Всего лишь измена (СИ) - Соль Мари (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt, .fb2) 📗

Никита грустнеет, улыбка сползает с лица:

— Алёнка меня ненавидит. Считает, что я виноват в том, что стало с её матерью.

— Но ведь это неправда? — шепчу.

Плечи Никиты сжимаются:

— Не знаю, возможно, что есть доля истины в этом.

Молчим. Нарушает молчание птица, которой приспичило петь за окном.

— Ты прости меня, Вит! — с неожиданной болью бросает Никита, — Я ведь правда сбежал. От себя. От тебя.

Я решаюсь отнять свою руку. Но он не даёт. Прижимает её ещё крепче и держит:

— Пойми! Я тебя полюбил. Понимал, что не в силах расстаться. Вот так просто взять, оттолкнуть. И пока я живу в этом городе, мы будем видеться. Только ты… Ты была молода! Я ощущал себя просто чудовищем, которое держит тебя в своей тёмной пещере. Вынуждает тебя приходить.

— Ты меня не вынуждал, — говорю осторожно, — Ведь я же сама так решила.

— Ты была молода, — повторяет он тише, — А я был не вправе.

— Так значит, ты знал, что уже не вернёшься? — я вспоминаю тот миг нашего общего прошлого, когда Никита прощался со мной. Когда заверял, что разлука продлится недолго…

Он усмехается. Ясно без слов.

— А знаешь, — сглотнув, говорю, — А ведь я благодарна тебе. Если бы ты не уехал, то я бы сгорела, наверное. Ты бы никогда не развёлся.

«Если бы ты не уехал, твой сын был бы жив», — добавляет сознание. Боже! Как вычислить, вызнать, что лучше? А какая дорога ведёт в никуда?

«Что ни делается, всё к лучшему». О, нет! Эта фраза сюда не подходит. И я выбираю другую:

— Значит, так было нужно.

Никита со мной соглашается:

— Да.

Выходит, он просто хотел уберечь. И себя, и меня. И семью. А вот вышло иначе! Свою жизнь он разрушил. Мою… Ну, почти! Вот если б не Костя. То первой взаправдашней жертвой могла бы стать я…

Телефон оживает в кармане. Вынуждает Никиту меня отпустить.

— Извини, — говорю, — Нужно ответить.

Покидаю уютную кухню. И, закрывшись в соседнюю комнату, отвечаю на мужнин звонок:

— Да, родной!

— Виталь, ну ты где? — недоумевающий голос Кости возвращает в реальность.

— А… Я была на работе, у мамы. Сейчас вот поеду домой.

— Ммм, а то мы с Антошей тебя потеряли, — бурчит.

Делаю вдох:

— Вы покушали?

— Да! Не волнуйся. Просто ты не сказала, что будешь так поздно, — в его голосе слышится беспокойство.

Я смотрю за окно. Там и впрямь уже сумерки!

— Заболтались, прости! Скоро буду!

— Жду, — отзывается он.

Завершив разговор, выдыхаю. Пора! Я итак ощущаю себя хуже некуда. Как обманщица. С бывшим в квартире, одна. Знал бы муж, чем я тут занимаюсь… Наверное, тут же примчался бы. Стал выяснять, что к чему.

Костя очень ревнивый! Хотя по нему и не скажешь. Просто он всегда думал, что я с ним за так, без любви. Он даже сейчас принимает на веру, когда говорю: «Я люблю». И кивает так, мол: «Ага, продолжай». Недоверчивый мой! А я ведь и вправду люблю его сильно! И даже сейчас, ощущая касания рук Богачёва, мечтаю о том, чтобы Костя обнял и прижал к своей тёплой груди.

— Никит, извини, мне пора, — говорю, покидая гостиную.

— Да, да! — он допил и уже моет чашки.

— Да зачем? Я сама! — пытаюсь отнять.

Наши плечи толкают друг друга. Он ставит чашку, берёт мою талию, резко и жадно склоняется. Губы без слов накрывают мои.

— Ммм, — успеваю ответить, когда притянув, обездвижив, прижав к полинялым обоям, он начинает меня целовать.

От бури эмоций меня настигает какой-то немыслимый ступор. Сознание, словно в салоне машины, которая падает вниз. Оно бьётся внутри, понимая, что боль приземления будет жестокой. А тело моё неподвижно стоит, позволяя ему делать то, что нельзя. Когда осмелевшие руки Никиты сжимают мои ягодицы, одетые в ткань… Я, наконец, обретаю дар речи:

— Мммм, нет! Отпусти! — и толкаю его что есть силы в широкую грудь.

На губах горячо от его поцелуя, ощущение жара внутри не даёт мне прозреть.

Никита, прижавшись лбом к кафелю, дышит отрывисто, шумно:

— Прости, не сдержался.

Я выползаю из щели, оставленной им:

— Мне пора! — повторяю, пытаясь себя вразумить, — И тебе тоже.

Отказавшись покидать квартиру с ним вместе, я провожаю его в коридоре. Лучше выйду чуть позже. Не то соседи подумают… Что? Боже мой! Ну, что они могут подумать? В этом районе никто не знаком! Так почему у меня ощущение, что за мной наблюдают?

— Вит, я всё же рад, что сумел объясниться, — бросает на выходе.

— Да, — говорю. Это всё, что я могу сказать в данный конкретный момент. На губах до сих пор ощущаю касание рта. И больно и страшно, и сердце стучит, как шальное.

— Если тебе что-то нужно. Что угодно! Ты просто знай, что я рядом. И всегда помогу, — добавляет он, глядя такими глазами, что щёки краснеют.

Киваю:

— Да, да, поняла.

Про себя я так рада тому, что Никита не стал поднимать эту тему, с отцовством. Вероятно, забыл? Или просто решил не касаться чужого? Своя жизнь под откос, не хватало ещё и мою пустить туда же…

Только закрыв за ним дверь, убедившись, что он отошёл, я выдыхаю накопленный воздух. Прижимаю ладони к лицу. Костя, Костя, прости! Я иду. Скоро буду.

Выждав несколько долгих минут, я беру свою сумочку. Выхожу из квартиры. И запираю на ключ. И её, и всё то, что здесь было.

Глава 16

Столько лет прошло. А я до сих пор помню ту ночь. Нашу последнюю ночь, перед тем, как Никита уехал. Он знал, что уже не вернётся ко мне. А я, дура, верила! Он ведь сказал, что устроит их там и приедет.

Был конец октября. За окном задувало, шёл дождь. А мы согревали друг друга телами, любили друг друга так сильно, как никогда.

— Не хочу уезжать, — прошептал он мне в губы.

Его поцелуи тогда были тёплыми, влажными. Жадными были всегда!

— Но ты же вернёшься, — напомнила, — Ты обещал, что приедешь встречать новый год!

Он усмехнулся и спрятал лицо у меня в волосах:

— Ну, конечно, вернусь, — отозвался чуть слышно.

А я принялась рассуждать, с неизменной наивностью, как мы закроемся здесь, в этой тесной квартире. Отгородимся дверьми от целого мира. И будем смотреть, как за окнами падает снег. И загадаем желание. Я-то уж знаю, какое!

«Чтобы ты стал моим навсегда», — прошептала беззвучно. Бог услышал его. И исполнил. Правда, не совсем так, как мне представлялось. Он оставил частицу Никиты во мне. А значит, и он стал моим, навсегда.

Он уехал в те самые Гагры. Зимы в Питере долгие, очень сырые. Так что сыну ещё одна зима точно не пошла бы на пользу. В сентябре, на мой день рождения, Никита подарил телефон. Тогда мобильники только вошли в обиход. И были ещё далеко не у всех! А у меня появилась. Красивая, белая «раскладушка» Самсунг с ювелирной подвеской. Конечно, не золото! Но позолота, и большой серый камень, похожий на глаз.

Когда он дарил, предварительно вбил туда номер. Естественно, свой, мобильный. Карту пополнил на долгое время вперёд.

«До приезда», — подумала я, и решила беречь свой лимит. Не писать ему попусту. И уж тем более, не звонить просто так, без нужды! Ведь он до сих пор оставался женат. Пускай я и грезила, что разведётся. Вот устроит их там и приедет сюда. Ведь здесь у него оставался отец. Здесь его бизнес. Здесь я…

Первое время Никита исправно звонил. Вероятно, надеясь смягчить расставание? Перестань он звонить в тот же миг, как уехал, и я бы точно отправилась следом за ним. Даже не зная, куда! Я представляла потом, как приезжаю туда, в эти Гагры. Как ищу его там, среди разных людей.

Бредни, конечно! Фантазии глупой девчонки. Которой была.

— Как ты, лисёнок? — вопрошал его голос на том конце провода. И я удивлялась тому, что он так далеко, а голос его так отчётливо слышен.

— Плохо! — грустила я.

— Что такое? — хмурил брови Никита. Я не видела, но представляла, как он их нахмурил. И не пыталась сдержать подступающий смех.

— Без тебя очень плохо! — шептала.

— Не пугай меня, ладно, — просил он, а я целовала динамик. Ждала.