Пруденс (Чужой мужчина) - Купер Джилли (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
— Правда, красивая? — спросила Мэгги, повертевшись передо мной. — Туз привез ее для меня из Америки. Я умираю от желания поболтать с тобой. Ну разве не ужасно было, когда Пендл схватил меня? Впрочем, ты упустила самую лучшую часть. Они с Тузом так орали друг на друга после твоего отъезда. Знаешь, Туз у нас такой правильный. Ему надо было бы пойти в священники.
— А мне кажется, что только собственная семья не разделяет его образа мыслей, — попыталась я возразить. Боже, да кто я такая, чтобы защищать Туза? Но Мэгги в любом случае меня не слушала.
— Совершенно возмутительно, как Пендл вел себя со мной, — продолжала она. — Он чувствует себя виноватым перед тобой. Ты, должно быть, понимаешь — он сознательно притащил тебя сюда, предполагая, что ты придешься по вкусу Джеку. Но я сказала ему, чтобы он не волновался. Тебе ведь было весело с Джеком, правда? Наверное, нам с тобой следует обменяться поклонниками.
«Вот он — порочный круг», — устало подумала я. А Мэгги продолжала трепаться, пока в комнату не зашла Роза.
— Хэлло, дорогуша, как ты себя чувствуешь? Миссис Брэддок тоже свалилась. Представляешь, какой ужас — холодное мясо на ужин? И ни к кому нельзя пойти, везде свирепствует грипп, а это так опасно в моем возрасте. Мэгги, ты готова?
— А что, уже пора идти? — спросила Мэгги.
— Дорогая Пру, мы собираемся уходить, — сообщила мне Роза. — Нельзя же оставаться голодными. А с тобой все будет в порядке. Не волнуйся, мы скоро вернемся. — И Роза величественно выплыла из комнаты, оставив после себя запах дорогих духов.
Сначала я даже обрадовалась, что они ушли и оставили меня в покое. Но часы проходили за часами, дело близилось к ночи, никто не появлялся, и я потихоньку начала бояться. Меня бросало то в жар, то в холод, и я вся была мокрая от пота. На улице начался дождь, порывы ветра ударяли в окно.
Внезапно зазвонил телефон. Я с трудом поднялась с кровати, ужасно кружилась голова. Казалось, прошли часы, пока я пересекала комнату и шла по коридору. Только я протянула к телефону руку, как он перестал звонить.
«Боже мой, это взломщики, — с ужасом подумала я. — Это они звонят и проверяют, есть ли кто дома». Внизу хлопнула какая-то дверь. За окном сильный ветер гнул к земле деревья. Пошатываясь, я побрела обратно в свою комнату, сходя с ума от страха.
Я не помню, сколько прошло времени, когда внизу снова хлопнула дверь. «Ну все, это они», — подумалось мне. В груди все замерло от ужаса. Кто-то начал подниматься по лестнице, стараясь не шуметь и направляясь прямо к моей комнате.
— Боже, Боже, Боже! — шептала я, всхлипывая.
Распахнулась дверь, и на пороге показалась какая-то огромная, казавшаяся во мраке коридора зловещей, фигура. Я пронзительно закричала и с головой спряталась под одеялом, когда внезапно поняла, что это Туз.
— Я приняла тебя за взломщика, — сообщила я ему, вылезая из-под одеяла, и тут же разрыдалась от облегчения.
Туз быстро пересек комнату, сел на постель и обнял меня.
— Я так ужасно испугалась, — сказала я, все еще всхлипывая. — Телефон долго звонил. Я не успела взять трубку.
— Ну, ну, все в порядке.
Он начал гладить меня по голове, и я почувствовала, как душевное равновесие возвращается, заполняя меня вместе с теплом его тела.
— Этот проклятый совет тянулся так долго, — сказал он. — Это я звонил. И сразу поехал прямо сюда, когда не дождался ответа.
Туз осторожно уложил меня обратно на подушки.
— А где миссис Брэддок?
— Она тоже свалилась с гриппом.
— А Роза и Мэгги?
— «Вышли на минутку».
— Насколько я догадываюсь, отправились на ланч. А что сказал доктор?
— Он еще не приезжал.
Лицо Туза внезапно потемнело, он вскочил на ноги.
— Он скоро будет, — пообещал он, почти выбегая из комнаты.
Я услышана, как он набирает номер телефона.
— Могу я поговорить с доктором Уоллисом? Это Айвен Малхолланд, — сказал Туз в трубку. Потом, после паузы: — Мне плевать, что он ужинает! Я хочу, чтобы он немедленно приехал ко мне! Немедленно, я сказал!
Да, Айвен Ужасающий! Доктор примчался через десять минут. Это был маленький человечек в очках, который что-то бормотал в страхе, пытаясь оправдаться перед Тузом. Когда он осматривал меня, я почувствовала, что его руки холодны и мокры от пота.
Я услышала, как он говорил Тузу что-то про воспаление легких, когда они спускались вниз по лестнице, и серьезно испугалась. По складу характера я — ипохондрик, поэтому во всем вижу только мрачные перспективы.
— Скажи, ведь я не очень сильно больна, правда? — допытывалась я у Туза, когда он вернулся.
Туз улыбнулся и откинул с моего лба влажную прядь.
— Ничего, жить будешь, — безапелляционно заверил он.
«Дорогая Джейн, — писала я в письме пять дней спустя, — мне ужасно жаль, но я не могла написать тебе раньше. Температура спала только сегодня. Надеюсь, Пендл позвонил тебе и сообщил, что я не смогу вернуться. Его семья на самом деле оказалась весьма странной и необычной. Но лучше я не буду распространяться об этом — они вполне способны вскрыть конверт над паром и прочитать письмо. Честно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы ты была здесь со мной. Ну так вот: у Пендла есть два брата. Один из них ужасно красив и без предрассудков (прямо как ты). Другой — самый старший, ему тридцать с лишним. Сначала он мне сильно не понравился, — уж очень жесткий человек, — но с тех пор, как я заболела, он превратился в ангела. Сегодня он принес мне из конюшни котенка, и вообще, очень старается как-то развлечь и приободрить меня. Я думаю, у меня с Пендлом все кончено — не я его выбор и цель в жизни. Об этом мы поговорим подробнее с глазу на глаз, когда я вернусь домой. Скоро напишу еще. С огромным и горячим приветом, Пру».
Да, Туз определенно превратился в ангела. Я бы в жизни не могла себе представить, что он способен проявить столько заботы, терпения, мягкости по отношению ко мне или к кому бы то ни было вообще. Он сидел рядом со мной, когда у меня был кризис, когда я металась в бреду и звала Пендла. Он поил меня горячим чаем с лимоном и медом, приносил мне виски посреди ночи, когда кашель выворачивал меня наизнанку. Он не моргнул глазом даже тогда, когда меня вырвало прямо на свежезастеленную постель только что с таким трудом проглоченным по его настоянию ланчем. После этого, сидя в кресле рядом с кроватью и дрожа от унижения, я любовалась, как ловко он меняет испорченные простыни, и внезапно подумала, что Пендл со всей его утонченностью был бы безнадежно беспомощен в подобной ситуации.
Не надо думать, что за это время у нас с ним не было никаких стычек; Туз был непреклонен в некоторых вопросах: принятие лекарств, теплая одежда и запрет на курение. Он тут же отобрал мой миниатюрный приемник, когда однажды вечером, зайдя ко мне в комнату, поймал меня за тем, что я, спрятавшись под одеялом, слушала «Лучшую двадцатку». И он никому не позволял навещать меня. Вот это мне как раз нравилось: так приятно было не вникать в дрязги и интриги остальных членов этой семьи. И сейчас я была абсолютно счастлива, лежа в кровати, просматривая романы и играя с котенком, которого мы с Тузом назвали Макганагалом. Приятно было слушать довольное ворчание Уордсворта и Колриджа, вытянувшихся рядом с зажженным камином, и тихое поскрипывание перьевой ручки Туза при ее непрерывном движении по листкам его блокнота для заметок. Туз заканчивал статью о событиях в Венесуэле для «Санди Таймс» и прятался в моей комнате от остальных членов семьи. Он расположился в огромном кресле, обитом синим бархатом, местами протертом до белизны, и вылезал из него только для того, чтобы ответить на телефонные звонки или погулять с собаками. У его ног кучей были свалены книги и газеты. Я восхищалась его способностями: он мог просмотреть и понять содержание книги за три четверти часа, а когда писал, то останавливался только для перехода на новую строку или желая послушать несколько песен по приемнику. Все это было так непохоже на мой метод писания рекламных текстов с постоянными перекурами, сплетничаньем с Родни и написанием бесконечных вариаций на клочках бумаги только для того, чтобы найти один-единственный, в общем ничем не примечательный, кусочек текста к концу дня. Родни прислал мне букет огромных, желтых, как лимоны, хризантем. К цветам была приложена открытка с наилучшими пожеланиями его и всех остальных служащих нашего отдела. Но в данный момент рекламная компания консервированных персиков абсолютно меня не волновала. Мне было очень уютно в моей спальне. Я думала о том, какой приятный сине-зеленый узор из цветов нарисован на занавесках, и замечала, что мои мысли все реже и реже возвращаются к Пендлу.
