Порочный сексуальный татуировщик (ЛП) - Филлипс Карли (прочитать книгу .txt, .fb2) 📗
Катрина значила для него слишком много, и мысль о том, что она перестанет быть частью его жизни, скручивало его желудок от страха. Она была его человеком, той, кто помогал ему держать себя в руках и принимал настоящим, несмотря на всю его глупость, не столь выдающиеся достижения и эмоциональные комплексы. Без нее он бы потерялся в этой жизни.
Но он должен признать, что его беспокоила ее настойчивость ограничить происходящее между ними одним лишь Вегасом. Обычно именно он выдвигал подобные требования. И, несмотря на то, что Мейсон сам согласился на те же правила, и их дружба могла бы выжить только в том случае, если произошедшего в Вегасе не повторится, часть его жаждала, чтобы она тоже хотела большего.
Он сжал руку вокруг ее талии и придвинулся ближе к ее теплому телу, беря все, что можно, прежде чем это закончится. Она тихо вздохнула во сне, явно смертельно уставшая после всех оргазмов, которые он из нее выжал. Прижавшись лицом к ее шее, он вдохнул легкий аромат гвоздики и специй, смешанный с пьянящим ароматом секса — с его запахом. Его аромат был повсюду на ней, и он не мог отрицать, что ему это нравилось. Более чем это было разумно.
Подавив охватившее его возбуждение, он рассеянно провел ладонью по ее бедру и нахмурился, наткнувшись на шрамы, которые обнаружил ранее. Порезы были не новые, и он понятия не имел, как давно они у нее, но тревожный факт, что она скрывала следы от ран — или, что еще важнее, снова начала резать себя после того, как отчим перестал быть частью ее жизни, — беспокоил его. Что заставило ее прибегнуть к настолько саморазрушительному эмоциональному костылю, и почему она ничего ему не говорила?
Он думал, что как лучшие друзья, они делились всем. Она знала все о его дерьмовом прошлом, даже самые глубокие и темные стороны, оказавшие слишком большое влияние на его личность. И как только он узнал о жестоком обращении отчима с Катриной, поставил перед собой задачу защитить уязвимую девушку. Убедиться, что никто и никогда больше не причинит ей вреда. И он искренне считал, что ему удалось обеспечить ее безопасность и защиту.
Эти шрамы и ее сегодняшняя реакция, когда он их обнаружил, говорили об обратном. И хотя он уважал ее выбор не говорить о них, все же ненавидел то, что спровоцировало ее недавнее поведение, и по какой-то причине она не смогла ему в этом довериться. Он не возражал сегодня оставить эту тему, но в будущем обязательно выяснит, что произошло и почему. Неужели он подвел ее? Это беспокоило и пугало его больше всего.
С этими мыслями он пробыл с ней еще полчаса, а затем решил, что ему нужно уйти, прежде чем он тоже заснет. Как бы ему ни хотелось проснуться вместе с Катриной, не было причин устраивать им неловкое утро. Они договорились, чем закончится ночь, и меньше всего он хотел, чтобы Тара или один из его братьев застукали, как он тайком выбирается из ее номера.
Мейсон неплохо справлялся с несколькими задачами одновременно, но даже ему было трудно сосредоточиться на татуировке, которую он набивал клиентке, пытаясь расслышать, что Катрина находила таким чертовски забавным. За последние пять минут она смеялась больше, чем с их возвращения из Вегаса чуть более недели назад.
Не помогало и то, что человеком, ответственным за этот легкий, игривый смех, был симпатичный парень по имени Блейк Кавано, постоянный клиент Калеба, еще одного татуировщика салона. Блейк являлся совладельцем одного из лучших рекламных агентств Чикаго. Днем он был опрятным, безупречным руководителем, но под дизайнерскими костюмами руки, грудь и спина Блейка представляли собой холст с чернилами. Еще больше раздражало то, что он действительно был хорошим парнем.
И был неравнодушен к Катрине. Каждый раз, когда Блейк приходил, чтобы пополнить свою коллекцию татуировок, он открыто флиртовал с ней и приглашал на свидание, хотя она всегда деликатно ему отказывала. Но это не мешало парню включать обаяние, а Катрине наслаждаться им каждый чертов раз.
Гребаный Ромео, раздраженно подумал Мейсон.
Еще более веселый смех заставил Мейсона стиснуть зубы, когда он надавил иглой, смешивая разные тона черных чернил вдоль вороньего крыла, которое он набивал на лопатку клиентки. Он не мог вспомнить, когда Катрина в последний раз вела себя с ним так беззаботно, точно задолго до их поездки на свадьбу в Вегас.
Они пообещали оставить свою связь в Вегасе, и, верные своему слову, ни один из них даже не упомянул те две ночи, но Мейсон думал о них. Постоянно. Особенно о том, как по-настоящему наслаждался сексом с Катриной, как чем-то уникальным. Нечто большим, чем просто погоней за физическим освобождением и мощным оргазмом.
Все, чем они занимались в те ночи: сексуальные игры, длительная прелюдия и забота не только о своем удовольствии, но и об удовольствии Катрины, — ничего из этого его не волновало с другими женщинами. Черт, мысль об этом даже никогда не приходила ему в голову. Единственной целью были его нужды. С Катриной Мейсона волновали ее чувства, и теперь все меньшее казалось пустым и эгоистичным.
Боже, он и не думал, что вернувшись домой, все окажется таким сложным: возврат к статусу лучших друзей и притворство, что Вегаса никогда не было. Забыть это было невозможно, поскольку он каждый день видел Катрину на работе. Хотя она, казалось, прекрасно справлялась с ситуацией, если бы он не знал ее лучше. Для внешнего мира она была все той же Катриной, как и всегда, — дружелюбной и улыбающейся — но Мейсон чувствовал, что все было не так, а временами вынужденно, и не только по отношению к нему. И он не знал, что с этим делать, когда все, что ему хотелось, — это вернуть все на круги своя.
И хотел бы он перестать думать о том, чтобы снова залезть Катрине в трусики. «Да, особенно об этом», — подумал он, раздосадовано выдохнув. Сколько бы раз он ни говорил своему члену, что повторения не будет, это не мешало ему желать и фантазировать.
Закончив с татуировкой, он дал молодой женщине, Рэйчел, зеркало и позволил посмотреть рисунок.
— Мне очень нравится, — с энтузиазмом сказала Рэйчел. — Это именно то, чего я хотела.
— Я всегда стремлюсь угодить, — протянул Мейсон и улыбнулся ей.
Эту фразу он использовал время от времени с новыми клиентами, и она соскользнула с языка на автомате. Но когда женщина кинула на него соблазнительный взгляд, он запоздало осознал свою ошибку.
— Хм, я в этом не сомневаюсь, — кокетливо пробормотала она, в ее взгляде читалось явное приглашение.
До Вегаса он воспользовался бы ситуацией в своих интересах и спросил бы ее, не хочет ли она встретиться позже, но, что шокировало, эта идея ему не понравилась. И это многое говорило о его душевном состоянии, учитывая, что он ни с кем не был с той последней ночи с Катриной больше недели назад. В обычной ситуации он бы уже закрутил с кем-нибудь интрижку. И то, что он не вернулся к своему обычному образу жизни, и даже эта красивая, фигуристая и, казалось бы, согласная на все женщина не соблазняла его, было явным признаком того, что его член хотел того, чего не мог иметь.
К сожалению, горячее тело Катрины было навсегда под запретом, и ему просто требовалось пережить этот добровольный период засухи. В какой-то момент — вероятно, когда он перестанет думать и зацикливаться на Катрине и сравнивать с ней каждую женщину — его чертов член вернется в игру.
Итак, в один из очень немногих случаев своей взрослой жизни Мейсон не ответил на откровенный призыв женщины. Вместо этого объяснил ей правила ухода за татуировкой, нанес слой антибактериальной мази на чернила и накрыл повязкой. Выйдя из своей кабинки, Мейсон взглянул на стойку и с облегчением увидел, что Блейк, наконец, ушел, а Катрина занималась какими-то документами с Жасмин, их штатным администратором. Несколько мгновений спустя Катрина подошла к чертежному столу, где все занимались дизайном и проектами для своих клиентов, затем села и начала рисовать.
