Игрок Фемиды (СИ) - Лимова Александра (полные книги .txt) 📗
Рухнула в свое кресло, подобрав под себя ноги и оглаживая доверчивую Гармошкину мордочку, требовательно тыкающую меня в колено. Лицо Антона севшего на свое место было непроницаемо. Он смотрел в одну точку, куда-то мимо меня, поджав губы, сдерживая звериный оскал. Что ему за дело до меня? Ему? И до меня?
Мы вообще с разных планет, с разных вселенных. Я старательно гасила мысли о своей реакции на его тело и поцелуи. Не нужно. Не сейчас. Потревоженная стрессом внутренняя агрессия неосмотрительно подняла глупую голову и избрала себе жертву. Я не отдавала себе отчета когда подняла страшный, но такой правдивый вопрос:
— Сестра алкашка, брат наркоман, я стриптизерша, ты хитрожопый адвокат. Что вообще может нас связывать? Зачем тебе такие проблемы?
Давясь слезами, почти со страхом. Долгое мгновение напряженного молчания и он вперил в меня взгляд. Дикий, неопределенный, злой и сожалеющий.
- Знаешь, что я вижу на самом деле? — негромко спросил он. — Упорную девочку, рвущую себе жилы поднимаясь со дна. Нет людей более сильных, более… прекрасных в своем неистовстве. Нет, маленькая. Поэтому я и запал на тебя. Поэтому я восхищаюсь тобой и отчаянно боюсь, что ты узнаешь… меня. Все что до тебя, как бредовый сон, где я балансировал на грани. Где, как тупой и слепой щенок тыкался по чужим углам, в поисках своего. И теперь я нашел свое, и отчаянно боюсь это потерять. Не переживу, блять. Просто тупо сломаюсь.
Онемели кончики пальцев. Я скривившись, отпила из его бокала ибо мне было необходимо, чтобы было покрепче. Я не понимала, что таится за тяжелыми акцентами его слов. Знала, что есть что-то, но никак не могла распознать что так пугает этого сильного, продуманного мужчину едва не порешившего моего брата отверткой за словесное оскорбление, сыгравшего юридическую аферу, обойдя закон, чтобы оставить мне комнату. Защищающего и покровительствующего мне, которой все это было совсем ненужно. Зачем и почему все это?
Он говорил правду, это чувствовалось, но говорил не всю. Знала, что ответ мне не понравится, но я и не хочу слышать сегодня и сейчас. Мне не хотелось больше ничего этого тяжелого и жуткого, заставляющего думать и сомневаться. Пошло все к черту. Хватит. Устала. И подалась унизительной надежде перевести разговор в другую плоскость:
— Ты алкаш? — пьяно хихикнула я.
— Чего? — удивленно хлопнул ресницами Антон.
— Ну, ты херачишь хороший алкоголь литрами, а пьянею одна я, по сравнению с тобой, нюхающая только крышечку. А тебя пьяным я не видела, хотя глотаешь ты в разы больше и в разы крепче. У алкашей такое есть. Толерантность называется, им периодически надо повышать дозы бухла, чтобы опьянеть.
Антон странно усмехнулся, отведя взгляд и породив во мне тревогу. Но спустя мгновение снова посмотрел мне в глаза с привычной насмешкой.
— Может, мой организм просто не усваивает алкоголь?
— Это по каким таким причинам? — усмехнулась я, ожидая речи про быстрый обмен веществ, но тень, едва проскользнувшая по его лицу, снова зародила стертое чувство тревоги в душе.
— Мне нужно покурить. — Пробормотала я, стряхивая непонятные липкие подозрения.
— Не нужно. — Негромко, но твердо возразил он, подаваясь вперед и скрещивая кисти на моих коленях — Не надо. Мне это не нравится. Очень не нравится. — И прежде чем я начала вдохновленную тираду про свою жизнь и свою ответственность за поступки, негромко но крайне веско добавил, — я прошу тебя.
Я растерянно на него посмотрела. Антон как-то вымученно улыбнулся, и, протянув руку с нежностью огладил пальцем мою скулу. Его губы раскрылись, собираясь выдать сокровенное. И сомкнулись, похоронив тайну. Сердце резануло глухой болью. Причина неясна. Как сказали бы в медицинских кругах — идиопатическая этиология. Неясной причины. Думать об этом не хотелось.
Почему то хотелось плакать. Навзрыд, с всхлипами. Так по-женски. Чтобы он меня утешал, шепча в ухо что-то нежное, ласковое, совершенно неважное, но успокаивающее и такое, по мужски непроницательное для женского горя, но при этом так парадоксально необходимое…
Стряхнула с себя налет истерики. Еще чего не хватало. И так много увидел. Взгляд упал на его пальцы на моих коленях. Длинные и красивые. Как у пианиста. Играющего очень нужные и просто необходимые мелодии. Щеки вспыхнули при воспоминании о том, что умеют эти пальцы. Антон фыркнул, и сжал мою кожу. Подняла взгляд. И утонула. В этих льдистых морских водах его глаз. Рванула к нему сама. Впилась в усмехнувшиеся губы. Оседлала его на кресле, впервые с такой охотой поддаваясь огню, танцующим в крови и так старательно сжигавшем все доводы разума. Антон ответил с жаром и силой, обвивая меня за талию и откидывая голову, делая поцелуй глубже, а мой напор мягче. Пощекотал небо языком, вызвав непроизвольную улыбку. Его пальцы сжали мои ягодицы с силой, а потом отпустили, поднялись выше и мягко пробежались по ребрам на спину. Антон отстранился внимательно глядя в мои глаза.
— Маленькая. — От его проникновенного обращения мурашки побежали по рукам и позвоночнику. — Я не хочу чтобы наш первый раз прошел вот так, на пьяную голову…
— Да я с тобой и трезвая, как пьяная. — Хрипло возразила я, целуя улыбающиеся губы.
— Я говорю не о тебе, — тихо выдохнул он, обхватывая ладонями мое лицо. — Так вышло, что я касаюсь тебя, только в изрядно… опьяненном состоянии.
— Не всегда же. — Снова возразила я, удобнее устраиваясь на его коленях. — Когда за Зимиными ехали на базу отдыха… Тогда, в машине, когда перетащил меня на свое сидение…Ты же не пил.
— Не пил. — Уголок его губ несколько нервозно дернулся, и он прижал меня к себе, словно пытаясь впитать кожей, руками и всем своим сильным существом.
— Антон, девка тебя снять пытается, а ты ерепенишься, что за дела?! — захохотала я, отстраняясь и заглядывая в затягивающий омут его затуманенных глаз.
— Та еще девка. — Хохотнул он, снова обхватывая мои ягодицы и вставая с кресла вместе со мной. — От которой я потерял голову, а мой мир эпицентр. Что ты за человек, Лен? — он жарко выдохнул мне в губы, прижимая меня спиной к стене, поддерживая под бедра. — Я же… в твой омут с головой… Откуда ты свалилась? Почему ты такая?
— Какая? — скользнула языком по его губам, сдерживая довольную улыбку.
— Такая. Что я перевернул в себе все… и начал бояться. — Поцелуй, осторожный, словно пробный. С привкусом эха боли и дурного отчаяния, но прежде чем я успела обеспокоится, все сменила дикая страсть, сжигающая меня и побуждающая его безумие заложенное им в меня.
К черту все. Этот мир, обстоятельства, и ночь. Я пила его поцелуи и дарила все, на что способна губами. Зажатая между ним и стеной, ощущая бешенный стук его сердца сквозь ткани нашей одежды, все чего хотело мое естество — он. Злобное животное внутри, скалящее клыки на всех, кто ко мне приближался, давно покорно опустило голову и мурлыкало при его прикосновении.
Обхватывая его шею, прижимаясь грудью, пытаясь раствориться в его силе, мощи и робком, таком непривычном веянии мужской нежности. Не один ты потерял голову, Антон, далеко не один…
Не уловила момента перемещения в спальню. Бросил на кровать. Фыркнув, притянул за ногу ближе к изножью, опустился сверху, поставив руки по обе стороны моих плеч. Глаза в глаза. Долго. Затягивающе. Его, потемневшие, напряженные, распаленные моей близостью и готовностью настолько, что мое маловероятное «нет» он бы не услышал. И мой взгляд, жаркий, зовущий и раскрывающий одну простую истину — я видела в нем мужчину. Своего первого мужчину, и страстно его желала.
Антон, прочитав это, хрипло выдохнул и припал к моим губам. Подалась на встречу, теряясь в жаре, сжигающим вены. Мои неверные, отчего-то дрожащие пальцы расстегивали пуговицы его рубашки. Он, усмехнувшись мне в губы, потянул на себя вынуждая сесть на постели и его пальцы расстегнули молнию, которую он так недавно сам же застегивал. Стянул малатье, с наслаждением припав к груди. Снова потянул на себя, вынуждая сесть. Я жадно скользила губами, зубами и языком по распаленной и такой вкусной кожи груди в миг его краткой борьбы с застежками бюстгальтера. Затяжная секунда и ненужная ткань полетела куда-то в угол вместе с его рубашкой.
