Лип Смекер (ЛП) - Бейли Элисон Дж. (книга жизни .TXT, .FB2) 📗

Дрожь пробежала у меня по спине от его признания. Мне приходилось постоянно напоминать себе, что это перемирие было только на сегодняшнюю ночь. Я не могла и не хотела зацикливаться на его заботливых глазах и мягких губах. Не то чтобы я не понаслышке знала, что они мягкие. Они просто выглядели мягкими. Действительно мягкими. Он должно быть отшелушивает кожу, а затем наносит какой-нибудь мужской увлажняющий крем.

— Спасибо.

Через секунду после того, как эти слова слетели с моих губ, мне захотелось запихнуть их себе в глотку. Впервые за три года парень, который мне нравится, признаётся, что я ему тоже нравлюсь, и мой ответ не был дерзким или провокационным. Он был неубедителен, как и я в подобных вещах.

В свои двадцать восемь лет у меня было только двое из того, что я считала серьёзными отношениями. Там был Геллерт, студент по обмену из Венгрии. Он очень плохо говорил по-английски и был экзотичен. Мы познакомились в колледже, в первом семестре первого курса. К рождественским каникулам мы расстались.

Я узнала, что семья Геллерта действительно приехала в Соединённые Штаты из Венгрии. Чего он не упомянул за те четыре месяца, что мы были вместе, так это того, что он родился в Америке в третьем поколении и вырос в Хобокене, штат Нью-Джерси. Я не знала венгерского языка, поэтому никогда не подвергала сомнению его тарабарщину. Хотя, оглядываясь назад, он действительно часто употреблял слово «гуляш».

За всю оставшуюся жизнь в колледже я несколько раз встречалась с несколькими парнями, но ничего эпичного. Затем, в двадцать пять лет, появился Джон. Я не буду вспоминать его фамилию, чтобы защитить его частную жизнь. Монро. Джон Монро. К чёрту его личную жизнь. Давайте посмотрим, как бы я описала Джона? Одним словом, засранец.

Это было через год после несчастного случая. Мы с Джоном познакомились в баре. Он был высоким и говорил все правильные вещи. Я была одинока и немного навеселе. Я не помню, чтобы было объявлено о статусе наших отношений. Это просто случилось. Эти шесть недель были фантастическими. Я была убеждена, что нашла мистера Райта. Затем произошла серия прискорбных событий.

Джон потерял работу финансового директора в одном из крупных банков Чарльстона. Когда я спросила, что произошло, он рассказал какую-то туманную историю о недоразумении. Правда заключалась в том, что Джон пил. Много. Он несколько раз опаздывал на работу в состоянии алкогольного опьянения. Я чувствовала себя такой глупой. Как можно встречаться с парнем и не подозревать о его алкоголизме? Ты закрываешь на это глаза и рационализируешь всё, что он делает, вот как. Джон был спасением от моего горя. Я сосредотачивалась на нём, когда наши отношения были хорошими и когда плохими.

Я осталась с ним, потому что именно в этом суть отношений. Ты рядом как в хорошие, так и в плохие времена. Время шло, и всё становилось только хуже. Джон не мог найти работу, он стал больше пить и стал словесно оскорблять меня. Целый год я слушала, как он обзывает меня всеми ужасными именами когда-либо написанными. В какой-то момент я начала верить, что я и есть всё это. К моменту инцидента с удушьем я полностью потеряла себя.

Я держала всё это в секрете от своих бабушки и дедушки. Я чувствовала себя достаточно жалкой, и мне не нужно было, чтобы они знали, насколько я жалкая. Затем однажды они неожиданно зашли ко мне домой и застали Джона кричащим на меня с поднятой в воздухе рукой, готовым нанести удар. Он не мог сравниться с Робертом и Вейви (прим. перев. — дедушка и бабушка Лип). Была вызвана полиция, получен судебный запрет, и был сделан первый шаг к тому, чтобы снова обрести себя. Логан — не Джон, и я больше не та уязвимая одинокая девушка.

— Боже, прости. Это было глупо с моей стороны. Я не очень-то спокойна, когда дело доходит до такого рода вещей. Я даже не знаю, почему я сказала «спасибо». Мне следовало бы дополнить это остроумной шуткой. Но разве ты не понимаешь, что, когда мне это действительно было нужно, в голове у меня стало пусто. Люди не понимают, как трудно придумать замечательную шутку в данный момент. Я уверена, что через час я буду ими битком набита. Я уже упоминала, что ты мне тоже нравишься? Потому что это действительно так. Я знаю, что у нас разные мнения относительно пекарни, но, может быть, мы могли бы отложить это на выходные и узнать друг друга получше. О, Боже милостивый, ты ведь имел в виду, что я тебе нравлюсь, нравлюсь, не так ли? Потому что, если ты имел в виду, как друг, я…

Откуда ни возьмись, мне в рот сунули клубничку.

Пока я сосала фрукт, я поняла, что взяла на себя личное обязательство прекратить вражду на одну ночь. Но, если подумать, это были всего лишь выходные. Два коротких дня. Первым делом в понедельник утром я вернусь к тому, чтобы быть Лип Смекер, крутой бизнесмен, невосприимчивой к Логану Хиту.

— Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, — произнёс Логан.

Зажав клубнику между губами, я пробормотала:

— Это хорошо?

— Это очень вкусно.

Уголки моего рта приподнялись вокруг фрукта. Мы уставились друг на друга. Боже, я хотела снова прикоснуться к нему, и я хотела, чтобы он прикоснулся ко мне. Пристальный взгляд Логана опустился на мои губы, прежде чем широкая улыбка расплылась по его лицу. Именно тогда я поняла, что у меня изо рта торчит зелёная плодоножка клубники. Я откусила ягоду, а затем выплюнула плодоножку себе в руку, что, оглядываясь назад, было не очень похоже на леди.

— Прости. Обычно я не такая уж скучная.

— У тебя немного сока прямо здесь, — Логан поднял руку и провёл большим пальцем по моему подбородку. Мои глаза слегка закрылись, наслаждаясь его прикосновениями и ощущением заботы обо мне.

Прочистив горло, Логан опустил руку.

— Лип, я думаю, нам следует разойтись по своим хижинам.

Я хотела остаться здесь с Логаном на всю ночь, разговаривая, флиртуя и размывая границы дозволенных действий. Судя по выражению его лица, мне не очень хорошо удалось скрыть своё разочарование.

— Конечно, — я спрыгнула с табурета и вернула крышку на поднос. — Я просто приберусь здесь, и мы разойдёмся каждый своей дорогой.

Взяв поднос, я направилась к холодильнику. Я чувствовала на себе пристальный взгляд Логана, когда ставила его обратно на полку. Я стояла там, уставившись в открытый прибор, пытаясь изобразить счастливое выражение лица. Я закрыла дверь и обернулась с натянутой улыбкой. Логан стоял у меня на пути. Если бы я обошла остров с другой стороны, было бы слишком очевидно, что я пытаюсь избежать встречи с ним. У меня не было выбора, кроме как пройти мимо него.

Когда я подошла ближе, он встал прямо передо мной, преграждая мне путь.

— Извините? — сказала я саркастически.

— Причина, по которой нам нужно пойти, в том, что мне трудно придерживаться правил, запрещающих близкие связи со студентками.

Я действительно заявляю, что этим признанием он вывел меня из себя.

— Итак, у тебя есть побуждения?

— У меня появились позывы, — ответил он, прикусив нижнюю губу.

— И ты сдерживаешь их из-за детей?

Он заправил прядь моих распущенных волос мне за ухо:

— Всё ради детей.

Мы оставались в таком положении несколько секунд. Играем в перетягивание каната между правильным поступком и совершенно неправильным. Я собрала всю свою силу воли, проскользнула мимо Логана и направилась к двери.

Взволнованная, я сказала:

— Не мог бы ты выключить свет?

— Эм… я выключу свет.

Я прислонилась спиной к открытой двери, когда в комнате стало темно. Единственным источником света было янтарное свечение освещения лагеря. Логан подошёл и положил левую руку у меня над головой, держась за край двери. Его грёбаные часы, зависшие над головой, заставили мои девичьи прелести нагреться.

— Кухня убрана, свет выключен, вокруг никого. Я думаю, нам пора идти? — сказала я.

— Кажется, пришло то время.

Я оттолкнулась от двери и протянула ключи Логану.

— Можем ли мы забыть, что я использовал слова «побуждать» и «дети» в одном предложении? Теперь, когда я прокручиваю это в голове, мне кажется неуместным упоминать о них, когда я решал, стоит ли нам нарушить правила.