Снимай меня полностью (СИ) - Софер Дарья (книги полностью txt) 📗
— Что, жених возражает?
— Вроде того, — Юна сглотнула и решила не распространяться про папу с мамой, чтобы не напугать человека. — Так я могу на тебя рассчитывать?
— Все, что угодно, для будущего победителя.
ГЛАВА 10
РОМАН Кулешов
20 минут
Первые снимки нашей бесплатной фотосессии готовы! Спасибо моделям-добровольцам, мы участвуем в конкурсе социальной рекламы от пенсионного фонда. Называется «Вторая молодость». Познакомьтесь, Людмила и Михаил, для них это своего рода подарок к золотой свадьбе. Очень трогательная пара, было приятно работать. Знаете, я делал много романтических сетов для молодых, но вот не везде видел такое трепетное отношение и взаимопонимание. Мне почти не пришлось ни о чем просить, все как-то выходило само. Как только снимки пройдут основной отбор, скину ссылку — и жду ваших голосов!
День прокрутил Рому через острые железные лопасти и к вечеру выплюнул кучкой опилок. Люди, люди, потом снова люди… Рома не считал себя интровертом, но теперь всерьез задумался о том, чтобы дать обет молчания и удалиться в чащу. Заодно, может, наснимать зверья для «Wildlife».
На Вадика было противно смотреть: его как будто общество незнакомцев только питало энергией, как батарейка, вставленная в зад. С каждым новым клиентом Куприянов улыбался только шире, болтал громче, суетился и сновал по студии чокнутой белкой. Рома не мог похвастаться тем же. Для него с детства работало единственное правило: встал в семь утра — запорол себе карму на день вперед. Все валилось из рук, ни внимания, ни концентрации… В школе сидел на задней парте у окна, смотрел, как дворник шурует метлой или лопатой, кормит голубей или мотается из стороны в сторону, как эквилибрист в цирке, основательно поддатый, вступая в шумные дискуссии с самим собой. И когда учительница вдруг вспоминала о существовании Кулешова и задавала каверзный вопрос, Рома что-то загадочно мычал под дружное ржание класса, а потом вполуха слушал дома, как кто-то из родителей разоряется по поводу безответственности и необучаемости.
Вот и сегодня все с самого утра шло коту под хвост. Сначала завтрак с двумя шумными девицами. Они говорили так быстро и так много, что Рому в какой-то момент начало укачивать. Потом, получив нагоняй от Вадика за испорченное кислой миной свидание, устремился в студию. И там по новой…
О, мир, полный удивительных открытий! Одно из таких Рома сделал, бесплатно корячась с фотоаппаратом перед незнакомыми людьми: чем меньше стоит твоя услуга, тем больше геморроя ты огребешь от клиентов. А поскольку всю субботу Кулешов с Куприяновым решили отработать на благо общества и имиджа студии даром, то есть безвозмездно, то и геморрой получили с виноградную кисть. Непонятные товарищи, которые не подозревали о том, что такое диафрагма, светочувствительность или выдержка, лезли со своими советами в таинство художника, как грязными кирзачами на белые простыни. «Ты меня снимай с этой стороны!» «Лучше приблизь, чтобы вот посюда!» «Нет, такой яркий свет не делай, а то у меня морщины!» «Давай вот лучше сверху, чтобы второго подбородка не видно. А в фотошопе потом глаза побольше, лады?» Не говоря уж о том, что каждый второй считал своим долгом моментально перейти на «ты», «Роман» сократить до «Рома», если не «Ромочка». От всего этого Кулешова начало потряхивать уже к обеду, когда до конца съемки еще оставались долгие часы. По сравнению с этим даже вчерашнее испытание голой Юной показалось сущим наслаждением. По крайней мере, эта женщина умела молчать.
И вот, выпроводив, наконец, последнего клиента, Рома рухнул на стол, мечтая только о большой кружке кофе и обработке фотографий в уединении под хорошую музыку. Но подвох притаился и здесь, причем, как ни странно, опять в лице Вадика.
— А чего ты расселся? — возмутился неугомонный приятель. — Суббота, вечер… У нас большие планы!
— Огромные, — задумчиво кивнул Рома, не сразу распознав подставу. — Если я осилю все эти снимки за неделю, то закажи мне медаль. Нет, памятник. Да, определенно, лучше памятник…
— Чего там осилить?! — Вадик издал звук спускающей шины и пренебрежительно махнул рукой. — Вместе за пару дней управимся. Вставай давай. Только это… Умойся что ли. Одеколон тебе дать? И футболку смени, эта у тебя, как из задницы.
— Зачем? — осведомился Рома, запуская фотошоп.
— Вот эту можно! Кеноновскую. Она хоть рекламная, зато чистая, — Вадик ткнул товарищу под нос упакованный сувенир от фирменного магазина фототехники.
— Свали в туман, — нежно отозвался Рома.
— Так, ты это мне брось! Лиза с Катей ждать не будут! Ладно ты себе решил личную жизнь запороть, мою — не трожь! У нас кино, потом бар, может, клуб… А там как пойдет.
Вадик оглядел студию, поднял с пола несколько бумажек, а те, что помельче, сгреб ногой под стол.
— Ну? Чем не любовное гнездышко? Только ящики лучше к стене ставь. А то у меня один раз разъехались…
— Короче, я дома поработаю, — Рома закрыл программу и вытащил флешку.
— Ты чем слушаешь?! Ноги в руки — и к девчонкам!
— Мне завтрака хватило!
— Значит, так, — Вадик дернул на себя Ромино кресло на колесиках и силком развернул горе-донжуана. — Мне Лиза прямо сказала: или пристрой Катю, или никак. Понял? Катю парень бросил, она типа в депре…
— И я его понимаю.
— Ты понималку-то свою засунь, ясно? Понимать он мне тут будет! Ладно ты ушел в отказ, я-то себе ничего в узел завязывать не собираюсь! Так что давай, развлекай Катю — и будь няшей. И потом брошенные девушки — это ж самое оно! Самооценка ниже плинтуса, и эта их фишка, что надо клин клином…
— Придурок, — Рома обреченно закатил глаза.
— Ты мне еще спасибо скажешь! А то на Юну решил губу раскатать… И кто после этого придурок?
— Черт, Юна! — Рома хлопнул себя по лбу и развернулся обратно к компьютеру. — Она ж на конкурсе согласилась участвовать!
— Да?! — тут же оживился Вадик. — Ты ей уже втер фотосессию, визаж, наряды?
— Не, возьмем из вчерашних. Вот я как раз думал: лучше вот эту, где у нее слезы — или сеновал? На сеновале, правда, все видно, а там простыня… Вдруг по цензу не пройдем? Сварщица, конечно, огонь, но…
— Ты рехнулся, да? Смысл конкурса в чем был? Чтобы денег стрясти. Какой на хрен сеновал? И мы еще за него мало взяли, я вчера полночи мотался и искал, куда это сено подкинуть незаметно. Менты, сволочи, докопались. И камеры везде понатыканы. Чуть не сдох таскать туда-сюда! Пришлось раскидать по газону, типа таджики косили и не убрали.
— Я просто хочу поднять ей самооценку!
— Ты «Модный приговор», что ли, самооценку поднимать? Нам студию окупать надо!
— Мы этот месяц и так за ее счет отбили.
— А надо следующий! — злился Вадик. — Балды кусок.
— Во-первых, она сказала: никаких больше сессий, — Рома листал вчерашние фотографии на предмет самой удачной. — Она тоже не дура! Будешь ее так доить, она и от свадьбы откажется. Во-вторых, в платьях и нарядах все будут. А мы можем побить их интересным форматом. Конкурс от лондонского журнала, а они до чертиков любят все оригинальное… Вот! Смотри, тут и сено, но вроде грудь прикрыта… А взгляд какой, взгляд! И эти рябиновые бусы… А? Скажи, бомба?!
— Тротил, — скептически фыркнул Вадик. — Ладно, шли эту. Зато хоть засветимся… Кто депутатскую дочку снимал? «The CuCkoo’s Nest». И все как повалят, как повалят… Цену загнем…
— Не-а, — Рома открыл страницу конкурса. — Она под псевдонимом хочет. Вот тут адрес надо на кириллице или латинице?
— Вы что, двинулись оба?! Какой псевдоним?! А пиар?!
— А я тебе скажу, какой, — Рома отпихнул друга, который от возмущения уже чуть ли не в ухо плевался. — Ей жених не разрешает. Папаша у нее — тоже тот еще фрукт. Я погуглил. Ты будешь ему объяснять, с какого рожна мы его дочь голышом в западном конкурсе вывесили?
— Так конкурс-то в России… И журнал на русском…
— Вот-вот, — закивал Рома. — Так ему и говори. И ничего, что это филиал, а головной офис в Лондоне. Считай, взял Юну, к парашюту привязал — и в тыл врага с вертолета сбросил. Да, Куприянов? Ты, я смотрю, бессмертный?
