Драгоценный враг (СИ) - Реншоу Уинтер (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗
— О, Боже… — вздыхает Август, затаив дыхание, с трудом погружая в меня свою толщину.
Я извиваюсь под ним, без слов призывая его продолжать, но он вводит еще один дразнящий дюйм, затем еще. А потом, одним неожиданным толчком, оказывается глубоко внутри меня. Я зарываюсь лицом в его плечо, молча терпя стреляющую боль, пока его член растягивает меня.
Я чувствую его.
Я чувствую его всего.
Провожу ладонями по его пояснице, и его упругие стальные мышцы напрягаются подо мной, а он входит в меня все сильнее и быстрее.
Первоначальный шок от боли давно прошел, сменившись липким жаром и жгучей болью, которую может погасить только одно…
В этом коконе под ним смотрю на Августа, обхватывая ладонями его лицо, когда мои бедра отвечают на его толчки, толчок за толчком. Кажется, что мы идеально подходим друг другу. Наши тела так подходят друг другу. И, возможно, я забегаю вперед, но, может быть, это не обязательно должно быть одноразовым?
Я приближаю свои губы к его губам, безмолвно прося о поцелуе, но он отворачивает лицо.
Странно…
Август трахает меня глубже, жестче. Его кожа соприкасается с моей. Я не делаю поспешных выводов. Он парень. Это была его фантазия. Ему просто это действительно нравится…
Его длинные волосы свисают ему на лицо, частично скрывая его выражение. Я убираю их в сторону и вижу, что его глаза плотно закрыты. Обхватив его щеку, пытаюсь снова повернуть его лицо к своему, но вместо этого Август полностью выходит из меня и переворачивает меня на живот.
Приподнимая мои бедра, пока я не оказываюсь на четвереньках, он раздвигает их и входит в меня сзади. Наклонившись надо мной, хватает меня за волосы и вжимает мое лицо в подушку, трахая меня по-собачьи. Холодно, механически, по-звериному.
По какой-то причине нежность исчезла.
Эйфорическое волшебство превратилось в ничто — как будто кто-то щелкнул пальцами и все исчезло без предупреждения.
Я напоминаю себе, что речь никогда не шла о нежности — это было, есть и всегда будет связано только с сексом.
Обхватив рукой переднюю часть моих бедер, Август потирает мой клитор, продолжая брать меня сзади. Мое тело отвечает, становясь горячее с каждой секундой, напряжение нарастает снова и снова. Я уже близко — и, судя по сдержанным стонам, доносящимся сзади, он тоже.
Небольшие толчки превращаются в эйфорические волны, когда он трахает меня до следующего оргазма, и как только я кончаю, выскальзывает, снимает резинку и кончает мне на спину. Длинными, горячими струями.
Когда Август кончает, ложусь на живот в этой странной эйфории, а он исчезает в своей ванной комнате, чтобы привести себя в порядок. Когда Август возвращается, ничего не говорит. Он просто переодевается в чистые боксеры и падает на кровать, закрыв глаза предплечьем.
Я проскальзываю в его ванную, чтобы привести себя в порядок, стираю его высыхающее, липкое семя со своей спины теплой мочалкой.
Тончайшая струйка крови стекает по внутренней стороне моего бедра — моя невинность навсегда покидает мое тело.
Я вытираю и это.
Когда выхожу, Август уже в отключке.
Я нахожу свою одежду и тихо одеваюсь, чтобы не разбудить его. Прежде чем уйти, царапаю записку на клочке бумаги и оставляю ее на подушке рядом с ним, борясь с угрозой слез и жестокими словами, кружащимися в голове, высмеивающими меня за то, что на долю секунды я подумала, что у нас было что-то настоящее, что он был другим.
Он не стоит этих мучений.
Август получил то, что хотел, теперь получу и я.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
АВГУСТ
Другая сторона кровати холодная, когда я просыпаюсь. На подушке нет никаких следов, которые бы сказали, что Шеридан оставалась на ночь, только клочок бумаги с нацарапанными сверху словами.
«МЕДСЕСТРЫ ЦЕНТУРИОН И УСЛУГИ ПО УХОДУ ЗА БОЛЬНЫМИ НА ДОМУ 555-3389»
Я комкаю бумагу и отбрасываю ее в сторону. У меня ещё не было возможности сказать Шеридан, но я уже нанял ей сиделку через то же агентство, которое считается лучшим в городе. Я попросил топовую. И бонусом, они смогут начать в понедельник.
Это должно было стать сюрпризом, демонстрацией добросовестности, так как наша маленькая договорённость затянулась. Я думал, что это поможет делу. Но прошлой ночью, когда Шеридан пришла, мы перешли от разговоров о предполагаемом романе ее отца с ее няней, которая сидела с ней в детстве, к сексу, и ни на что другое у нас не было времени.
Так или иначе, дело сделано.
Я навсегда сохраню за собой бесценную честь осквернить и лишить девственности драгоценную дочь Рича Роуза, и она может сбежать в колледж, не беспокоясь о своей маме.
Шаркая ногами, иду в ванную, ополаскиваю лицо холодной водой и прихожу в себя. На лице мужчины, смотрящего на меня из зеркала, нет того самодовольного удовлетворения, которое я ожидал увидеть после выполнения задания.
Прошлой ночью я медленно действовал с Шеридан, ради неё самой. По крайней мере, в начале. Я не хотел отпугивать ее какими-нибудь нелепыми позами порнозвезды, как и не хотел трахать ее как бревно. Это не принесло бы удовольствия ни одному из нас.
Ее тело было тёплым и податливым в моих руках, готовым сделать все, что я хочу, стремящимся угодить и быть удовлетворённым. Но в какой-то момент я понял, что получаю от этого удовольствие…по-другому. Как будто кто-то щёлкнул выключателям, и я больше не фантазировал о мести за наследие нашей семьи, я представлял нас двоих вместе.
И не только трахающимися.
В моей голове мы ходили в кино, прогуливались по торговому центру, держась за руки, уезжали на выходные… обычное дерьмо, которое делают парочки.
Поэтому я трахал ее жестче, словно каждый раз, когда наполнял ее до отказа, выталкивал одну из этих нелепых мыслей из моей головы. Но это не сработало. Все, на чем я мог сосредоточиться, это то, насколько естественно было быть с Шеридан и как скоро я снова смогу увидеть ее. Бред влюбленного.
Ничто из этого не имело смысла, а навязчивые мечты отказывались заканчиваться.
Поэтому, когда Шеридан подняла ладонь к моему лицу и попыталась поцеловать, словно этот момент что-то для меня значил, я сорвался.
Тогда я перевернул ее на живот и взял сзади, прижав лицо к подушке, чтобы мне не пришлось смотреть в эти сияющие, полные надежды, невинные глаза. Глаза, которые должны принадлежать белому воротничку, мечтающему купить дом в пригороде и завести с ней семью, чтобы они могли увешать свои стены идеальными портретами двух с половиной детей, а не избалованному богатенькому ребёнку с сердцем из угля…
На мгновение я представляю Шеридан женой и матерью. Обожаемой. Добросердечной. Любящей и верной. Я представляю, как она лечит ободранные коленки, читает сказки на ночь, проверяет, нет ли температуры, и вытирает слёзы.
Моя грудь горит от давно забытых эмоций, которые я загоняю в глубины души, туда, где им самое место. И голос, который напоминает, что обо мне никто и никогда не проливал слёзы, не беспокоился и лишь забивал. Я говорю этому голосу заткнуться на хрен.
Даже если бы мы не были теми, кто мы есть, даже если бы у нас не было запутанного прошлого, даже если бы вселенная не сговорилась разлучить нас на всю жизнь, я все равно не был бы подходящим для неё парнем.
В конце концов, Шеридан заслуживает мужчину, который сможет ее любить. И поскольку я не могу дать ей то, чего сам никогда не получал…то я никогда не смогу быть этим мужчиной.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ШЕРИДАН
— Ты помнишь ту няню, которая была у нас тогда? Кару какую-то? — спрашиваю я папу за ужином на следующий день.
