Девушка из Дубровника - Жилло Анна (читать бесплатно полные книги txt, fb2) 📗

— Не замерзла? — спросил он.

Я покачала головой и уткнулась носом в семаргла. Вообще-то Глеб был не так чтобы очень высоким, где-то на полголовы ниже Бранко, но по сравнению со мной… Я доставала ему макушкой до подбородка, а носом — как раз до татуировки на плече. В лунном свете крылатый волк выглядел вполне инфернально, он как будто раздумывал, годится ли эта мелочь ему на ночной дожор.

«Черта с два! — отправила я ему телепатическое сообщение, глядя глаза в глаза. — Подавишься!»

— Странно, — сказала я, когда мы устроились под сосной на подстилке. — Сейчас лето, а мне вдруг напомнило зиму. Снег, горы.

Я лежала на боку, а Глеб сидел рядом, прислонившись к стволу. Он медленно, лениво поглаживал мою спину, а я так же лениво мурчала и потягивалась, как кошка.

— Мне было пятнадцать. Первые соревнования после Европы. Так, ничего особенного, просто для набора очков. Чтобы попасть на отборочные на чемпионат мира. Либерец — небольшой городок в Чехии, у немецкой границы. Нашу команду поселили в гостинице не в городе, а в нескольких километрах. Что-то вроде туристической базы. И вот я вечером вышла погулять. Одна. Шел снег — густой, пушистый. Кругом горы. И никого, ни души. Тихо, фонари горят. Такое ощущение… даже не знаю, как сказать… Как будто это все — только мое. От этого и здорово, и грустно. Потому что хочется с кем-то разделить.

Глеб наклонился и молча поцеловал меня. И это было намного лучше, чем если бы он сказал какую-нибудь банальность, вроде «сейчас ты не одна» или «сейчас ты со мной».

А потом я, кажется, начала дремать, и поэтому яркая вспышка в небе показалась обрывком сна.

— Ты видел? — спросила я Глеба. — Что это?

— Немая гроза. Молнии есть, а грома нет.

— Первый раз слышу. Может, зарницы? И как это может быть — чтобы молнии без грома?

— Просто гроза далеко, поэтому гром не слышен. Оптическая иллюзия. Здесь такое не так уж и редко бывает, по несколько раз за лето. Море, горы, особый микроклимат. Зарницы обычно слабенькие, а тут сейчас такое будет… А вообще примета есть: увидеть такую грозу — к удаче.

— Ты веришь в приметы? — я села и прижалась к нему.

— В хорошие верю. Даже если они не сбываются. Смотри!

Ближе к нам небо было чистым, ни единого облачка. Все так же сияла луна. Но со стороны Дубровника медленно наползала угольная чернота, которую то и дело перечеркивали огненные всполохи: то вспышки, то стремительные росчерки и зигзаги, по несколько сразу. Небо сияло каким-то безумным фейерверком, все сильнее и сильнее, а вместе с ним сияло и море. Это было потрясающе красиво — и одновременно тревожно, пугающе.

Я не представляла, сколько прошло времени. Казалось, эта огненная фантасмагория будет продолжаться до самого утра. Но вдруг неподвижную густую духоту разорвал легкий свежий ветерок. Раздался первый робкий раскат грома, похожий на тихое ворчание.

— А вот теперь, Хьюстон, у нас проблемы, — нахмурился Глеб, поднимаясь на ноги. — Я надеялся, что на север унесет, но нет. Минут через пятнадцать-двадцать тут будет жарко. То есть наоборот — холодно и очень мокро.

Глава 17

— Я утром смотрела прогноз погоды в мобильном приложении. Там никакой грозы не обещали. Кратковременные осадки в первой половине дня с вероятностью тридцать процентов.

— Я тоже смотрел, — Глеб быстро собирал вещи в корзину и сумку, а я натягивала купальник и тапки. — И прогноз по дубровачке — дубровницкому телеканалу. То же самое. Здесь такое бывает. Горы плюс море — иногда выдают такие сюрпризы.

— Не слишком приятный сюрприз, — пробормотала я, складывая подстилку и скатывая свой матрасик. — И под сосной не спрячешься. Может, лодку как-то пристроить вместо крыши?

— Не получится. В лучшем случае головы прикроем, а сидеть все равно в воде. Смотри, здесь-то почти ровно, а сверху над нами скос, вся вода будет сюда литься по скале. И внизу то же самое. Да еще и море может раскачать, тогда волны будут до самой скалы. Есть тут одна пещерка. Вернее, грот. Маленький, но поместимся. Вот только добраться туда проблемно. Иди сюда.

Держа за руку, Глеб подвел меня к дальнему краю уступа, который отвесно обрывался вниз.

— Наклонись, только осторожно. Видишь?

Внизу была такая же маленькая бухточка, как и та, где мы высадились на берег, только без галечного пляжа. Казалось, что скала уходит прямо в воду. Но, присмотревшись, я увидела в ней небольшое углубление.

— И как мы туда? — спросила я, поежившись от очередного порыва ветра. Громыхало уже чаще и отчетливее, туча быстро надвигалась. Нам надо было найти убежище, пока она не закрыла луну.

— Два варианта, — сказал Глеб, мрачно глядя вниз. — Там глубоко, можно прыгнуть вниз и выбраться прямо в грот. Это будет быстро.

— Глеб, я даже с тумбочки в бассейне не прыгаю. А тут метров пять-шесть, если не больше. Дело не в высоте, но мне страшно именно нырять с высоты. Да еще в темноте. Только если другого варианта нет. Но ты говоришь, их два? Варианта?

— Я могу отвезти тебя на лодке, потом вернусь и прыгну.

— А зачем тебе прыгать, если можно на лодке? — не поняла я.

— Там негде ее закрепить, — объяснил Глеб. — Если затащить в грот, нам места уже не останется. А оставить снаружи — унесет. Поэтому придется вернуться обратно и оставить там. А потом либо плыть вокруг скал, либо прыгать. Плыть долго, к тому же в темноте я не увижу ежей.

— На лодке мы хоть вещи заберем, а так придется все здесь бросить.

— Резонно.

Уже один только спуск к бухте занял минут пять. Днем это было легко — с камня на камень. Сейчас их было почти не разглядеть в густой тени. Глеб отнес вниз наши пожитки, потом вернулся за мной. Он спускался на один шаг, потом, держась за его руку, этот шаг делала я. Наконец под ногами зашуршала галька. Здесь тоже была тень, но хоть что-то было видно от луны, отраженной в море.

Побросав наши пожитки в лодку, Глеб нагнулся над водой.

— Кажется, чисто, — сказал он, подсвечивая себе телефоном. — Но если что, у тебя будет шанс со мной расквитаться. Хотя… лайм был только один.

Глеб закончил рассматривать дно и загнал лодку на камень. Потом подхватил меня на руки и отнес туда же, ступая медленно и осторожно. Помог забраться в лодку, залез сам и с силой оттолкнул ее от камня веслом. Молния сверкнула так ярко, что я зажмурилась, почти сразу же громыхнуло.

— Гроза быстрее идет, чем я думал, — Глеб греб изо всех сил. — Я ступил, конечно, не надо было ждать, куда ее развернет.

Я промолчала, цепляясь за борт. Ветер усилился, и море, еще совсем недавно гладкое, как стекло, ощетинилось барашками. Как только мы обогнули скалу, лодку начало ощутимо бултыхать. Мне показалось, что мы непременно перевернемся, но Глеб понял мое напряженное молчание превратно.

— Ник, ты очень сердишься? — спросил он.

— Если ты о том, что мы остались здесь на ночь… не знаю. Сначала да, очень.

— А сейчас?

— Глеб, ты говорил, что я не должна сравнивать тебя со своим мужем, но знаешь, получилось похоже на то, как сделал бы он. Я решу сам, потому что знаю, как лучше. Хотя ты говорил, что не делаешь для других того, чего они не просили или не хотели. То, что мы здесь, — за это тебе большое спасибо, мне действительно хотелось сюда попасть. Или на другой остров. Но не ночью — об этом я тебя точно не просила.

— А если бы я сразу сказал, что едем на сутки?

— Наверно, отказалась бы. Если честно, я боюсь темноты, особенно в незнакомых местах. У меня есть на то свои причины. И я думала об этом, кстати. О том, что отказалась бы — и не узнала бы, какая тут красота ночью. И вообще как это может быть здорово — вот так, вдвоем, где никого нет. Правда, я бы и не жалела — потому что не знала бы, что об этом надо жалеть. Но это было бы, по крайней мере, честно. И так уже…

Тут я осеклась, сообразив, что выезжаю на опасную дорожку. Вчера утром, по пути в Дубровник, я поклялась себе, что не будет никаких разговоров о его семье, если он сам об этом не заговорит. И никаких выяснений отношений. Мы вместе только до конца отпуска. Все остальное — табу.