От ненависти до любви - Браун Сандра (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
И вот теперь этот самый Пинки Льюис – ее друг, охранник или черт знает кто – внимательно рассматривает его, Хантера Макки, как жука в стеклянной банке. Хантер чувствовал себя, словно подросток, который впервые заявился в дом к девчонке и сидит в семейной гостиной, готовясь побеседовать с папашей своей зазнобы один на один.
Чувствуя необходимость сказать хоть что-то в свое оправдание, он промямлил:
– Откуда мне было знать, что она ждет ребенка? – Тошнота подкатывала к его горлу, стоило ему только представить, как она теряет свое дитя. – Почему она не позвонила мне и не сказала, что не может явиться в суд? Я бы все понял и освободил бы ее от дачи показаний.
– А не врешь?
– Послушайте, мистер Льюис, я знаю, что вы сейчас думаете обо мне, но…
– Слушай-ка, зови меня просто Пинки, а всяких мистеров Льюисов и прочих оставим в стороне.
Глаза Хантера под стеклами очков удивленно заморгали. Однако прямота этого коротышки пришлась ему по душе. С такими не надо разводить антимонии, ходить вокруг да около.
– Хорошо, Пинки. Как я погляжу, ты очень близок с Кари… То есть мисс Стюарт.
– Да, очень.
– Так скажи на милость, почему никто не позаботился поставить меня в известность, что она плохо себя чувствует? И почему она буквально вынудила меня посадить ее за стойку для свидетелей?
Пинки сокрушенно вздохнул.
– Да пытались мы. И Бонни, и я наперебой уговаривали ее, вызывались позвонить тебе, изложить все обстоятельства. – Он махнул рукой в сторону спальни. – Но девчонка упряма как осел. Возомнила себя железной леди. Даже слышать ничего не хотела. Никаких оправданий, и точка!
– Но это же вздор какой-то.
– В самом деле?
– Конечно. Знал бы я все обстоятельства, ни за что не стал бы настаивать на ее явке. Ну зачем она обошлась так с самой собой?
– Не хотела показать, что боится тебя, вот почему, – честно рубанул Пинки, внимательно наблюдая за реакцией Хантера.
На бесстрастном лице прокурора появилось нечто, напоминающее сомнение.
– Но почему?
– Потому что ты попер на Уинна, а она от своего старикана до сих пор без ума.
У Хантера был такой вид, будто он получил прямой удар в подбородок. Его голова слегка дернулась, и он весь как-то обмяк на диванных подушках.
– Что ж, понимаю, – еле слышно пробормотал он, и его отсутствующий взор остановился на розах. – Значит, без драмы в любом случае не обошлось бы.
Пинки ощутил знакомый зуд между лопатками. Казалось бы, он все расставил по своим местам. Однако шестое чувство репортера, никогда не покидавшее его, подсказывало, что все равно что-то здесь не так, концы не сходятся. Его природный радар определенно нащупал что-то, но что именно? Не хватало чего-то важного. Все было не так просто, как могло показаться на первый взгляд.
Точно так же зачесалась у него спина сегодня утром, когда он обнаружил Кари еле живую в кабинете этого человека.
Понять можно было только одно: с Кари произошло что-то необычное, из ряда вон. Да только что? Тут не то что без бутылки – без бочки не разберешься. А из Хантера и слова не вытянешь. Таких сразу видно: о своих делах с бабами – молчок.
Пинки готов был руку отдать, лишь бы узнать, что именно стряслось в той комнатушке, прежде чем там появился он. Было ясно как божий день: там разыгралось что-то в высшей мере необычное. И если интуиция его не подводит, это что-то никак не было связано с тем, что произошло в зале суда. Что бы там между ними ни случилось, это их обоих здорово тряхнуло.
Иначе почему Кари ушла в себя и несколько часов потом от нее даже звука добиться было нельзя? И с чего это окружной прокурор вдруг тащит цветы свидетельнице, которую незадолго до этого измордовал до полусмерти.
Странно, но этот парень сейчас выглядел влюбленным по уши.
Упершись локтем в колено, Пинки подался вперед.
– Скажи, Макки, зачем ты пришел сюда? Только честно.
– Хотел перед ней извиниться.
– В данный момент, мистер Макки, об этом не может быть и речи!
При резком звуке женского голоса, назвавшего его имя, Хантер машинально вскочил, ударившись коленкой о край журнального столика и расплескав виски. Если уж вид Пинки Льюиса показался ему не слишком дружелюбным, то что говорить о брезгливой мине Бонни Стрэнд, не предвещавшей ничего хорошего? У нее был такой вид, будто ей в нос ударил запах тухлятины.
Пинки представил ей прокурора. В ответ со стороны Бонни последовал весьма сдержанный кивок.
– Вас, мистер Макки, она хочет видеть в последнюю очередь, – язвительно произнесла надменная леди.
Однако, с точки зрения Пинки, Макки при всех его грехах все же заслуживал большего снисхождения. И ему не слишком понравилось бесцеремонное вмешательство Бонни в мужской разговор.
– Откуда тебе знать, чего Кари хочет, а чего нет? – буркнул он.
– Я знаю это лучше тебя, – холодно отрезала Бонни.
– Помалкивала бы уж. Сует нос не в свое дело, – глухо проворчал Пинки.
Вскинув голову, Бонни свысока посмотрела на Хантера.
– Розы ваши?
– Да.
Она смерила его взглядом – еще более презрительным.
– Она не слишком высокого о вас мнения. И я, честно говоря, тоже. Во всяком случае, если сведения о том, что произошло сегодня утром, соответствуют действительности.
Хантер внутренне напрягся. Откуда ей может быть известно о том, что он делал в своем кабинете? Впрочем, она, должно быть, имеет в виду только сцену в зале суда, и ничего больше. Кари никому на свете не рассказала бы о том, что они целовались.
– К сожалению, то, что вы слышали, правда. Как правда и то, что я не знал о физическом состоянии мисс Стюарт, когда вызывал ее. Надеюсь, мне все же удастся доказать и ей, и вам, что я не кровожадное чудовище.
На его губы набежала лишь тень улыбки, но и этого оказалось достаточно, чтобы заставить сердце Бонни учащенно биться. В конце концов, она была женщиной. «Удав» – это было первое слово, которое пришло ей на ум после знакомства со статным красавчиком прокурором. Смирение всегда украшает сильного мужчину. Однако Бонни была не так проста, чтобы растаять перед чьими-то широкими плечами, ослепительно белой полоской зубов и стеснительностью.
– Я не хочу, чтобы она испытала еще одно неприятное потрясение, – предупредила она серьезным тоном.
– Я сразу же уйду, стоит ей только нахмуриться. Клянусь вам.
Бонни вопросительно посмотрела на Пинки, и тот неопределенно пожал плечами. Поколебавшись, суровая дама отошла в сторону, не загораживая больше выход в коридор.
– Вторая дверь направо, – небрежно бросила она.
– Спасибо, – торопливо поблагодарил Хантер и, взяв розы, двинулся было вперед, однако, внезапно смутившись, вопросительно взглянул на Бонни. – Ничего, если я?..
– Ничего, идите. Она в постели, но еще не спит.
Собрав все свое мужество, Хантер толкнул дверь. Комната была погружена в полумрак. Лишь ночник тускло горел на стоявшем у кровати плетеном столике со стеклянной столешницей. Плетеной была и спинка кровати. Стены спальни были густого кремового цвета. Кое-где можно было заметить всплески темно-синего и красновато-коричневого. Разнообразие создавали цветные простыни, корзины с сухими цветами и восточный ковер на полу. Гигантские подушки, обтянутые грубой неотбеленной хлопковой тканью, были навалены грудой в углу перед плетеной ширмой, с которой свисали ремни, шейные платки и большая соломенная шляпа. Под потолком лениво вращались лопасти вентилятора. Комната была похожа на хозяйку – строгая и аккуратная внешне, но таящая в себе тайну.
Хантер осторожно притворил за собой дверь и шагнул внутрь спальни. Кари повернула голову на звук шагов, открыла глаза и резко села в постели.
– Что вы тут делаете? Кто вас впустил? Убирайтесь!
Она говорила хриплым шепотом, и он благодарил за это господа. Судя по выражению лица, она сейчас вполне могла бы завизжать так, будто ее режут.
Хантер успокаивающе поднял руки.
– Пожалуйста, Кари, успокойтесь. Пинки и Бонни сказали, что я могу зайти к вам на минутку. Я всего лишь хотел извиниться перед вами.
