Драгоценный враг (СИ) - Реншоу Уинтер (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗

Я: Да. Присоединяйся. Я буду ждать тебя у ворот через двадцать минут.

Учитывая все, что происходит в ее личной жизни, я не знаю, будет ли Шеридан в настроении быть оттраханной разными способами, как только запру дверь своей спальни, но, Боже, помоги мне, я постараюсь попасть в неё.

Она не отвечает целых четыре минуты.

Я хожу по комнате. Проверяю окно. Нюхаю простыни, чтобы убедиться, что новая домработница поменяла их сегодня, как я просил.

РОЗОЧКА: Я не могу сейчас прийти. Позже. К десяти?

Я: Замечательно.

Я отбрасываю телефон и падаю на кровать, положив руки под шею и глядя в потолок. Камера слежения в углу мигает красным. Это замкнутая, защищённая паролем система нашей сети. Та, к которой есть доступ только у меня.

Я установил ее несколько лет назад, когда выяснил, что кто-то всегда ворует деньги из моего комода. Потом пропали часы. И несколько других вещей, которые можно было заложить. Оказалось, что это был один из ненадежных «друзей» Гэннона, чьё имя теперь постоянно находится в печальном чёрном списке нашей семьи.

Что бы мы ни делали сегодня вечером в этой комнате, это будет четко записано черно-белыми кадрами, а это значит, что я смогу пережить этот момент столько раз, сколько захочу. Если бы я был истинным злом, то отправил бы видео ее отцу. Я бы сообщил ему, что его милая девчушка была осквернена сыном его давнего врага. В последний раз я слишком много раздумывал над этой идеей, представляя, как краска сходит с его лица, а глаза наполняются слезами. Его сжатые кулаки. Осознание того, что дело сделано и никогда это не изменишь.

Может, я и больной ублюдок, но нихрена не отвратителен.

Я не отправлю ему видео.

Я иду в душ и готовлюсь.

Сегодня та самая ночь.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ШЕРИДАН

Я расстегиваю черную толстовку, бросаю ее на стул и сажусь на край кровати Августа. Уже поздно. И я устала. Но мне пришлось ждать, пока мама уснет, а папа уйдет на работу, прежде чем смогла улизнуть.

Август берет листок бумаги с комода. Я провожу влажными ладонями по верхней части бедер, задерживая дыхание.

— Кара… Тиндалл, — говорит он, протягивая мне имя. — Ничего не напоминает?

Я выхватываю листок из его пальцев и читаю его сама.

Кара Тиндалл.

— О Боже! — зажимаю рот рукой. — Нет. Она нянчилась со мной…

Должно быть, это было десять лет назад, может быть, больше.

— Она адвокат здесь, в городе, — говорит Август. — Это все, что я смог узнать.

Достав телефон, ввожу ее имя в Google и нажимаю на первый результат: веб-сайт «Рув, Харпер, и Слэйтер». Я нажимаю на ее профиль, который находится в разделе «Младшие партнеры». Кара специализируется на всем: от семейного права и опеки над детьми до судебных разбирательств на рабочем месте и медицинской халатности.

— Это она? — спрашивает Август.

Я киваю.

— Да.

Кара была старшеклассницей, когда смотрела за мной. И хотя я была маленькой, семь или восемь лет, мне всегда казалось странным, что она так часто хочет быть рядом с нашей семьей. Даже когда мои родители возвращались домой, куда бы они ни уезжали, вручали ей двадцатку и желали спокойной ночи… она всегда задерживалась.

Мама говорила, что ей просто нравится наша семья, что ее папы не было рядом, а мама была не очень хорошей. В какой-то момент Кара пошутила при моих родителях, что по совместительству Роуз. Я не была ревнивым ребенком, но в тот день это зажгло во мне какую-то искру. Резкий удар в грудь. Я не хотела делить их, только не с ней. Они были моими родителями.

После того как Кара уехала в колледж, мы больше о ней не слышали, и родители наняли другую девушку, чтобы она время от времени присматривала за мной. Я никогда больше не думала о Каре, и, насколько я знала, мои родители тоже. Няни приходили и уходили. Вот так все и было.

— Вот ублюдок, — сжимаю плед кулаками. — Зачем он это сделал?

— Я полагаю, ты имеешь в виду своего отца?

— Как он мог так поступить с моей матерью? Она пожертвовала всем ради него. И она нездорова. Почему он связался с нашей старой няней? — встаю и прохожусь по его просторной комнате. — Я имею в виду, насколько клишированным он должен быть? И не только это, но что ей от него нужно? Очевидно, что она очень хорошо зарабатывает. Мой отец даже не может заплатить за ремонт нашего кондиционера, черт возьми.

Я провожу пальцами по волосам, сжимая их в кулак.

Слезы затуманивают мое зрение, а грудь сжимается так сильно, что я задыхаюсь от нехватки кислорода, но этого недостаточно.

Несмотря на громадность его комнаты, стены смыкаются вокруг меня. Подойдя к его окну, поворачиваю задвижку и распахиваю его, пока на меня не обрушивается поток прохладного воздуха летней ночи.

— Он лжец, Август. Он такой гребаный лжец, — я поворачиваюсь на пятках, шагаю обратно к кровати, чтобы снова взять свой телефон, но натыкаюсь прямо на него.

— Эй, — Август берет мои запястья, осторожно опускает их по бокам, но не отпускает. — Все в порядке. Ты в порядке. Все будет хорошо.

— Она написала ему сообщение, — говорю я. — В последний раз когда мама была в больнице. Кара написала моему отцу, что-то о том, что скоро все закончится и страдания прекратятся. Я не знаю, что это значит, но…

Я не думаю, что стоит говорить о том, что мы оба знаем — моего отца дважды обвиняли в убийстве за всю его жизнь.

Август подводит меня к кровати, садится на край и притягивает меня к себе. Обхватив мою щеку, наклоняет мое лицо так, что наши глаза встречаются.

— Ты серьезно относишься к своему предложению? — спрашиваю я. — Насчет помощника по дому?

В данный момент мне нужно сделать все, чтобы мама была в безопасности и здорова, особенно если мой отец собирается спрыгнуть с корабля… или еще хуже.

— Я имею в виду, что технически срок его действия истек, — говорит Август с самодовольством в словах. — Но я готов дать тебе одну отсрочку…

Я поднимаю руку к его лицу, убирая растрепанные волосы с загорелого лба, и провожу по двум металлическим штангам в его брови. Все в нем жесткое и мягкое одновременно. Теплая кожа, мягкие объятия, холодный взгляд. Ребенок с трастовым фондом, который выглядит так, будто вырос не на той стороне рельсов. Человек, способный поглотить меня, но проявивший лишь терпение и нежность.

Даже если бы его предложения не было на столе, я бы все равно прошла через это, потому что в конце концов я хочу этого.

Мой отец был бы уничтожен, если бы узнал, что я собираюсь сделать, но Август всегда был недоступен для меня только из-за прошлого, которое не имеет никакого отношения ни к одному из нас. И я отказываюсь нести ответственность за действия моего отца с этого момента.

Я — Роуз.

Но я Роуз сама по себе.

И сегодня я возвращаю себе свою власть.

Мне все равно, если это сломает моего отца, потому что, насколько я понимаю… он больше не заслуживает моего непоколебимого доверия и преданности.

— Ты выглядишь расстроенной, — говорит Август.

Я сдуваю прядь волос с лица.

— Почему у тебя такое впечатление?

— Ты хорошая дочь, — говорит он. — Но твой отец — мудак. Он не заслуживает того, что имеет. И в глубине души он, наверное, это знает.

Я киваю, сглатывая болезненный комок в горле. Август прав.

— Делать это с твоей мамой… когда она больна и беспомощна? Что за кусок дерьма так поступает? — Его лицо искажается. — И все, чем ты пожертвовала… это все испорчено, Розочка.

Я глажу его по щеке и наслаждаюсь неожиданным сочувствием.

— Ты можешь называть меня Шеридан, ты знаешь.

Не думаю, что он понял, что раньше называл меня «Шер».

— Мне нравится Розочка, — говорит Август. — Тебе идет. Заставляет меня думать о розах… прекрасных издалека, но покрытых шипами, как некое предупреждение держаться подальше.