Преодоление преград - Веснина Елена (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Вы?.. Ой, извините, пожалуйста. Проходите! Женщины, ну-ка пропустите целительницу. В свой кабинет, бедная, попасть не может! А вы нас примете, Мария? С самого утра ведь вас ждем!
— Я не знаю. Я только что тоже… работала. Очень устала. Вам сейчас все скажут.
Римма встретила ее радостно:
— Видела? Это твои клиенты, с утра ждут приема. Когда начнешь?
— Не могу я никого лечить сегодня, устала.
— А как же ты своего высокопоставленного пациента лечишь?
— Уже никак. Сегодня был последний сеанс. Я ему больше не нужна.
— Ты с ума сошла! — возмутилась Римма. — Как это не нужна? Мы же кучу денег потеряем!
— Лечить Кирилла Леонидовича я больше не могу, я не чувствую его болезни!
— Да не важно, что ты чувствуешь! — стала втолковывать Маше Римма. — Ты что, не можешь еще к нему походить? Потянуть время, заодно и деньги?
— Не могу, — призналась Маша.
— Так не пойдет. Ты вернешься к нему и продлишь лечение как можно дольше! Маша, пойми: если пациент верит, что ты ему помогаешь, то будет выздоравливать, даже если реально никакой помощи от тебя нет.
— Нет, Римма. Я не пойду к Кириллу Леонидовичу. Не могу обманывать человека.
— Ладно, не хочешь лечить одного состоятельного пациента, лечи толпу обычных, — обиделась Римма. — Вон страждущие отираются. Все готовы тебе заплатить за внимание к ним. Так и будешь зарабатывать.
Маша покачала головой:
— Вы не поняли, Римма. Я никого не смогу лечить. Сегодня я провела сеанс и поняла, что у меня кончились все силы.
— Ты все отдала этому чиновнику? — спросила Римма— — А что ты теперь чувствуешь?
— Ничего. Раньше я всегда знала, когда с бабой Зиной плохо, а теперь не почувствовала, что с ней случилась беда.
— И… что же мы теперь будем делать? — расстроилась Римма.
— Не знаю. Я очень устала, мне нужно отдохнуть. Тут в Римме снова заговорил коммерсант:
— Маша, какой отдых, ты что? Нам нужны деньги! Я купила офис в центре города — специально под наш салон! Бывшая аптека, просторное помещение, — очень удачно расположено. Теперь нужно делать ремонт. Я рассчитывала на тебя, мы же договорились!
— Я не могу сейчас работать.
— Но почему? Подумаешь, ничего не чувствуешь! Я, например, никогда ничего не чувствовала, а карьеру сделала. Люди часто излечиваются только от того, что верят в лекаря.
— У меня так не получится.
— Маша, если ты не будешь работать, мы растеряем клиентуру! А те люди, которые стоят в очереди, приносят нам очень неплохие деньги, ими разбрасываться — грех! Выше нос, Мария. Соберись, и начнем.
Римма вышла из комнаты и объявила:
— Целительница Мария готова принимать посетителей. Кто первый — проходите.
Жора и Толик встретили выходящего из маяка Костю. Тот молча прошел мимо них.
— Бать, а чего это Костя вышел отсюда такой несчастный? — спросил Жора, заглянув к отцу в каморку.
— Боится сильно. Я расписку ему не отдал.
— Почему?
— Если бы отдал, он бы уже в милицию побежал. Стал бы первым помощником в поимке похитителей брата, которого сам и заложил.
— Точно. Ты его раскусил. А деньги-то он тебе отдал? — спросил Жора.
— Отдал. Конечно, это не выкуп, на который мы рассчитывали. Всего десять тысяч. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок.
— И что, мы с этой мелочью поедем? Нам же ни на что не хватит!
— Не переживай, наше будущее обеспечено, — уверенно сказал смотритель.
— Десять тысяч — это не деньги за границей! — махнул рукой Жора.
— Ты забыл? Я накопил достаточно для того, чтобы мы могли жить, ни в чем себе не отказывая. Толян, а ты чего молчишь?
— Я не хочу никуда ехать, — тихо сказал Толик.
— А кто тебя спрашивает? Поедешь как миленький, — осадил брата Жора.
— Не смейте распоряжаться моей жизнью! — возмутился Толик.
— Что ты сказал? — удивленно переспросил отец.
— Я сам буду решать, где мне жить. Я уже взрослый, батя. Я никуда не поеду, — упрямо настаивал на своем Толик.
— Ах, ты уже взрослый? Идиот! Ты что, не понимаешь, что, если останешься, тебя назовут виновным в похищении человека! Или ты рассчитываешь, что подобное может сойти с рук? Инвалид, которого мы держали в доке, с минуты на минуту откроет глаза и. назовет тех, кто его похищал. Даже если повезет и ты получишь не максимальный срок, кому ты после отсидки будешь нужен? Мы с Жорой уедем, а больше у тебя никого нет.
— У него Маша есть, — напомнил Жора. — Толян, очнись, она этого инвалида любит.
— Она же тебе за похищение любимого спасибо не скажет! Ты об этом подумал? — поддержал Жору отец. — Все. Будем считать, тема закрыта. Готовьтесь к отплытию.
Смотритель ушел по своим делам, а Жора стал успокаивать брата:
— Толян, хватит цепляться за этот город. Подумай о будущем: на новом месте мы заживем, как короли. Нас никто не будет знать, не придется скрываться. А что здесь?
— Здесь Маша, — грустно сказал Толик.
— Твоя Маша заменит нам свободу?
— Здесь я могу ее видеть, держать за руку, разговаривать, — мечтательно говорил Толик.
— Да не нужен ты ей. Она общается с тобой из жалости. Если бы она тебя любила, вы давно уже были бы вместе.
— Я знаю, — спокойно сказал Толик. — Но мне это не важно. Важно, что она мне нужна.
— Но ты все равно не сможешь с ней общаться. Тебя посадят, и она сразу же тебя возненавидит, когда обо всем узнает. У тебя нет другого выхода, брат. Ты должен поехать с нами!
Катя сидела в коридоре больницы возле Лешиной палаты, задумавшись. Ее невеселые мысли прервал Костя.
— Ну как он? Не пришел в себя?
Катя не хотела ни видеть Костю, ни говорить с ним.
— Кать, не отталкивай меня. Давай поговорим. Лешка же мне брат, представь, как я за него переживаю. — Костя хотел во что бы то ни стало добиться Катиного внимания.
— Переживаешь? Мне странно это слышать… — Катя не верила в искренность Костиных слов.
— Но почему странно-то?
— Я была уверена, что ты не любишь его. Вы постоянно соперничали, ссорились…
— Так у всех братьев бывает. Когда они здоровые, сильные. А когда случается такое, как с Лешкой, сразу в душе все меняется.
— Что имею — не ценю, потерявши — плачу… — подтвердила его мысль Катя.
— Я только сейчас понял, как его люблю. И страшно боюсь потерять.
— Я тоже боюсь.
Тут из Лешиной палаты вышла медсестра. Катя подскочила:
— Есть новости?
Медсестра отрицательно покачала головой. Катя снова села. Так и сидели они с Костей молча, пока не пришла Полина, чтобы сменить Катю.
— Как ты, Катя? — спросила она. — Может, пойдешь домой, отдохнешь?
— Я в порядке. Я буду здесь, пока Леше не станет лучше.
— Катя, а ты уверена, что все это тебе нужно? — с сомнением спросила Полина.
— Я не смогу сейчас спокойно сидеть дома.
— Я не об этом. Я о том, что тебя ждет после того, как Леше станет лучше.
— Что за вопрос? Леша — мой жених.
— Извини, но я помню, как ты металась от Леши к Косте и обратно. Ты ведь испугалась, ,что не сможешь жить с инвалидом, так? После того, что случилось, Леша уже не будет полноценным человеком. Не обижайся, Катя. Ты сейчас должна определиться. И лучше уйти сразу, если ты не готова к такому испытанию.
Костя внимательно слушал Полину, даже внимательнее, чем Катя.
— Что бы вы обо мне ни думали, знайте: я хочу быть с Лешей, несмотря ни на что, — подтвердила Катя.
— Я надеюсь, это твое решение — взвешенное и обдуманное, принятое не под влиянием эмоций, — сказала Полина.
— Поверьте, у меня было время все обдумать.
— Я рада, что это так. Я просто хочу, чтобы ты знала: если ты почувствуешь, что все это — выше твоих сил, имей в виду: ты можешь уйти в любой момент. И никто тебя не будет осуждать. Это я тебе говорю как Лешина мать.
Костя с интересом ждал Катиной реакции. И Катя кивнула.
— Ваш сын только что пришел в себя! Я за врачом! — сказала, выходя из палаты, медсестра, и все сразу встали.
