Падшие сердца - Эндрюс Вирджиния (полная версия книги TXT) 📗
Почти в самом конце ряда я заметила черное атласное платье с юбкой в складку и лифом из кружевной ткани. Платье было без рукавов, со спущенными плечами и довольно глубоким, показавшимся мне несколько откровенным вырезом в форме сердечка. Тони имел прекрасный вкус. Я обнаружила это еще когда мы ездили с ним покупать для меня одежду. Это было после моего зачисления в частную школу Уинтерхевен, где учились девочки из состоятельных семей. Я надела платье и, взглянув на себя в зеркало, сразу же ощутила в животе знакомое покалывание, которое возникает от сознания своей женской привлекательности. Грудь моя была высоко поднята, отчего резко обозначалась ложбинка. В этом платье я выглядела очень женственно и обольстительно. От моего скромного, простодушного вида не осталось и следа.
Я подобрала и заколола волосы, оставив открытой длинную шею. В том месте, где она плавно переходила в плечи, кожа у меня была гладкая и нежная. Сверху я собиралась накинуть легкую шерстяную шаль ручной работы, так как летний вечер обещал быть теплым. Я только слегка воспользовалась косметикой: наложила легкие тени и подкрасила губы светло–розовой помадой.
Покончив с этой процедурой, я отступила назад и оценивающе взглянула на себя в зеркало. У меня поднялось настроение. Было приятно нарядиться и поехать развлечься. После нашего медового месяца Логан с головой ушел в работу: он постоянно был занят делами фирмы или на строительстве фабрики, поэтому мы редко куда–либо выбирались. И теперь я уже была рада, что согласилась принять настойчивое приглашение Тони поехать с ним в театр. Мне показалась весьма заманчивой мысль о том, что я появлюсь в высшем обществе Бостона и меня будут развлекать.
Легкий стук в дверь вывел меня из задумчивости. Вошел Тони в черном фраке, белой рубашке с галстуком–бабочкой. С минуту он только смотрел на меня, не в силах вымолвить ни слова. Взгляд его выражал беспокойство.
— Что–то не так?
— Н–нет, ничего, — запинаясь проговорил Токи, но тут же взял себя в руки, выдохнул и ослепительно улыбнулся. — Тебе как нельзя лучше идет черный цвет. Так же как и твоей бабушке. Господи, Хевен, ты неотразима. Твоя бабушка была красавицей, мать — еще красивее, но ты затмила всех.
— Спасибо, Тони, но я…
— Я надеялся, что ты выберешь именно черное платье. Но больше всего мне хотелось видеть на тебе вот это. — В руках он держал самое дорогое брильянтовое ожерелье Джиллиан и серьги к нему.
— Ах, Тони, я не могу, не должна это надевать, — сказала я, отступая.
— Ерунда. Я настаиваю. Они тускнеют в своем футляре в комоде.
Тони подошел ко мне сзади и, приложив к шее ожерелье, быстро застегнул. Потом взял меня за плечи и повернул к зеркалу.
— Только посмотри, не ожерелье украшает тебя, а твоя красота подчеркивает его блеск. — Сияние камней согревало мне кожу, вызывая в животе знакомую возбуждающую дрожь. Тони погладил пальцами брильянты, и я задержала дыхание. Его голубые глаза ярко сверкали, не уступая блеску драгоценных камней.
— Спасибо, — сдавленно произнесла я. Он прижался губами к волосам у меня на макушке и закрыл глаза.
— От тебя пахнет жасмином. Это духи Джиллиан. Ли их тоже любила, — прошептал он.
— Я… они здесь стояли, поэтому…
— Я рад, — проговорил Тони. — Этот запах будит только приятные воспоминания. Не забудь, — добавил он и, взяв мою руку, положил на ладонь серьги. — И не задерживайся. Хочу приехать в театр пораньше, чтобы показаться с тобой в свете.
— Ах, Тони, пожалуйста…
— Жду тебя внизу, машина у дверей, — сказал Тони и вышел. Он словно помолодел на двадцать лет.
Я быстро вдела серьги и еще раз взглянула на себя в зеркало. Я чувствовала, что играю с огнем, разбудив в Тони воспоминания о моей матери, которая, если верить безумным речам Джиллиан, соблазнила его, чему, впрочем, он совсем не противился.
Но по сравнению с матерью я была не так молода и считала себя более опытной в отношении мужчин. Ничего неожиданного произойти не могло. Я держала себя в руках и знала, что собиралась просто немного развлечься. И ничего плохого не было в том, чтобы чувствовать себя красивой и знать, что тобой восхищаются. Ведь каждая женщина стремится быть в центре внимания.
А может быть, грешно было так думать и любоваться собственным отражением? В этом и состояла трагедия Джиллиан, которая любила себя, свою красоту до такой степени, что захотела навсегда остаться молодой и прекрасной. Возможно, ее безумие стало расплатой за это желание. Не ждет ли и меня та же участь?
Достав шаль, я накинула ее на плечи, в последний раз бросив взгляд в зеркало. И в этот момент перед моим мысленным взором появилась одна из фотографий матери из ее альбома. Ее отца, Клива Ван Ворена, уже не было рядом. Джиллиан с ним развелась и вышла замуж за Тони, и теперь вместе с матерью на фото оказался двадцатилетний красавец Тони Таттертон. И казалось странным, что красивая, обычно сияющая улыбкой девушка, никогда раньше не испытывавшая смущения перед объективом фотоаппарата, на этот раз не могла изобразить на лице даже подобие улыбки. В глазах ее застыло беспокойство, точно такое, какое отразилось сейчас в моем зеркале. Что это было? Воспоминание о матери или я заглянула в собственное будущее? Изображение выглядело пророческим. Что же ждало меня впереди?
Но мне не хотелось позволять этим мыслям омрачить мое приподнятое настроение. Я рассмеялась, посчитав страхи плодом своего богатого воображения. И отголоски этого смеха постепенно растворились в глубине комнат, пополнив собой богатую коллекцию призрачных звуков, переполнявших замок Фартинггейл–Мэнор.
Пьеса, которую мы смотрели в театре, оказалась веселой, не дававшей ни минуты скучать комедией на тему семьи. Сюжет ее не сложен: молодая девушка должна была в силу договора выйти замуж за дряхлого старика–миллионера. Она по–прежнему любит сына богача, но в брачном контракте есть специальная оговорка: сын не получит ни гроша из наследства, если девушка не станет женой старика. Еще задолго до конца первого акта старик умирает, но его сын и девушка скрывают это, представляя его либо спящим, либо дремлющим в кресле, что порождает массу комических ситуаций. Естественно, в финале любящие сердца соединяются в браке.
— А не хотелось ли тебе, чтобы жизнь походила на фильм или пьесу со счастливым концом? — спросил Тони по пути домой.
— Конечно, — согласилась я.
— Ты знаешь, мне порой кажется, что мое богатство напоминает крепость. Верно, что счастье купить нельзя, но деньги помогают легче переносить невзгоды, позволяют облегчить жизнь, делают ее более приятной.
— Как, например, в случае с Джиллиан.
— Да, — ответил Тони, поворачиваясь ко мне. Темнота скрывала от меня выражение его глаз, но в свете фар встречных машин я заметила на лице Тони печаль. — Да, именно так я постарался поступить с Джиллиан.
— И так же ты поступил со мной, — продолжила я.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты ведь купил Логана, — ровным голосом сказала я, словно это утверждение было слишком очевидным, чтобы его отрицать.
— Но, Хевен, не хочешь ли ты сказать…
— Это не имеет значения, — заверила я Тони. — И поскольку я позволила этому случиться, значит, скорее всего, хотела этого… богатой жизни в Фарти со всеми ее удовольствиями и роскошью. Одновременно я тешила себя мыслью, что совершаю доброе дело, отсылая Логана строить эту фабрику в Уиннерроу. Остается только надеяться, что нас, как и в пьесе, ждет счастливая развязка.
— Обязательно, — пообещал Тони, сжимая мою руку в подтверждение своих слов. — Но давай не будем сегодня грустить. — В его голосе уже не звучала печаль. — Вечер был великолепный. Ты обратила внимание, как на тебя все смотрели. Многие из моих друзей откровенно мне завидовали. Они сначала не поняли, кем ты мне приходишься. — Тони весело рассмеялся. Он веселился и дурачился, совсем как мальчишка. Большей частью я видела его серьезным, погруженным в свои дела, и приподнятое настроение Тони выглядело совершенно необычно.
