Варвара-краса или Сказочные приключения Кощея (СИ) - Кувайкова Анна Александровна (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
— Маша…
— Кучи мутики!
— Ну Марья…
— Кучи-и-и-и!
— Варька! — наконец не выдержал очкарик и укоризненно посмотрел за спину так и стоящего на одном месте Кощея. — Совести у тебя нет!
— Ага. Но сейчас речь не про мою отсутствующую совесть, — тихий смешок и на плечо рокера легла узкая ладонь, с длинными тонкими пальцами. Опустилась, сжала и дёрнула, разворачивая поддавшегося от неожиданности мужчину к себе лицом.
Ромыч даже сопротивляться не стал, поддаваясь чужой воле и с удивлением глядя прямо в недовольно сощуренные тёмно-серые глаза. Глаза, судя по выражению которых, кое-кого ожидала долгая, мучительная смерть.
И надеяться на милость не приходится. От слова совсем!
Глава 1
Утро встретило меня радостным солнцем, мягкой кроваткой, пением пташек за окном, мечтами и…
— Кучи мутики!
Уже традиционным ударом пультом от телевизора по голове.
Я и возмутиться-то толком не успела, как малолетний террорист, трёх лет от роду, уже скрылся в зале, радостно (или пакостно?) хихикая. И ведь не сделаешь ничего, Манюня у нас ранняя пташка. Она выспалась и требует законные мультики так, как может и хочет.
Ну а то, что мать у неё сова проклятущая и трудоголик голимый, по версии бабушки, так это проблемы самой маман, а никак не Её Царского Величества Марьи!
— Ма-а-а! — громовой вопль сотряс стены квартиры, мой мозг и разбудил сладко дрыхнувшую совесть. — Му-у-утики-и-и!
— Сначала завтрак, а потом всё остальное, — глухо пробормотала, лелея глупую надежду на то, что в ребёнке проснётся всё та же пресловутая совесть и даст мне выспаться.
Ага, как же! Маня притащила кота, бросила его на задремавшую меня и снова скрылась в зале, выдав непререкаемое и строгое:
— Ам! Ням!
— Да иду я, иду… — тяжко вздохнув, я глянула в ошалелые и круглые, как пятак, жёлтые глазища Кошмара, чёрного тощего котяры, приблудившегося к нам полгода назад. И, стряхнув обнаглевшее животное с кровати, поплелась в сторону ванны.
Отчаянно зевая и предпринимая бессмысленную попытку доспать на ходу, спотыкаясь то об голодного кота, то об игрушки, то об порог. К сожалению, сначала просыпалась я, потом уже мозг. И материнство только ухудшило это состояние, доведя до автоматизма некоторые действия.
Например, в ванную комнату я попадала без особых проблем и с закрытыми глазами легко находила как кран, так и зубную щётку с тюбиком пасты. Зато после умывания прохладной водой можно было уже без особого страха взглянуть на собственное отражение, привычно вздрогнув и мысленно перекрестив оное.
— Мда, — задумчиво протянула, привычно пропуская мимо ушей жалобное мяуканье кота, попавшего в лапы будущего светила медицины. — Дурдом. И я в нём…
Похоже, его настигла очередная проверка внутренних и наружных органов. Исключительно принудительная и без учёта его же мнения. И судя по строгому и серьёзному «Киса, тут!», к концу проверки у несчастного Кошмара найдут все возможные страшные и неизлечимые заболевания. Даже если он ими страдать в принципе не может.
— Марья, оставь кота в покое! — крикнула из ванной, пытаясь расчесать волосы и переплести развалившуюся за ночь косу. И добавила, куда тише, когда кот забился под раковину, а ребёнок дорвался до барабана. — Дурдом, блин, и я в нём ну вылитая Баба-Яга… Только носа знаменитого и не хватает!
А вид в зеркале действительно… Впечатлял. Круги под глазами аля панда, хмурый взгляд женщины на вечной диете и общий вид упыря далеко не первой свежести. И это ещё только первая неделя проверки пошла, а дальше что будет? Нет, определённые плюсы в такой неотразимости есть, можно попробовать надавить на жалость проверяющих и пустить скупую слезу перед начальством, настаивая на отпуске и прибавке к жалованью.
Но что-то мне подсказывает, не пройдёт такой финт ушами, не пройдёт…
— Ма? Ням? — ребёнок объявился на пороге, как по мановению волшебной палочки. И с таким невинным выражением лица, что я почесала затылок, пытаясь вспомнить, что могло сотворить это чудо.
Кот, отползая в самый дальний угол, усиленно притворялся мёртвым. Звука падения чего-то тяжёлого я не слышала, звона битого стекла тоже. Остаётся только одно…
Разглядывая изрисованные отчёты, над которыми моя полусонная тушка, собственно, и корпела две ночи подряд и сем дней до этого, я вздохнула и укоризненно посмотрела на Марью. Та спрятала руки за спину, опустив голову и водя ножкой по ковру. Вот только измазанные фломастером щёки было проблематично скрыть.
Как и хитрющий взгляд, очень хитрющий взгляд маленького, пакостного чертёнка.
— Мань, ну я ж просила… — вздохнула, убирая испорченные документы в отдельную папку. И тихо радуясь, что приучила себя распечатывать в трёх экземплярах каждую бумажку.
— Не наится? — огорчённо протянула малышка, показательно тяжко вздыхая.
— Нравится, — цокнула языком, убирая папки с неиспорченными документами, готовыми для налоговой, повыше. Вздохнула ещё раз и подхватила своё любимое чадо на руки, чмокнув засмеявшуюся Марью в щёку и потащив её на кухню. — Очень нравится. Но давай ты мои рабочие бумажки трогать всё-таки не будешь, а?
— Агась, — снова честный взгляд и счастливая улыбка, не внушавшая никакого доверия. После чего ребёнок снова выдал, нахмурившись. — Ням?
— Ням, — усадив Марью на стул, я повернулась к плите, соображая, что бы такого приготовить, что бы и времени заняло немного, и ребёнок съел всё без лишнего сопротивления. Но выбора особого не было, так что, вытащив пакет молока, пачку овсянки и сухофрукты, я занялась священнодействием.
Сварить кашу — это вам не годовое оборотное сальдо подсчитать, не хухры-мухры!
— Сейчас каша, потом поездка с мамой по делам, а потом в парк. Согласна? — я подмигнула задумавшемуся ребёнку и принялась аккуратно помешивать закипающее молоко.
Та сморщила нос и недовольно протянула:
— Не очу-у-у… Улять!
— Сначала каша, потом гулять, — задумчиво перебирая приправы, я пыталась вспомнить, к какому часу мне надо явить в налоговую. Выходило что к одиннадцати, а значит, есть ещё где-то час на сборы и дорогу. Не так уж много, на самом-то деле.
Учитывая, как некоторые любят эти самые «сборы»!
— Ма, кохфе!
— Тьфу ты… — ругнулась себе под нос, выплывая из задумчивости и спешно выключая газ. Кофе, поставленный в небольшой турке, счастливо булькая сбежал, затушив конфорку. По воздуху поплыл аромат горелого напитка, а Марья, улучив момент, пока я отвлеклась, запулила в меня остатками каши.
И тут же слиняла, хихикая. Жест рука-лицо у меня получился чисто машинально, добавив пятен на домашнюю футболку и завершив бодрое начало утра не менее бодрым окончанием. Вот только стирки мне для полного счастья и не хватало! Машинка и так пыхтит исключительно из вредности и держится на одном честном слове последнего ремонтника. А деньги на ремонт…
Эт отдельная и очень печальная песня.
— Так, ладно… — глубоко вздохнув, я вытерла руки, убрала турку в раковину, убрала туда же посуду и приготовилась к битве не на жизнь, а на смерть. И понеслась следом за ребёнком. — Ма-а-арья! Пошли собираться!
— Неть!
— Манюня…
— Не поду!
— Манька!
— Не-е-е-е….
Что самое проблематичное для матери-одиночки, коли пора идти на прогулку с дитём? Правильно, собрать ребёнка, собрать себя. При этом надо как-то не довести до инфаркта соседей, кота и не разгромить собственную квартиру окончательно и бесповоротно. На ремонт денег нет и это факт, пусть и прискорбный.
Нет, можно попытаться пойти по пути наименьшего сопротивления, поверить в магию и попытаться превратить медь в золото, к примеру. Или получить наследство, внезапно обзаведясь богатой родственницей за океаном, которую настигнет не мене внезапная и скоропостижная смерть. И это почти так же вероятно, как сверхъестественная способность сдавать отчёт налоговой инспекции с первого единственного раза!
Через полчаса я была вспотевшая, уставшая и раздраконенная. Но мои усилия всё-таки не пропали даром и я упаковала любимое чадо в лёгкий летний комбинезон, носочки, сандалики и футболку. Сверху повязала чёрную бандану с весёлыми смайликами, погрозив мелкой кулаком, когда та попыталась её стянуть. Марья насупилась, но кивнула, громко топая в сторону коридора.
