Не сахарные (СИ) - Пузыренко Оксана (лучшие книги без регистрации txt) 📗
— Let's have a drink and party: caipirinha, cuba libre, long island, martini, champagne, mojito, tequila — boom, boom! *
Судя по происходящему в гостиной, ребята использовали этот трек как гимн или призыв к активным действиям. А наш запас бара изрядно похудел с легкой руки Элизабет. К слову, подруга была в центре этой Вакханалии, танцуя рядом с Китти. Обе девушки возомнили себя как минимум латиноамериканками, активно двигая бедрами и грудью.
— Китти! Она же не пьет! — Поэт изумленно воззрился на происходящее.
Я хлопнула его по плечу:
— Мы с Лиз тоже не пьем. Просто радуемся жизни через этот высокоградусный суррогат счастья.
Заприметив новые лица, розоволосая взвизгнула и, едва не полетев через кресло, подбежала к нам, повисая на шеях обоих:
— Э-эй, где вы были! Я уже соскучилась! Фу, вы мокрые и холодные! — Девушка отпрянула и присмотрелась к нашему внешнему виду. Стоит ли напоминать, что помимо мокрых волос на мне была одежда Дэниэла, а на нем не было одежды вовсе? Ну, кроме низа. Глаза подруги расширились, а на лице стала медленно расползаться улыбка Чеширского кота. — Ах вы, двое! Опять принимали душ «не вместе», да?
Ответить мы не успели, к нам протанцевали и остальные, не забывая вставлять едкие комментарии:
— Ну и видок, ребят. Поэт, Терминатор отобрал твою одежду?
— Ага, и имя ему — Саманта Хэйс.
— Божечки, мне не хорошо…
— Китти, ванная прямо по коридо… Ай, лучше я тебя провожу.
— Так чем вы, все-таки, занимались?
Коктейль из вопросов, подозрительных взглядов, смешков и всевозможных выводов сопроводил нас с Дэниэлом внутрь, а затем, игнорируя всех и вся, я оттащила парня в свою комнату. Там я торжественно вручила ему одну из коллекции мужских футболок, попутно объяснив, что кроме меня они никому не принадлежали. Судя по его подозрительному взгляду, парень в этом о-очень сомневается. Да и пусть. Далее я, не менее торжественно, спровадила его в свою ванну. Сама же заняла душевую Лизабет. Наскоро приведя себя в порядок, мы спустились к ребятам. Веселье чуть улеглось, как и звук, доносящийся из колонок. Ребята сменили пляски на настольные игры. Они расположились на полу нашей светло-бежевой гостиной вокруг поля для «Клуэдо»*. В данный момент Лиз крутила в руках одно из потенциальных орудий убийств — веревку и с подозрением уставилась на Питера.
— Осмелюсь предположить, что вероломное убийство совершил ни кто иной, как мистер Грин, скрывая свои наклонности за чином «Преподобный». И сделал он это веревкой, в кухне. — С этими словами девушка поставила веревку и обе фигурки, свою — белую и Питера — зеленую, на кухню.
— Открыли детективное агентство? — Спросила я, устраиваясь между подругой и Китти на одну из разбросанных всюду подушек.
— Ага, не вечно же нам с тобой устраивать бар из наших гнездышек. Душа требует разнообразия. О, и мы заказали море пиццы. Скоро будет. — Я хмыкнула. Что еще могла заказать Элизабет? Лиз и пицца, это как Гомер и пончики, Рокфор и сыр, Шерлок и овсянка. Ну, вы поняли.
— Китти, ты же не любишь пиццу? — Отчего, скажите мне, ну отчего, это невинный факт, вырвавшийся из уст Поэта, заставил меня на долю секунду невзлюбить милую девушку рядом со мной? Конечно, он знает ее вкусы, они же знакомы целую вечность! Так, стоп, такие мысли не успокаивают, а наоборот, снова злят. Я чуть потерла виски, кажется, начинается мигрень. Интересно, от ночных заплывов или от подступающей к горлу ревности? Уловив на себе внимательный взгляд Дэниэла, я сразу отняла руки от головы и повернулась к блондинке:
— Ну, я заказала роллы. Вегетарианские. — Улыбнулась та парню, явно польщенная его внимательностью. Интересно, ее щеки покраснели от тесного знакомства с алкоголем или от слов Дэни?
— Не любишь пиццу? — Услышала я свой вопрос, брошенный лишь для того, чтобы хоть что-то сказать с возможностью продолжить пялиться на нее.
— Просто пицца — это не еда! — Воскликнула Китти. — Это фаст-фуд, который маскируются под нормальную пищу. Это, между прочим, даже подло!
— Мне кажется, или она только что оскорбила пищу богов? — Театральным шепотом, наклоняясь ко мне, спросила Лиз.
— Ш-ш-ш! — Прижала я палец к губам, благоговейно посмотрев в потолок. — Боги могут нас услышать и покарать за такое неуважение!
Тут случилось нечто, заставившее наше дыхание на секунду замереть, а затем вся толпа синхронно и громко рассмеялась: свет люстры на потолке дважды мигнул, выключился на пару секунд и снова засиял. Это не было бы страшно или странно, не произойди замыкание в такой подходящий момент. Да и Ночь всех святых на дворе, как-никак!
Отсмеявшись, я вытерла слезы из глаз и, указав пальцем на Китти, осуждающе произнесла:
— Это все из-за тебя, пп-девочка*.
Она, продолжая смеяться, кинулась ниц:
— Ох, простите, Боги пиццы Пеперони!
— И Гавайская! — Подала голос Лизабет.
— Канадская! — Назвал свою любимую острую пиццу Питер.
— Нью-Хевен! — Не осталась в стороне я.
Староста замахала руками, поднимаясь с колен:
— Сдаюсь-сдаюсь, слишком много богов, знаете ли.
— Лизабет, ты чего? — Неожиданно замолчавшая подруга переводила не самый добрый взгляд из своего арсенала с меня на Китти и обратно. Точнее, с наших зон декольте.
— Да я, блин, думаю, где я была, когда всем девушкам раздавали грудь третьего размера…
Что было позже? Много смеха, от которого болели мышцы пресса, как после ударной тренировки. Много пиццы, все маслины с которой таинственным образом перекочевали на куски Питера, к истерике последнего. В приступе ярости он даже побегал за мной по дому, но кто пытается убить врага на его территории? Рыжий парень был повержен через две минуты. Также было немного роллов для впервые в жизни пьяной Китти, которая «не ест после шести». И, конечно, много элитного алкоголя, без зазрения совести наливаемого нами в самые обычные хайболы. О да, матушка Лизабет была бы недовольна нашим поведением, «не достойным юных представительниц высшего общества». И телами, которые заснули вповалку в нашей гостиной — тоже. Но наших родителей здесь нет. А у нас давно нет сил быть хорошими девочками.
***
На утро я проснулась раньше всех и, кажется, раньше солнца. Я встала с кровати и, несмело щурясь, подошла к окну, отодвинув шторы и присматриваясь к тому, что спрятано за ними. Нет, светило уже заняло свои позиции на небосводе и будто нехотя согревало замерзшую за ночь землю тусклым осенним светом. Тоже мне, одолжение. Белые перистые облака застыли на небе, будто кто-то макнул огромную кисть в белую краску и сделал несколько мазков в виде длинные нитей.
Смертельно хотелось пить. И убивать. В принципе, стандартные утренние желания любого подростка. Я вышла из комнаты (Понятия не имею, как в ней оказалась, наверное, мой автопилот не дает сбоев ни при каких условиях.) и направилась прямиком на кухню. Заглянув в гостиную, лицезрела картину, которую вполне можно назвать «Типичное утро после вечеринки». Лизабет, как владелица дома, лежала на диване, крепко прижав к себе подушку в форме плюшевого сердца. Эта не проснется до обеда, если не трогать. Снизу, то есть прямо у подножия дивана, устроился Кот, свернувшись на горе из стащенных откуда-то покрывал и пары подушек. Кажется, его прозвище все больше и больше обретает смысл. Питер сдвинул два больших кресла и вполне комфортно чувствовал себя в них. На полу, помимо лишних подушек, валялись вчерашние стаканы, бутылки, и коробки с остатками пиццы. Энциклопедия, то есть, пардон, Староста — отсутствовала. Поэт — тоже. Совпадение, или повод для «Я вырву ее блондинистые волосы!»? Ох, черт. Саманта, какая же ты сволочь. Собака на сене. Ведь знаешь же, что никогда не будешь с Дэниэлом, но нет, рычишь, как цепной пес. Мысленно проклиная себя, я юркнула обратно в коридор, борясь с желанием пройти ко входу и проверить наличие вещей этой парочки. Кто бы знал, что во мне есть задатки ревнивицы-сыщика?! Утолив жажду на кухне ледяной водой из под крана, а также захватив большой винный бокал и бутылку белого полусладкого с собой, отправилась обратно наверх, лечить похмелье и залечивать душевные бреши. Да, мне требовалась ясная голова, но моему гребаному сердцу требовалась очередная доза зелья Бахуса. А еще душ. Спустя 10 минут водных процедура, а также самокопания на тему: «какого черта какой-то среднестатистический, ничем не примечательный»… Ну, если мы забываем о том, что под грудой джемперов скрывается «ого-го» какое тело, под очками — фантастические глаза, а еще… Черт, проехали, я сказала! Так вот, этот «ни коем разом не интересный парень так прочно влез в мою голову и одним своим присутствием в непосредственной близости от меня готов пустить насмарку тщательно выверенный план действий», я наконец вышла из душевой, в клубах ароматного и теплого пара. Мысли мои ни к чему путному не привели. Вывод был один — мне необходимо держаться от Поэта подальше. Но как это сделать, если вот он, стоит посреди моей спальни и молча взирает на меня, выплывшую из ванной комнаты, в одном белом полотенце, едва прикрывающем бедра.
