь, я скажу ей, что она неправильно думает?
Я снова кивнула. Хочу. В ответ - тихая усмешка, привычное взлохмачивание моих волос и тихий голос:
- Спокойной ночи, подруга.
Вздохнула умиротворенно. Расслабилась, ощутив рядом снова привычного Ваньку. Улыбнулась и ответила:
- Спокойной.
Точнее, хотела ответить, но мои слова заглушило беспардонное касание губ. А я не стала возмущаться, подумаешь, это же ничего все равно не значит. Зато потом, уткнувшись лбом в плечо парня, я действительно всю ночь спокойно спала. Ведь у меня был настоящий «допустим друг», правда иногда он вел себя не совсем по-приятельски, ну и ладно, зато с ним не так страшно.
Глава 10
Сегодня двадцать пятое апреля две тысячи пятнадцатого года. Суббота. Мое полное имя - Иванова Ольга Владимировна. Пятый день я находилась в не знающей меня реальности, и завтра мне должно исполниться двадцать пять лет. За всю свою сознательную жизнь я в психдиспансере никогда на учете не стояла, как, впрочем, и мои родственники. Провалами памяти не страдала. Наркотиками не баловалась, психотропные вещества не употребляла, спайсы не курила, да я вообще, в принципе, не курила. Спиртное употребляла в умеренных количествах. Не часто. Скорее редко. Поносы случались, но не в таком количестве, сколько раз меня об этом уже спросил врач-психиатр. Вообще, он крутил-вертел одними и теми же вопросами десятки раз в призрачной надежде подловить меня на каком-то несоответствии, но, увы, сочиняла я складно. По мнению медицины жизнь свою я все же выдумала. Диссоциативная амнезия - таков предварительный диагноз. Про шизофрению пока, слава Богу, промолчали.
Прием у врача-психиатра был закончен, можно возвращаться домой. Мы сидели в Димкиной машине. Среднего класса иномарка по сравнению с Ванькиной колымагой казалась верхом комфорта.
Я удрученно перебирала в руках целую стопку направлений на развернутые анализы и всяческие обследования. Мозги мои превратились в один большой калькулятор. Цифры складывались, увеличиваясь в геометрической прогрессии, и ужасали. Это сколько же надо отвалить финансов, чтобы всё это пройти? Один компьютерный томограф чего только мог стоить! Конечно, все еще есть возможность обратиться в центр социальной адаптации для бомжей, там меня, без сомнения, приютят, вот только вряд ли предоставят все эти услуги по лечению. Сопровождавший меня сегодня Дмитрий, заметив мою озадаченность, лишь пожал плечами и предложил некоторые анализы пропустить через свою травматологию.
