В омуте блаженства - Симпсон Патриция (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
Коул был почти влюблен, даже не видя ее. Но он узнавал голос женщины, хрипловатый и мягкий, как теплый ветерок. Незнакомка часами пела, когда ухаживала за ним. Вероятно, женщина думала, что он спит, хотя большую часть времени он просто неподвижно лежал, слушая ее баллады и колыбельные, и мечтал об ангельском лице, которому принадлежал такой прекрасный голос.
Коул также знал ее залах – прекрасный аромат, носившийся вокруг, окружал его тонким облаком. Он узнавал прикосновение ее рук, легкое и нежное. Незнакомка ни разу не причинила ему боли. Она была терпелива: кормила его, мыла, расчесывала волосы, подстригала бороду – и ни разу не пожаловалась или вздохнула от усталости.
Коул осторожно дотронулся повязки на глазах, нащупывая узел. Он попытался его развязать, затем снял повязку, руки тряслись от напряжения.
Сначала от света у него заболели глаза, по щекам потекли слезы, обжигая раны. Он прищурился и моргнул, пока глаза не привыкли к сиянию раннего утра. Коул осмотрел комнату. Он лежал на широкой кровати, покрытой сеткой и парчой. Легчайшее покрывало из горностая прикрывало его наготу. Коул перевел взгляд с каменных стен и узкого окна, которое скорее было предназначено для целей украшения, чем для обозрения и проветривания. Около окна стоял стол, уставленный бутылками, и жаровня. Сидящая на стуле молодая женщина крепко спала, положив голову на руки.
Коул приподнялся, чтобы лучше ее рассмотреть, он нечаянно задел маленький колокольчик, лежавший на покрывале, тот упал на пол и звякнул, женщина испуганно поднялась.
Какое-то время они рассматривали друг друга. При виде ее пульс Коула участился. Она была прекрасна, но не с точки зрения современности. Ее красота была совсем другого рода. Волосы были черны, как ночь, и волнами спускались до пояса. Глаза – потрясающего топазного цвета – были обрамлены черными ресницами под темными бровями, разлетавшимися к вискам, придавая женщине кошачью прелесть. Кожа была с оттенком абрикоса.
Пока Коул смотрел, она тихо поднималась. Розовое одеяние уютно облегало ее грудь и тонкую талию и шелковым каскадом падало на каменный пол. Коул никогда не видел более привлекательного зрелища. Женщина подняла руку к горлу, и широкий рукав ее одежды соскользнул вниз, обнажив белое полотно рубашки, вышитой розовыми и лавандовыми нитками.
– Милорд! Вы проснулись! – На губах появилась улыбка, но Коул заметил и тень, промелькнувшую в глазах незнакомки. Он не мог не заметить, как женщина взглянула до того, как улыбнуться, взглянула так, как будто хотела скрыть свои мысли. Что было в ее лице? Забота? Жалость? Может, ему показалось?
– Вы, должно быть, умираете от жажды! – Незнакомка приблизилась, подняв по пути колокольчик и положив его в сумку, висевшую на поясе. Потом она взяла бокал с маленького стола около кровати и подала ему:
– Выпейте, милорд.
Миллион вопросов остались без ответа, пока Коул огромными глотками пил разбавленное водой вино.
– Легче, милорд! – Мягкий смешок вырвался у женщины. – Не больше одного глотка за раз. – Она выпрямилась, как будто хотела отойти от кровати.
Коул поймал ее рукой за талию и удивился, какие тонкие у нее кости. Она подалась назад, глядя на него с тревогой. Очевидно, проявленная им сила удивила ее.
– Кто вы? – выдохнул Коул. Она расслабилась:
– Я Джованна Монтальчино.
– Монтальчино? – повторил Коул, освобождая ее талию и ложась на подушку. Демонстрация силы не могла продолжаться больше нескольких мгновений. Его руки дрожали. – Вы связаны с графом Монтальчино?
– Он мой отец.
Коул рассмотрел Джованну. У женщины было мало сходства с осанистым мужчиной, которого он видел на поле боя.
– Где я?
– В Иерусалиме.
– Что делает дочь графа Монтальчино в Иерусалиме?
– Я паломница, милорд. – Она улыбнулась и повернула голову в сторону. Иисусе, она была прекрасна, гораздо прекраснее, чем он мог представить по голосу.
– Я думал, что вы ангел, – прошептал он, – так как был уверен, что нахожусь на небесах. Она прищурила глаза от изумления;
– Вы были близки к небесам долгое время, милорд. Мы так беспокоились о вас.
– Сколько времени я здесь?
– Около двух месяцев. Один из ваших людей видел, как вы упали в реку. Он спас вас и передал мне.
– Почему вам?
– Потому что я просила об этом. Я ухаживала за ранеными солдатами и многому научилась, заботясь о них. И когда я узнала, что с вами случилось – с великим бароном, сражающимся левой рукой, – я решила, что попытаюсь спасти вас.
– И вы спасли мне жизнь. Я никогда не смогу отблагодарить вас, Джованна. Никогда.
Она покраснела от того, что он назвал ее по имени, но не поправила его.
– Это было честью для меня, милорд. Я видела вас на рыцарском поединке. Я слышала, как трубадуры воспевали вашу доблесть в сражениях. Я слышала, как о вас говорят дамы. Мне доставило радость спасти такого борца.
– И вы были одна. Никто не ухаживал за мной кроме вас?
– Нет. Я не могла покинуть вас. Я не могла подумать... – Она взяла бокал. – Теперь выпейте еще немного, милорд.
Коул подчинился, но когда Джованна отняла от его губ бокал, он накрыл своей рукой ее руку и посмотрел в лицо. Она, краснея, также смотрела на него.
– Достаточно, милорд? – спросила она.
– Нет. – Коул снял с ее волос тонкую вуаль. – Жажда моя не прошла, Джованна.
– Не прошла?
– Да. – Он дотронулся до ее локона, притянул ее к себе. Джованна наклонилась, все еще держа в руках бокал. Коул взял ее лицо в руки и прижал к своим губам. Его рот наткнулся на сопротивление, но он забыл все, в нем бушевали разбуженные чувства. Такого ощущения Коул никогда не знал. Он любил эту женщину. Господи, помоги ему, но он любил ее.
Джованна была такой мягкой, такой уступчивой, такой сладкой и утонченной. Ее волосы упали на его грудь, когда Джованна опустилась рядом с ним на кровать. Коул услышал, как бокал упал на пол, теплые ладони согрели его обнаженную грудь.
– Милорд! – прошептала Джованна. Руки девушки гладили его плечи, она раскрыла навстречу ему свой рот. Коул застонал от наслаждения.
Нет, наверняка он был на небесах. И Джованна была ангелом, посланным, чтобы привести его в восторг. В полном изнеможении Коул откинулся на подушки, его руки упали на покрывало. Джованна обхватила его голову руками, лаская волосы Коула и покрывая лицо нежными непрерывными поцелуями. Он вздохнул от удовольствия, не веря, что губы девушки касаются его лба, век, щек, подбородка и, наконец, рта. Ни одна женщина никогда не была так смела с ним. Ему казалось, что он парит в воздухе.
– Джованна, – выдохнул Коул недоверчиво. Ее губы были сильнее всех лекарств. Его чувства были, как водоворот, и он боялся, что может упасть в обморок. Джованна плакала, целуя его, и он не знал, почему. Коул хотел спросить об этом, но не мог прерывать поцелуев, поэтому молчал, очарованный волнами наслаждения, которые струились по его коже.
Коул был настолько слаб, что даже не мог ласкать Джованну. Однако его тело гудело от желания. Если бы только у него были силы. Он страстно желал сокрушить ее изящное телосложение и показать, на что он способен. Но его страсть должна ждать, пока он поправится.
Джованна накрыла его горностаевым покрывалом и поцеловала в грудь. Дыхание Коула стало коротким и быстрым, когда она приблизилась к месту, где линия темных волос продолжалась к пупку и дальше – под покрывало. Ее руки гладили его мощную грудь и скользнули вниз, к животу. Джованна откинула покрывало и продолжала целовать его ниже живота.
– О, Джованна... – Голос Коула дрожал. Он хотел сказать, чтобы она остановилась, но протест умер в его горле.
Коул вздрогнул и открыл глаза. Он лежал щекой на ковре. Его грубая поверхность царапала лицо. Он поднял голову и постарался опереться на локоть. Коул, должно быть, упал рядом с кроватью. Хорошо еще, что не разбил голову о край ночного столика. Однажды он убьется до смерти во время этих обмороков.
