Судьба или воля обстоятельств? - Уилсон Лианна (читать книги полностью .txt) 📗
— Я знаю, — ответил он. Его голос, его взгляд были напряженными, как у игрока в покер. — Все в порядке. Мне жаль, что я не приехал. — Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он добавил тихим голосом:
— Я не хотел приезжать. Но потом… потом я просто сел в машину и поехал сюда.
— Ты не задумался, почему я тебя пригласила?
— В какой-то степени. — Губы его сжались. Сияние в синих глазах несколько померкло. — Я не знал, смогу ли выдержать это.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, пряча под легким тоном внезапно возникшее внутри нее напряжение.
Некоторое время он ничего ей не отвечал. Воздух вокруг них, казалось, потрескивал от образовавшегося в нем электричества.
— В той катастрофе, — отчетливо произнес Джо, — погибла не только моя жена. Тогда погиб еще и… — голос его сорвался, — мой сын.
Эти слова прогремели в ее ушах, как поезд, идущий в никуда, визжащие колеса которого увлекали и ее с собой. Воздух застрял у нее в горле.
Тени от шляпы легли на лицо Джо, точно траурное покрывало. Затем он встал, отодвинул стул и заходил по комнате, глухо стуча каблуками по линолеуму.
— Господи, Джо. — Она смотрела на него, не в силах подняться. — Нет!
Лицо его исказилось болью.
Марта почувствовала, как какая-то тяжесть придавливает ее к стулу, лишая зрения и сжимая сердце. Горячие слезы, зарождавшиеся где-то в горле, стояли в глазах. Теперь она все поняла. Спустя столько недель она, наконец, узнала, почему Джо помогал ее сыну. Она считала, что между ними стоит только его память о жене, но оказалось еще кое-что, гораздо более сильное. Она чувствовала, как между ними расползается бездна, разделяя их, отрывая друг от друга. Лишь ее сын, Кода, оставался хрупким мостиком, соединяющим их.
— Сколько ему было лет? — спросила она слабым голосом, хотя у нее было ужасное чувство, что ответ уже известен.
— Он не успел родиться. Ей стало трудно дышать. То есть его сын был возраста Коди. Его сыну было бы шесть лет.
— Понимаешь, я во всем виноват. Я. Мне следовало быть там, с ними. Я должен был вести машину в ту ночь. Она приехала ко мне в Даллас на это проклятое родео. Тогда оно казалось мне первостепенным. Одно из важных соревнований, ведущих к моему третьему по счету титулу чемпиона. — Слова отрывисто слетали с его губ. — Когда Саманта засобиралась домой, было уже поздно, шел дождь. Она попросила меня пропустить следующее родео и поехать домой, побыть с ней немного. — Он остановился, облизал пересохшие губы и выставил руку вперед, словно пробуя на ощупь воздух. — Я помню, как положил тогда руку на ее живот и почувствовал, как толкается внутри ребенок. — Он изо всех сил сжал пальцы в кулак. — Но я ответил «нет». Мне нужно было ехать. Это было так важно. Нужно было заработать на этом соревновании необходимые очки. — Он сморгнул, тон его изменился, стал суше. — Срок беременности Саманты был уже достаточно большой, чтобы определить, что она носит мальчика.
Марта чувствовала смятение, бушующее в нем, видела это по его быстрым, нервным вдохам, по его напряженным мышцам на шее. Руки его были сжаты в кулаки, как будто он старался обуздать эмоции, удержать в себе свою боль, прикрывая ею, как щитом, рану в сердце.
Он издал какой-то невнятный звук — она не могла разобрать, был ли это стон, просьба или просто слово, — но звук этот был резкий, горький, трагический.
— Я перебрал тогда несколько имен, пока не решил назвать его Сэмом, в честь жены. Это казалось самым правильным. Мы с Самантой не успели обсудить имя. Я не слишком часто бывал дома. Может быть, она выбрала другие, не знаю. Мы собирались обставить детскую комнату, как только я нашел бы для этого время.
Он засунул руки глубоко в карманы и сгорбился.
— Я его так и не нашел. Я все думал, какой бы была его — Сэма — жизнь. Что бы он делал, как бы он говорил, как бы я держал его на коленях, обнимал, прижимал к себе.
Так, как Коди, подумала Марта с бьющимся сердцем.
Голос его стал низким и хриплым:
— Я представлял себе, как он учится ходить, просит у меня ключи от машины, идет на свое первое свидание.
Ей хотелось узнать, а не было ли это еще одной формой пытки, которой он подвергал себя? Но она не могла его об этом спросить. Она слишком хорошо помнила, как остановилось ее сердце, когда она увидела Коди, неподвижно лежащего в грязи. Как ужасный страх сковал ее тело, подавил все другие чувства. Что бы с ней случилось, если бы она потеряла своего ребенка?
Теперь она понимала, почему Джо вернулся сегодня. Не из-за нее. И даже не из-за Коди. Он вернулся из-за своего собственного сына, чтобы посмотреть в лицо призраку, все эти годы преследующему его.
Глава 9
Тихие рыдания Марта вернули Джо к действительности. Сколько уже времени прошло с тех пор, как он сам пролил последнюю слезу? Слезы Марта вдруг заставили его выглянуть на свет из своей темноты.
Его кольнуло чувство стыда. Он не хотел, чтобы она плакала, не хотел омрачать ей этот праздничный день. Снова его эгоистичность заставила страдать другого человека.
Не зная, что сказать, что сделать, он двинулся к ней. Ему казалось, что он идет через глубокое, вязкое болото. Кровь шумела в ушах, руки дрожали, а внутри все свернулось в одну тугую пружину.
Он медленно опустился на колени перед ней и, взяв за подбородок, осторожно поднял ее заплаканное лицо. Медленно и бережно он вытер ее слезы, ласково погладив большим пальцем нежную кожу под глазами. Кончик ее носа покраснел, глаза влажно блестели, а на длинных ресницах все еще дрожали светлые капли.
— Не плачь, — прошептал он.
Она взглянула на него. Взгляд ее, казалось, проникал в самые потаенные уголки его души. Но когда он хотел отодвинуться, она порывисто остановила его, схватив за запястье. Ее губы блестели от слез, словно листья от росы ранним утром.
— Я ничего не могу с собой поделать. Я не знала, через что ты прошел… сколько же ты… выстрадал. — Голос ее сорвался. — Прости меня. — Она наклонила голову и уткнулась лицом в его ладонь. Он почувствовал, какая у нее теплая кожа. Она легко, едва заметно, словно бабочка прикоснулась своими крыльями, поцеловала его ладонь. Внутри у него все перевернулось. — Прошу тебя, прости. Я должна была догадаться. Я должна была понять.
— Как ты могла понять? — Его большой палец легко поглаживал ее нижнюю губу. — Я никогда не говорил об этом. Ты первая… — Голос его оборвался, не закончив предложение.
— Но я… Ты попал в такое тяжелое… просто ужасное положение. Это было так жестоко. Прости меня, Джо. Я не имела права просить тебя помогать Коди.
Он наклонился к ней и прислонился своим лбом к ее лбу, вынуждая ее посмотреть ему прямо в глаза.
— Я сам это предложил, помнишь?
— Но…
Он покачал головой, касаясь ее лба. Ощутив ее дыхание с мягким ароматом мяты, он вдохнул этот запах, всколыхнувший все его чувства.
— Я хотел помочь. — Голос его стал тверже. — И, в конце концов, ты спасла меня.
— Я? — переспросила она, растерянно моргая.
— Я целиком утонул в своей вине, был поглощен только ею. Она и сейчас держит меня. Но теперь я вижу, что жизнь сегодня и завтра важнее, чем та, что была вчера. Я не могу изменить то, что уже случилось, хотя, видит Бог, очень хотел бы. Я бы отдал жизнь за них, но это не в моих силах. Но теперь я знаю, что могу помочь кому-то еще. Моя жизнь не кончена.
— Может быть, она только начинается, — прошептала Марта, и эти слова окутали их, словно теплый вечерний воздух.
Затем она придвинула к нему свое лицо, почти касаясь его своим ртом, и, замерев на секунду, прижалась к его губам. Он почувствовал ее обжигающий жар и сдался, отдаваясь на волю этому моменту, их желанию. Он забыл о всех своих сомнениях и о своем сопротивлении, давая ей возможность ощутить свою собственную страсть, забыл и самого себя, растворяясь в ней. Губы ее прильнули к его рту жадно и самозабвенно.
