Беременная от моего друга (СИ) - Джокер Ольга (мир книг txt) 📗
— Я всё ему скажу. Завтра же. Только выберу удачный момент, — произносит тихим голосом, когда открывает дверь.
Я ничего не отвечаю. Знаю, что, несмотря ни на что, она принадлежит мне по праву и обязательно будет моей, чего бы мне это не стоило.
Глава 24.
Альбина.
— Подгузники не забыла? А присыпку? — спрашивает мама, забираясь в машину.
Она садится на переднее сиденье, рядом с Ромкой, что не может не радовать. Мы с человечком по имени Вика будем спокойно ехать сами. Мама всё же настояла на своём — на семейном отдыхе, вдали от города, перекрутив аргументы таким образом, что так лучше для нашего ребёнка.
— Не забыла, мам. Всё в багажнике.
Мама до сих пор считает меня маленькой глупой девочкой, не способной запомнить элементарные вещи. В детстве это было нормой, но сейчас мне кажется, что она забывается — уже давно взрослая. Мне тридцать три, у меня самой есть ребёнок и я умею нести ответственность за собственные, пусть и не всегда правильные, поступки.
Пансионат, где мы решили остановиться, находится в ста километрах от города. По фотографиям мне показалось, что там изумительно — чистый воздух, вокруг сосновый лес. Бассейн, массаж и шведский стол. А я, кажется, сто лет не отдыхала. Несмотря на то, что этот отдых морально будет не таким уж и лёгким, я постараюсь подобрать правильные слова для Романа, чтобы мягко разорвать наши с ним отношения, оставшись при этом хорошими родителями для Вики.
Я планирую вернуться с дочерью в свою квартиру. Пожить отдельно от мужчин и хорошенько всё обдумать, не бросаясь в омут с головой в новые отношения.
— Как себя чувствует Громов? — спрашивает невозмутимым тоном Игнашев.
Я не вижу лицо мамы, но даже со спины замечаю, как сильно она напрягается. Когда мы развелись, она обозвала моего бывшего мужа исчадием ада. Боюсь, что она съела бы меня с потрохами, если бы узнала, что вчерашним вечером её послушная дочка с ним переспала и опять впустила в свою душу и сердце.
— Идёт на поправку, — отвечаю, как можно спокойнее, протягивая в пухлую ладошку дочери погремушку.
Стыдливо отвожу глаза, стараясь не встречаться взглядами в зеркале заднего вида с Романом, хотя я чувствую, что он на меня смотрит.
Викуля трясет игрушкой и забавно причмокивает своим губками, заставляя меня несдержанно склониться над ней и тут же поцеловать. Не знаю, чтобы я без неё делала. Кажется, что дочь заменила мне целый мир — чего стоит одна только её беззубая улыбка.
— Даша ведёт его? — продолжает допрос Ромка.
— Да, она, — разговор об Илье начинает мне надоедать, но я терпеливо отвечаю на все интересующие его вопросы.
— Отлично. Надо будет заехать к нему на днях, — бросает он равнодушным тоном.
Оставшуюся дорогу к пансионату, где мы будем отдыхать, я еду молча. Когда Викуля засыпает, перевожу взгляд в окно и смотрю на мельтешащие за окном деревья. Иногда глупо улыбаюсь, пока никто не видит, иногда ощущаю, как прерывисто стучит моё сердце, потому что воспоминания вчерашнего вечера безудержно врываются в моё сознание.
Наш секс с Ильей был спонтанным и я совершенно не хотела, чтобы так вышло. Наверное, это считается изменой, предательством по отношению к моему мужчине, но в тот момент это было моим наваждением. И наслаждением, если уж быть совсем откровенной.
В пансионат мы приезжаем к полудню. Ромка помогает матери занести вещи в её номер, а мы — занимаем просторный соседний. Одна из комнат с двухместной кроватью и детской люлькой, где будет спать Викуля. Рома тут же относит свои вещи в комнату поменьше, с одноместной кроватью, даже на отдыхе стараясь не слышать отвлекающего от сна шума. Я не спорю. Для меня так даже лучше.
Викуля начинает капризничать, и я плавно опускаю её на широкую кровать, снимаю лифчик и прикладываю малышку к груди. Высосав приличную порцию молока, и, выпустив изо рта сосок, она тут же сладко засыпает. Умиляясь её красоте и очарованию несколько минут ещё валяюсь на кровати, несмотря на то, что слышу, как в соседней комнате Ромка распаковывает наши вещи.
Переложив дочку в люльку снимаю с себя свитер и джинсы, переодеваясь в свободный спортивный костюм. Когда штаны оказываются на полу, а я остаюсь стоять в комнате в одних только трусиках, дверь в нашу с Викой комнату открывается. Я резко вздрагиваю. Наверное, достаточно сильно, потому что Игнашев щурит глаза и начинает пристальнее меня рассматривать.
— Хотел сказать, что обед через полчаса. Вика успеет проснуться?
Кажется, он двигается в мою сторону. Я не вижу, потому что отворачиваюсь и беру в руки спортивные штаны, желая, как можно скорее прикрыть свою перед ним наготу.
— Не спеши, — просит тихим голосом, когда оказывается прямо за моей спиной.
Его тело упирается в мою спину и мне становится некомфортно. Наверное, всему виной Илья, после которого мне не хочется, чтобы кто-то кроме него меня касался.
Руки Романа ложатся на мои бедра. Гладят вверх и вниз, словно делают легкий массаж. Всё это напоминает медленную пытку. Я закрываю глаза. Тяжело дышу, мечтаю, чтобы проснулась Вика, внезапно вошла мама и он отошёл от меня.
— Что это у тебя? — спрашивает вдруг Рома.
— Где? — поворачиваю голову назад, туда, где пальцы Игнашева болезненно натирают тело.
Там отчётливый синяк. Совсем свежий, оставленный Громовым и его несдержанными руками, сминающими мои ягодицы. Жар моментально приливает к лицу, я собираюсь сказать Ромке совсем другое, но, приоткрыв рот, понимаю, что боюсь. И не решаюсь.
— Ударилась, наверное.
Он хмурится, но, кажется, верит мне.
— Одевайся, у нас осталось пятнадцать минут, — произносит Рома, похлопывая меня по ягодицам, прежде чем выйти из комнаты.
Я киваю, и он, наконец, оставляет меня одну.
— Замечательная природа, изумительная кухня и много времени, которое нужно для вашей семьи, — сообщает мама, выкатывая коляску на тропинку.
Глубоко вдыхаю морозный воздух и молча иду рядом.
— Да, здесь прекрасно, мама, — соглашаюсь с ней беспрекословно. — А Ромка и правда в последнее время заработался.
— Вот и отлично, дочка. Мне нравится твой настрой, — произносит мама. — Сегодня вечером Рома попросил меня посидеть с Викулей, чтобы Вы могли устроить романтический ужин и вспомнить, что вы не только родители, но и супруги.
— Мы не супруги, мам, — напоминаю на всякий случай.
— Это всё временно, дочка.
— Что ты сейчас сказала? — удивляюсь я.
Останавливаюсь стоять на заснеженной тропинке, чувствуя, как внутри меня разрастается раздражение и злость. Кажется, что за моей спиной Ромка и мама неплохо сработались. И она знает куда больше о нас, чем я сама.
— Брось, Аля. Разве ты не задумывалась над тем, зачем он вас сюда привез?
— Чтобы провести время с семьей, — ошарашенно отвечаю я. — Он много работал и…
— Ничего говорить не буду, ты сама всё увидишь, — мама спешить как можно скорее закрыть разговор. — А вот, собственно, и сам Рома.
Игнашев присоединяется к нам на прогулку. Целует меня в щёку, прижимает к себе и неспешно идёт рядом. Слишком весёлый и какой-то задумчивый.
И это наводит меня на мысль о том, что его настрой сегодняшним вечером значительно усложнит мне задачу.
Глава 25.
Альбина.
Ресторан, куда мы направляемся с Ромой, находится в соседнем корпусе, поэтому мне приходится накинуть поверх чёрного платья зимнее пальто. Ступая по хрустящему снегу я вся дрожу. Не знаю, это потому, что на улице минусовая температура или потому, что мне сложно переступить через себя и сделать человеку больно своими словами?
Рома идёт рядом со мной и о чем-то рассказывает. Я не вникаю в суть его монолога, только изредка киваю в нужный момент и делаю вид, что внимательно его слушаю. Бросаю на него короткие взгляды и не могу поверить, что пять лет назад этот добрейшей души человек оклеветал друга. Где правда? И как узнать, кому действительно стоит верить? Возможно, Рома тогда неправильно все понял, не так как нужно информацию мне подал… но что сейчас гадать, когда время безвозвратно утеряно?
