Мне не стыдно (СИ) - Эрос Эви (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
Но если бы дело было только в Мишине…
В общем, да — как только я увидела его на вокзале такого отдыхательно-расслабленного, я сразу показалась самой себе маленькой восемнадцатилетней Ромашкой, по-прежнему беззащитной перед ним. Столько лет прошло, а я всё не могу ничего ему противопоставить, словно по уши влюблённый подросток. Я даже с матерью научилась бороться, а вот с Мишиным…
Хотя, наверное, я льщу самой себе. Никогда я не боролась, убегала просто. Отрицание проблемы — лучший способ её решить, верно, Рита?
Угу…
В купе я сразу же убрала чемодан и села на своё место в некоторой растерянности. Даже позавидовала Мишину — он явно никакой растерянности, и уж тем более неловкости, не испытывал. Плюхнулся напротив и начал рыться в своём чемодане.
— Не знаю, как ты, а я собираюсь пообедать, — заявил он мне, вытаскивая на свет божий здоровенный пакет со всякой снедью. — Я утром почти не завтракал и теперь дико хочу кушать.
— Может, дождёмся, пока поедем? — предложила я неуверенно, но Сергей только отмахнулся, раскладывая на столе содержимое своего пакета.
— Вот ещё. Думаешь, проводница еды не видела? Переживёт. Вот только… — Мишин задумчиво оглядел меня всю — от поднятых на макушку очков до аккуратных белых босоножек. — Если ты тоже собираешься кушать, я советую тебе переодеться. Ты вон, во всём белом, как невеста. Вдруг испачкаешься?
— Ну не во всём. У меня есть ещё зелёные бусы…
— Ну да, ну да, — покивал головой Мишин, открывая здоровенный лоток, откуда сразу начал доноситься аромат жареной курицы. — Ты как одна моя знакомая нудистка. Полезла она в море, а море слегка штормило, волны были большие, вот её и отнесло на обычный пляж. И каждый раз, когда она рассказывает эту историю, все спрашивают: а что, на тебе совсем никакой одежды не было? А она отвечает: «Ну почему? На мне был крестик!»
Я прыснула в кулак, живо представив себе эту прелестную картину.
— Вот и не надо мне про бусы. Переодеваться будешь? А потом пообедаем.
Одежда для переодевания у меня имелась, поэтому я кивнула, а секундой спустя вытаращила глаза, когда Мишин откинулся на диван, вальяжно махнул рукой и проговорил:
— Ну давай, переодевайся!
Пару мгновений я ещё смотрела на него, чувствуя, как внутри меня вскипают то ли обида, то ли раздражение, а потом Сергей покачал головой, вновь сел нормально и сказал:
— Ромашка, я пошутил. Пожалуйста, постарайся не принимать в штыки любые мои слова. Это была просто шутка, хоть и дурацкая.
Я немного смутилась, даже хотела извиниться, но не успела — Мишин вскочил с места и, пробормотав «переодевайся спокойно» — вышел из купе, прикрыв дверь.
И почему мне сейчас кажется, что из нас двоих именно я так и не выросла?..
В качестве одежды для поезда я взяла с собой чёрные лосины и дурацкую фиолетовую футболку с… ромашкой. Футболку эту подарил мне Матвей после нашей с ним «свадьбы», с широкой улыбкой на лице пожелав, чтобы она осталась единственным напоминанием о моей прошлой жизни.
Я тогда действительно хотела начать всё заново, даже попросила его называть меня не Ритой, а Машей. Он так и делал, и для его дочери я не «тётя Рита», а «тётя Маша». Мне тогда казалось — смена имени поможет справиться со страхом. Может быть, это и помогало, но гораздо сильнее справляться со страхом мне помогал сам Матвей.
Зря я, наверное, взяла с собой именно эту футболку. Рефлекс сработал — не подумала, запихнула в сумку свою традиционную одежду для поезда. А Мишин по этой ромашке наверняка пройдётся…
Ну и ладно. Ну и пусть проходится. Ничего он не понимает. Его-то всю жизнь все любили, в отличие от меня.
Поезд тронулся, и я, одёрнув на себе футболку и посмотревшись в зеркало, чтобы убедиться в пристойности вида, открыла дверь.
— Заходи, я переоделась.
Сергей шагнул внутрь, но почти сразу застыл, испепеляя меня взглядом. Я как-то неловко плюхнулась на своё сиденье, не опуская головы — не в силах была оторваться от его горящих глаз, — сглотнула и пробормотала:
— Что-то случилось?
Мишин вздрогнул, моргнул, и я выдохнула — его лицо вновь стало нормальным.
— А? Да не. Задумался просто.
Он сел напротив, а я внезапно поняла, в чём дело.
Нет-нет, не в ромашке на моей футболке. Просто вся одежда обтягивала моё тело, как вторая кожа, а Мишин ведь никогда не видел меня в подобном наряде. Я носила свободные винтажные вещи, а тут вдруг лосины и футболка в облипочку.
Осознав это, я слегка покраснела. Резко почувствовала себя голой.
Господи, Рита, сколько тебе лет вообще?.. До сих пор девятнадцать?
Но и Сергей, кажется, тоже был не совсем в себе. Он как-то бессвязно перебирал лоток за лотком, словно не мог решить, за что схватиться.
— Кстати, — я вдруг вспомнила одну вещь и решила отвлечь его и себя разговором, — а зачем ты вообще столько еды набрал? Здесь же кормят вроде.
— Неа, — фыркнул Мишин. — У нас только постельное бельё в услуги входит. Да и… даже если бы кормили. Думаешь, эта еда сильно вкусная? Я как-то предпочитаю со своим. Меня пару раз в СВ пытались покормить в командировках, впечатления были не самые лучшие.
— А я с собой ничего не взяла, думала, кормить будут…
— Ерунда. Я поделюсь.
Сергей достал из своей сумки упаковку одноразовых тарелок, вилок и ложек и под моим удивлённым взглядом начал всё это открывать.
— А чашки, — хихикнула я, — у тебя тоже свои?
— Нет. Чашка. Она одна. Тебе придётся затовариваться у проводника. Но чайные пакетики у меня есть, и сахар тоже.
— Я без сахара пью…
— Да? Прекрасно, мне больше достанется.
И вновь я рассмеялась, а лицо Мишина светилось довольством, словно ему безумно нравилось то, что я сижу тут, с ним, и смеюсь…
— А откуда у тебя вся эта еда? — спросила я, пытаясь скрыть собственное смущение.
— Из ресторана, конечно. Думаешь, я сам мог столько добра наготовить? Вот в этом лотке салат «цезарь», только соус, конечно, отдельно. Здесь какой-то мясной, его надо побыстрее съесть, а то протухнет, будем с тобой вонять на весь вагон. Тут картошка по-домашнему, здесь курица жареная, тут вот хлеб, булочки, орешки… Это я уже просто в магазине купил, конечно.
— А зачем ты вообще… — я старательно пыталась подобрать слова, чтобы не обидеть Мишина. Надо же — я не хочу обижать Мишина. Рассказали бы мне это месяца три назад, ни за что бы не поверила… — Зачем ты вообще набрал столько всего с собой? Можно ведь просто сходить в ресторан.
— Видишь ли, Ромашка… — Вилкой Сергей положил «цезаря» на тарелку и протянул её мне, а потом открыл отдельный крошечный лоточек с соусом. — Я, можно сказать, чуточку сумасшедший. Для меня еда в столовой, вагоне поезда, самолёте и так далее — большой стресс. Брезглив я сверх меры, короче говоря. Это началось, ещё когда мне было лет восемь. Отравился в школьной столовой, с тех пор как вижу общепит, в ужасе трясусь. Вот такой бзик.
Я задумчиво жевала салат, слушая признания Сергея. Я действительно помнила, как он в институте брал чай в столовой, а потом доставал из сумки завёрнутый фольгой бутерброд. Он, богатенький сыночек и мажор.
А ведь все эти годы я думала, что он просто так придуривался. А ещё хотел быть «ближе к народу»…
— Ну как, вкусно? Хочешь, мясного положу?
— Нет, спасибо.
Какое-то время мы уничтожали свои салаты, потом пришла проводница, забрала билеты, предложила кучу всего ненужного, мы отказались. И когда она ушла, Мишин спросил:
— А у тебя есть бзики, Ромашка?
Я усмехнулась.
— Вагон и маленькая тележка.
— Например?
И как сказать о таком? Да ещё и Мишину. Я психотерапевту-то с трудом призналась.
— Я ромашковый чай не люблю.
Сергей на секунду перестал жевать, а потом расхохотался, да так заразительно, что я тоже не выдержала и хихикнула.
— Ну, это нормально! Ромашки не должны есть ромашек, иначе это будет почти каннибализм!
— Зато Ромашки любят жареную курицу…
