Не сахарные (СИ) - Пузыренко Оксана (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Я смотрела как пьет Китти, мелкими глотками, но не отрываясь от стакана ни на секунду. И понимала, что даже если бы она сейчас накинулась на Дэниэла с поцелуями, я бы не смогла ее ненавидеть. Она была славной девушкой, милой, вежливой, ответственной и обаятельной. Такой когда-то была и я. В прошлой жизни. И именно такая подруга нужна Дэниэлу. Сколько за это утро в моей голове промелькнуло взаимоисключающих мыслей и оглушающих мое сознание эмоций? Кажется, я снова начинаю сдавать позиции. Мне срочно необходим сеанс своей личной терапии из сундука у кровати… Только вот ребят провожу. Посторонним это видеть не следует.
Заметив, что также внимательно, как я рассматриваю Китти, за мной наблюдает Дэниэл. Только если я смотрела на девушку с видом натуралиста, изучающего явления природы, парень смотрел на меня пристально и пытливо, будто пытался разгадать сложную головоломку. Это мне не нравится.
— Ох, Господи, спасибо, Сэми. — Нет, я только что обязалась, что буду ее любить, но еще одно «спасибо» и я за себя не ручаюсь. — Поехали? — Это уже было обращено к Поэту.
— Куда это вы без нас? — На кухню выползло мускулистое тело Мэта, обтянутое черной майкой. Вчера я и не заметила, какой он, оказывается, здоровый.
— Мэт, если ты кот, то минимум Мейн кун! — Я ткнула парня пальцем в бицепс. — Ого какие банки. Вы, музыканты, ломаете все стереотипы.
— Мы? Ах да, это же вы вчера с Поэтом полуголые вернулись? — Мэт задорно засмеялся и легонько ткнул меня кулаком в плечо. Я лишь закатила глаза, тема нашего внешнего вида и прыжка в море уже была «обсосана» сверху донизу. Кажется, вчера мы даже пришли к какому-то выводу. Вроде бы к тому, что я «трехнутая на всю голову», и это слова наглого котищи.
— Что ты мне глаза закатываешь? Совратила нашего ненаглядного, теперь, будь добра, неси ответственность!
— Ты же знаешь, нечего не было. Поэт обещал маме отдать свою невинность только своей жене.
— Так и сделала бы предложение!
— Я пыталась! Специально к морю поехали: ночь, луна, романтика. Но потом я увидела обрыв и дальше все как в тумане…
— Что ж, се ля ви! Значит, не для тебя его роза, точнее рожа…
— Эй, ребят, привет, я все еще здесь! — Поэт отчаянно замахал руками между нашими лицами.
— Оу, Дэниэл, ты давно тут? Доброе утро!
— Кот, иди в…
— Мяу!
— Черт вас дери, вы так орете, что спать невозможно! — Недовольная Лиз, все еще в обнимку с подушкой, вышла из гостиной и уселась за барную стойку, с грохотом поставив на нее локти. Затем, для пущего удобства, она положила свою плюшевую ношу на стойку и уткнулась в нее лицом. — Сэ-эм, пожа-алуйста… — Простонала подруга в мягкое сердце.
Я молча подошла и открыла кофеварку, доставая капсулы:
— Кто-то еще хочет кофе?
От кофе не отказался лишь Поэт, остальные ребята взамен бодрящего напитка активно налегли на воду.
— Я знаешь что заметил? — Сказал Питер. Его рыжие волосы торчали в таком забавно беспорядке, что невольно вызывали ассоциацию с каким-то мультфильмов. Не знаю каким, но там его главный герой точно несколько раз тормозил при падении собственной головой.
— Просвети меня. — Разрешила я, поставив две горячие чашки перед друзьями, мимоходом привычно чмокнув подругу в лоб.
— Что вы с Элизабет общаетесь постоянно будто ментальной связью. Вы что, мысли друг друга читаете?
— Раскусил. — Хмуро буркнула Элизабет. Она явно проснулась ни с той ноги. Ну, еще бы, для Лиз поспать меньше хотя бы девяти часов — равносильно самоубийству. И вообще, ее жизненным кредо была фраза: «Когда проснусь — тогда и утро». — Ох, мне нужен душ.
Подруга стянула с барной стойки белую чашку и звонко шлепая босыми ногами по кухонной плитке отправилась наверх.
— С кем не встречусь: тем до понедельника!
Позже, со всеми «до понедельника» распрощалась и я. Как только за компанией ребят закрылась дверь, я, шумно выдохнув, прислонилась к ней спиной. Нет, голова не болела, я вообще с легкостью переносила алкоголь, да только вот все остальное… Слишком много людей вокруг меня в последний пару дней. Мне. Нужен. Сундук.
Я оттолкнулась от двери и почти бегом понеслась в свою спальню. Подойдя к большому резному сундуку из темного дерева, стоявшему у подножия моей кровати, как в старых фильмах, я с нетерпением открыла его. Там лежали книги. Зачем хранить книги в сундуке, спросите вы? Затем, что никто не станет рыться в множестве книг. Не то время. Засунув руки между боковыми стенками и томиками классиков, я поискала пальцами привычные ленты-петли из мягкой кожи. Зацепившись за них, я потянула их на себя. Вместе с лентами и всем багажом первое дно сундука мягко поплыло наверх, я подняла его на колено и аккуратно переместила на кровать. Вот оно. Мое сокровище.
Один старый фотоальбом, на котором лежали кожаные перчатки. Стопка одинаковых писем, перетянутых резинкой. Личный дневник в кожаном переплете, который я использовала, увы, не для записей о том, сколько я получила «валентинок» или как мне нравится парень за соседней партой. Лекарства. Пустые и полные пузырьки с таблетками. Два подставных телефона для моих подельников поневоле. Было здесь и много, очень много бумаг. Документов, справок, писем, вырезок из газет, судебных постановлений, медицинские карты… И мой любимый, очаровательный Glock 26. Пистолет не из самых маленьких, зато в надежности ему не откажешь. Вода и грязь красавчику не страшны, и вряд ли он меня подведет, если… Если. И ноутбук. На нем было не так много файлов, но каждый — на вес золота. Многое из этого — наследство моего брата Роберта. Спасибо ему.
Я взяла перчатки и надела их на руки. Каждый раз ощущая удовольствие и тепло, исходящее от мягкой кожи. А может, это было предвкушение того, что сейчас я смогу дотронуться до всего этого. Сейчас я снова смогу ненавидеть. Но сначала дела. Я нетерпеливо взяла один из конвертов — обычный белый, без указания отправителя. Только адрес и получатель значились в левом верхнем углу, печатным шрифтом:
Мистеру Джеймсу Рональду Кейну
18, Гранд Стрит
Броудер-Сити
Я взяла одно из стянутых писем, не утруждая себя просматривать его. Это было седьмое отправление — по одному каждый месяц. Можно и привыкнуть. А вот когда я выудила фото из такой же ровной пачки, я замерла. На нем были моя сестра, юная, прекрасная и счастливая и… И Кейн. Моложе чем сейчас, но не слишком. Роберта смотрела в объектив камеры, а мужчина спал рядом с не. Наверное, он не особо хотел фотографироваться, и сестра улучила момент, когда он заснул. Именно это фото каждый месяц получает мэр. Его и письмо, белоснежный лист бумаги с парой слов, написанных почерком моей сестры: «Помнишь, как я тебя любила, Джейми?». Да, я долго тренировалась, прежде чем вытащить из ее личного дневника каждую букву и сделать их идентичными ее почерку. Ласкательное «Джейми», обведенное в сердце, я тоже взяла именно оттуда.
Запаковывая письмо, я поняла, что начинаю мурлыкать себе под нос какую-то песню.
— Снова открыла ящик Пандоры? То-то я думаю, что ты там поешь. А Саманта поет, когда делает пакости местному дьяволу. — Элизабет, в махровом розовом халате, стояла в дверном проходе, облокотившись на дверной косяк.
— Не называй мэра дьяволом, не за чем так оскорблять владыку Ада.
Лизабет фыркнула от смеха:
— Слушай, а почему ты сама не издаешь дьявольский смех, когда открываешь потайной ящик? Ну, такой: МУХ-ХА-ХА! — Сымитировала злодейский хохот Лиз, касаясь пальцами рук друг другу, на манер Доктора Зло.
— Это не смешно.
— Ага, это МУХ-ХА-ХА-шно. Что у нас в планере, мой Ангел Мщения?
— Завтра день почты. Не хочу, чтобы мистер мэр думал, что мы о нем забыли.
— А я не хочу, чтобы мистер мэр думал, что мы о нем вообще знаем. Но когда тебя вообще интересовали мои желания?
— Не бойся, все будет отлично. — Я запечатал конверт и, отложив его, подцепила дневник, открыв его на планере, улыбнулась. — Уже скоро бал. Мы познакомимся лично.
