Бог Ярости (ЛП) - Кент Рина (книги без сокращений .txt, .fb2) 📗
Я мило улыбаюсь, как очень правильный человек, а потом бормочу:
— Пошел ты.
Он поднимает кулак, и я закрываю глаза. Может быть, мне это нужно, чтобы я либо отключился, либо наконец-то пришел в себя.
Я жду удара, но он так и не наступает.
Пальцы исчезают с моего горла, и я в полном ужасе наблюдаю, как Николай заезжает кулаком по лицу парня, отправляя его в полет.
Кровь хлещет из его носа и рта, а сам он корчится на земле. А потом Николай поднимает его за футболку и бьет снова.
И снова.
А потом пинает.
Когда остальные пытаются вмешаться, он наносит им длинную череду ударов кулаками по лицу.
Он в бешенстве. Безумии.
Он сумасшедший.
И все же, когда я стою здесь, единственное чувство, которое меня охватывает, — это глубокое облегчение.
Он не ушел.
Он вернулся.
Глава 9
Николай
Это определенно не то, чем кажется.
Я не болтался по окрестностям паба, не курил и не размышлял о том, как бы подраться и надрать задницу каким-нибудь ублюдкам.
Ладно, именно это я и делал.
Но следующая часть определенно не такая, какой кажется.
Я избил этих парней не потому, что какой-то ублюдок случайно схватил Брэндона за рубашку или попытался ударить его.
Или сделать ему больно.
Прямо у меня на глазах.
Да, я заехал кулаком по лицу Брэндона, когда видел его в последний раз, но только я имею на это право.
В общем, эта кучка придурков стала жертвой моего плохого настроения, потому что случайно оказалась рядом.
Не потому, что я преследовал Брэндона как жуткий сталкер или что-то еще столь же глупое.
Ладно, может, и преследовал, но всего два квартала. Может, три.
Ладно. Пять.
Но это все неважно.
Важно то, что я могу украсить свою руку их жалкой кровью. Ублюдок, схвативший Брэндона за рубашку, сейчас разбрызгивает кровь по земле, находясь в полубессознательном состоянии, а я усмиряю его друзей.
Один из них убежал, но что ж, зато двумя другими у меня руки заняты. Я бью и пинаю их, наслаждаясь звуком трескающихся под моими пальцами костей.
Нет ничего более приятного, чем власть над какими-то ублюдками, оказавшимися не в том месте и не в то время.
Красная дымка застилает мне зрение, пока я продолжаю, продолжаю и продолжаю мучить их, пока они не осознают, что я действительно могу их убить — с огромной вероятностью, — тогда они хватают друг друга и убегают с места преступления.
Они хромают, кряхтят и ругаются по пути, наверное, только в больницу. Возможно, в полицию, но сейчас мне на это наплевать.
На самом деле, возможно, мне не стоило их отпускать и вместо этого познакомить их со своим создателем.
Красное все еще застилает мне зрение, когда я замечаю, что вокруг собрались зрители с выпученными глазами, и некоторые из них, вероятно, снимали все это, учитывая телефоны.
Я бросаю на них свой фирменный «свалили» взгляд, и они медленно расходятся, опускают головы и продолжают свой разврат.
Теперь мне нечем отвлечься от истинной причины этой чертовой уловки. Я бы соврал, если бы сказал, что раньше не провоцировал насилие без причины, но в этот раз это точно не было случайностью.
Все из-за того засранца, за которым я следил периферийным зрением, даже когда мои пальцы были в крови.
Обычно я ничего не вижу сквозь приятный красный цвет. Но в этот раз я был больше сосредоточен на Брэндоне и на том, потеряет ли он сознание или сбежит.
Он не сделал ни того, ни другого.
Все это время он стоял на месте, его глаза были широко раскрыты, зрачки расширены, а губы раздвинуты.
Его взгляд встретился с моим и остался на месте, не пытаясь избегать моего, как он обычно делает.
Должно быть, он чертовски пьян, потому что смотрит на меня с открытым ртом, без своего напускного презрения.
К черту этого парня, серьезно.
Мне надоели его идеально отглаженные брюки, заправленные рубашки и кожаные туфли. Мне надоело то, что он вроде бы все контролирует, но иногда выглядит безнадежно потерянным.
Как сейчас.
Его безупречный образ золотого мальчика трещит по швам — полностью из-за алкоголя, который он пил все время, пока я был там, — и розовый румянец покрывает его щеки.
Несколько прядей выбились из его уложенной прически, придавая ему суровый вид. Непокорный. Можно с уверенностью сказать, что он не попал под жесткие чары своего стального контроля.
По крайней мере, временно.
На мгновение.
Еще несколько недель назад я был бы на седьмом небе от счастья, но сейчас мне нужно сохранять дистанцию, прежде чем я в коне концов ударю его.
Он и так изрядно потрепал мне нервы, делая все не так в пабе. Начиная с того, как он притворился, что я невидимка, и заканчивая тем, что сказал, что был влюблен, и отрицал то, что мы вообще что-то делали.
Каждую. Блять. Вещь.
А теперь мне нужно уйти, чтобы не придушить его к чертовой матери.
Вот почему я держался в стороне. Вот почему я удалялся из любой ситуации, в которой он находился, или из любой среды, где он мог бы быть.
Я вижу его и загораюсь.
Чем сильнее я старался держаться подальше, тем сильнее становилась моя одержимость им.
Я просто не могу ничего с этим поделать.
Когда я прохожу мимо него, то останавливаюсь, провожу двумя пальцами под его челюстью и неуловимо приподнимаю ее, заставляя его рот наконец-то закрыться.
— Может, хватит пялиться, а то я подумаю, что ты в меня влюбился или еще что-нибудь столь же безумное.
Я жду, что он оттолкнет меня, но алкоголь, должно быть, отупляет его мозг, потому что он просто смотрит. Не моргая. Его адамово яблоко подпрыгивает вверх-вниз при глотании, а дыхание только что участилось?
Мне требуется немало сил, чтобы отдернуть пальцы, и тут я замечаю, что оставил пятнышки крови возле его челюсти. Мне приходится подавить стон при виде этого зрелища, поэтому я маскирую его ухмылкой.
— Упс, заляпал кровью твое блестящее личико. Виноват.
Я даже не пытаюсь извиниться, отводя от него взгляд и продолжая свой путь. Мне нужно уничтожить еще несколько вещей. Есть идея заставить Джереми дать мне задание, где я смогу помучить несколько человек и вселить страх перед дьяволом в их души…
Что-то тянет меня за футболку, и я хмурюсь. Если один из этих жалких ублюдков вернулся за добавкой…
Мои мысли обрываются, когда я вижу два длинных пальца, вцепившихся в ткань так крепко, что она растягивается под давлением.
Я смотрю на Брэндона, и то, как он смотрит на меня, делает со мной то дерьмо, которое я определенно не одобряю. Он похож на побитого щенка, что совсем не похоже на его обычный образ снисходительного засранца.
— Спасибо, — шепчет он мягко, почти воздушно.
К черту этого мудака и его глубокий голос.
Я должен убираться отсюда.
Нет. Не должен. Сейчас это чертовски необходимо, иначе я действительно могу наделать дерьма, о котором потом буду жалеть.
И Джера здесь нет, чтобы контролировать меня.
— Я сделал это не ради тебя. Мне просто хотелось кого-то ударить, а он случайно оказался рядом, — я снова начинаю идти, но он сильнее натягивает мою футболку. — Что на этот раз? — огрызаюсь я.
Ему нужно убрать от меня руку, потому что она наталкивает меня на дерьмовые мысли.
И ни одну из них он не одобрит.
Брэндон сглатывает, и мой взгляд устремляется прямо на его адамово яблоко. Он делает это снова, словно давая мне шоу, которое я хотел, а затем прочищает горло.
— Ты… ты получил сообщения, которые я тебе отправил?
— Да, и что?
— Почему ты не ответил?
— А с чего бы? Я должен был радоваться и устраивать вечеринку, потому что всемогущий Брэндон Кинг наконец-то признал мое существование, решил, что я больше не отвратителен, и написал мне? Смирись со своим бесполезным гребаным «я».
