Оригинал (СИ) - Чередий Галина (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Как говорит Алево, неважно, какими методами добиваться нужного результата. Ну или что-то вроде того, — теперь деспот двинулся в сторону, обходя меня и вынуждая следить за ним, делая меня настороженной и возбужденной одновременно.
— Предлагаешь мне тоже тебя шантажировать, чтобы получать желаемое? — не выдержав, я все же развернулась к нему.
— Со мной это не сработает. Но всегда можешь поторговаться, Эдна.
— Например? Что я могу сделать для тебя, чтобы увидеть голым и танцующим?
— Ну если просто голым, то можешь ничего не делать. Просто продолжай смотреть на меня и дышать. А вот танцующим… даже не знаю, — свечение в этот момент сошло на нет, и его усмешка выглядела мрачной и будоражащей. — Скажем, я никогда не видел, как ты ласкаешь себя. Поэтому я раздеваюсь и танцую, а ты тоже снимаешь одежду и прикасаешься к своему телу, пока смотришь на меня. Честная сделка?
— Нет, конечно.
— Откажешься? — и он медленно стянул рубашку и взялся за пояс штанов.
Да ни за что! Если уж на то пошло, выигрываю-то я. Так же не спеша, как и деспот, стянула платье по плечам до талии, с удовольствием наблюдая, как мускулы на руках мужчины вздулись сильнее, а любая тень веселья исчезла с лица. Столкнула ткань ниже, ловя звук его резкого вдоха. Вопросительно посмотрела на деспота.
— Играем в «покажи мне свое, если хочешь увидеть мое»?
— Не так, Эдна. Покажи мне все, что мое, — он полностью разделся буквально в несколько секунд, выуживая из мягких голенищ своих невысоких сапог два кинжала.
Его напряженный член пару раз дернулся, будто подначивающе кивая мне, и прижался к животу. Тому самому мускулистому твердому животу, от желания исцеловать который у меня резко пересохло во рту.
— Если ты и правда хочешь видеть танец, тебе не стоит так сосредотачиваться на чем-то одном, Эдна. — Вот сволочь, он еще и дразнит меня.
— А ты уверен, что регенерация фейри настолько хороша? — решила не оставаться я в долгу, и Грегордиан угрожающе прищурился. Ну еще бы, как это я посмела поставить под сомнение его мастерство! Таких шуток архонт Грегордиан не понимает!
— Тряпку прочь, Эдна, — властно сказал архонт, начиная медленно и почти небрежно вращать клинки между пальцами. — На землю и раздвинь ноги! Я хочу видеть все!
Я опустилась на собственное платье, понимая, что ему уже однозначно конец на этой густой сочной траве, и оперлась спиной на ствол, бесстыдно расставляя ноги.
Моментально стало жарко от того, как задергались ноздри деспота, словно он настойчиво старался уловить запах моего возбуждения даже на расстоянии.
— Шире! — приказал Грегордиан, начиная двигаться в только ему слышном ритме и вращая кинжалы быстрее. — Прикоснись к себе так, как это делаю я!
Лишь на долю секунды вспыхнул извечный мой протест против его давления и тут же исчез, начисто сметенный преображением мужчины передо мной. Мгновение назад его огромное мощное тело было угрожающим монументом, кричащим о силе, притаившейся внутри, а в следующую стало практически жидкостью. И не просто жидкостью, а стихией. И вот ее мощь виделась просто безбрежной. Я застыла, ошарашенная и совершенно сраженная подобной метаморфозой. Мое собственное тело будто завибрировало, отзываясь на каждое тягучее и при этом неуловимо стремительное движение Грегордиана, и я обхватила свою разом потяжелевшую и безумно чувствительную грудь, скользя второй рукой вниз по животу.
— Сожми сильнее! — рыкнул Грегордиан, не останавливаясь ни на секунду, не отводя тяжелого взгляда, от которого я как в огне.
Сжала сосок и дернулась от болезненного удовольствия, а потом снова, когда собственные пальцы нашли ту самую точку крайней уязвимости. Глаза невольно закрылись, но тут же их распахнула, услышав новую команду Грегордиана.
— Быстрее, Эдна! Сделай себя мокрой для меня! — Как будто для этого нужно еще что-то делать! Наверное, быть еще более влажной просто невозможно.
Лезвия в его руках уже обратились в серебряные диски от скорости вращения. Они то взмывали в воздух к самым ветвям, то падали вниз, заставляя меня вскрикнуть. Скользили жуткими остриями по мускулам деспота, не оставляя ни единого следа, будто были его ласковыми ручными зверьками, и при этом он даже краем глаза не смотрел на оружие, потому что откровенно трахал меня глазами. И меня трясло и скручивало именно от этого его взгляда, собственные прикосновения были лишь приправой к невыносимо острому кайфу, который приносило каждое его движение в этом диком танце. Между нами не было сейчас расстояния, я ощущала собственной кожей каждое сокращение или расслабление его мышц, каждое скольжение смертоносного холодного металла.
— Раскрой себя! Я хочу видеть, какая ты мокрая! — приказал Грегордиан, когда мои бедра задрожали, и я со стоном подчинилась. Балансируя слишком близко к оргазму, я жаждала его вторжения, его обладания. Движения Грегордиана стали неимоверно быстрыми. Мое зрение уже за ним не поспевало и от этого захотелось заплакать как от потери. Но еще больше хотелось разрыдаться от бессилия достичь высшей степени так необходимого удовольствия. Внутри все дрожало и пульсировало, обещая скорый взрыв и с ним облегчение, но словно никак не могло достичь критической массы.
— Я не могу больше! — выкрикнула, почти сдаваясь.
— Можешь! Жестче, Эдна! — не сжалился надо мной Грегордиан, продолжая терзать меня даже не касаясь. — Богиня, этот звук! Еще! Я хочу его еще!
А я не находила в себе сил просто зажмурить глаза и не смотреть на него. Господи, если мужчины, танцевавшие на ужине, делали это ловко, красиво и с необыкновенным мастерством, то Грегордиан был просто натуральным совершенством! Совершенством, к которому я могла прикоснуться прямо сейчас, вместо того чтобы гнаться за долбаным суррогатом кайфа. Я раскинула руки, сдаваясь и признавая поражение. Я не хочу свои руки, мне необходимы его. Я не хочу касаться себя, потому что невыносимо желаю любить касаниями его тело. Мне нужен он, этот невыносимый жестокий властный мерзавец Грегордиан. Нужен внутри, снаружи, пропитывающий меня насквозь, пронзающий до боли, до моих истошных задыхающихся криков, до темноты в глазах.
— Больше не хочешь танцев, Эдна? — Грегордиан дернул меня за лодыжки, укладывая под себя, и закинул мои ноги себе на поясницу. — А чего же ты хочешь?
Он еще пытался по обыкновению усмехаться, но едва его член надавил на мой вход, раскрывая и бесцеремонно прокладывая себе дорогу, я закричала, а его усмешка стала почти болезненной гримасой.
— Тебя… — еле выдавила я между всхлипами от подступающего оргазма. Он еще даже не весь внутри, а я готова кончить.
Отступив, Грегордиан мощно втолкнул себя до конца, до моего предела, а потом сделал так раз и еще. И все. Я взрываюсь, содрогаясь, крича и цепляясь за него.
— Я тоже хочу тебя, Эдна! — Грегордиан замер, пережидая мой оргазм. — А еще я хочу, чтобы тебе было достаточно меня для всего!
Я не могу думать о его словах, потому что он двигается. Его твердое горячее тело снова становится будто жидкость надо мной. Он не просто трахает, вбивается, вколачивается в меня. Трется повсюду, ласкает руками, ртом, будто струится, льется не только по моей коже, по моим обнаженным нервам. Он владеет мною всей, без остатка, и я ему это не просто позволяю. Приветствую, ликую и молюсь, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Пусть эта ночь длится вечность!
Глава 12
Как принято говорить в сказках? И жили они с того дня долго и счастливо, да? Ну не то чтобы прямо так у нас и было, но однако же все изменилось и продолжало меняться потом почти непрерывно. На утро новый Грегордиан не растворился, не улетучился с предрассветным туманом. Хотя не могу сказать, был ли туман, потому как благополучно проспала утро, абсолютно вымотанная неутомимостью и жадной требовательностью деспота. Он и раньше проявлял чудеса выносливости, выжимая меня в постели досуха, и этой ночью сон тоже не входил в его планы. Вот только полностью прежним Грегордиан не был. Хоть мне и казалось, что он едва ли не появился на свет со знанием, как заставить кончать женщину, долгие часы той ночи Грегордиан потратил на новое изучение моего наслаждения. Он неторопливо исследовал руками, ртом, членом каждый сантиметр моего тела, все его незнакомые даже мне чувствительные и болезненные точки, а не просто уверенно ласкал, стремясь к нужному ему результату. А я, послушная его воле, шептала, кричала, хрипела, изгибаясь и трясясь под ним, на нем. Облизывала, кусала, гладила, царапала, толкалась навстречу, желая вогнать его в себя максимально, упиться запахом, вкусом, проникновением. Я хотела им владеть, заставлять терять контроль, отдавая свой собственный без капли сожаления.
