М+Ж. А черт с ним, с этим платьем! - Пастернак Евгения Борисовна (мир бесплатных книг txt) 📗
– Я помню этаж. Девятнадцатый.
– У тебя поразительная память…
Номер квартиры я повторяла как заклинание всю дорогу до подъезда Сергея. Ну, отвлеклась пару раз… Ну, цифры местами переставила… Какая разница, 164 или 146? Сумма та же… Совершенно не понимаю, чего было так веселиться, когда я позвонила по телефону и спросила номер квартиры…
Когда я приехала на девятнадцатый этаж, Сергей ждал возле лифта. Я гордо проследовала в квартиру, он шел сзади, давясь от смеха.
– Я уже собирался ехать вниз тебя искать.
– А я бы приехала на другом лифте, уткнулась в запертую дверь…
– Вот поэтому и не поехал. Кстати, привет.
Он совершенно по-дружески чмокнул меня в щеку. А дальше? Дальше я собиралась тоже по-дружески ответить, но почему-то в щеку не попала. А дальше? А дальше я была не в состоянии думать. Минут десять (или полчаса) мы целовались, просто не отрываясь друг от друга, потом все-таки оторвались, осознав, что стоим в коридоре, дверь нараспашку, а за спиной тактично кашляет сосед. Ему, видите ли, приспичило попасть домой. Хам!
Знаете, чего я больше всего боялась? Что сейчас Сергей все замнет. Скажет что-то вроде: «Гм, гм… Ну, давай я почту отправлю, и пойдем гулять».
Или начнет спрашивать разрешения. Идиотский вопрос: «Можно я тебя поцелую?»
Ну как я могу ответить «да»?! Как?! Я же приличная девушка, черт меня побери!..
Скажу «нет», он меня послушается, и я буду весь вечер глотать слезы и мучиться неутоленным желанием.
За ту минуту, пока Сергей закрывал дверь и разбирайся с соседом, я просто окаменела от страха. Я хотела продолжения. Очень. Но понимала, что любое слово, любой вопрос, который он мне сейчас задаст, может все испортить. Я не хотела принимать решение. Не хотела, чтобы мне потом могли сказать, что я сама напросилась. Я просто не могла проявлять инициативу, при любом раскладе мне это выйдет боком.
Господи, да что же он так долго молчит! Я уже и так непозволительно затянула паузу. Порядочная девушка давно бы как-то дала понять, что ей не хочется, перевела бы разговор на другую тему, что-нибудь придумала бы… А если мне хочется, то я что, непорядочная?
Но Сергей вообще ничего не сказал. И меня лишил такой возможности. Он просто обнял меня и еще раз поцеловал…
Я не напрашивалась, это он меня уговорил!
Это все от суматохи. Сначала я в сумасшедшем темпе приводил в относительный порядок берлогу (так ее Машка прозвала – и совершенно справедливо). Потом от подъезда позвонила Катя и заявила, что не очень помнит номер моей квартиры. И это при том, что я ей три раза продиктовал номер пять минут назад!
Я снова повторил каббалистическую последовательность, попутно запихивая пылесос в шкаф. На всякий случай выскочил встречать гостью в коридор, сообразил, что я в спортивных штанах, и моментально (32 секунды – личный рекорд!) заменил их на джинсы. Но Катю успел встретить в дверях, как воспитанный хозяин. Как еще более воспитанный хозяин, чмокнул ее в щечку…
…Кто его знает, как это все получилось. Катя как-то так неловко повернулась… или ловко? Словом, как-то правильно повернулась…
Ну, я и поцеловал ее в губы…
А кто бы не поцеловал? Что тут такого? Тут ведь что главное? Главное – уловить тот момент, когда девушка уже не хочет, чтобы поцелуй продолжался. Высший класс – прекратить целовать за четверть секунды до того, как ей надоест.
Вот…
А Кате все надоедало и не надоедало… А потом оно уже так затянулось, что выпускать ее из объятий было бы просто хамством…
Если честно, это я сейчас такой умный. Обосновать все могу – А тогда…
Кто его знает… Просто нам хотелось поцеловаться. Давно не виделись. И вообще, оказалось, что она классно целуется. Больше того, оказалось, что я классно целуюсь. Нет, Катя мне ничего не говорила (как она могла говорить, когда рот занят?), просто я понимал, что ей нравится и она хочет еще.
Ай! Все равно толком не объяснишь! Да и не помню я ничего этим самым толком! Сознание начало возвращаться, когда за спиной мой угрюмый сосед Володя начал демонстративно кашлять, намекая, что, дескать, ему бы пройти к себе домой. Что, погулять не мог еще полчасика? Видит же – проход занят, форс-мажор и все такое!
Но эта мудрая мысль мне тогда в голову не пришла. Или пришла, испугалась огромного пустого пространства и слиняла подобру-поздорову.
Все это детали. А главным (и тогда, и сейчас) было то, что мы продолжили начатое сначала в прихожей, потом на диване, потом на том же диване начатое было развито, усугублено и доведено до логического завершения.
Хотя ничего логического в том, что происходило в моей берлоге в ту ночь, не наблюдалось.
Утром я проснулась в 6.30. Как часы. Сказалась многолетняя привычка отводить Машку в садик плюс (точнее, минус) час разницы во времени. Привычка у меня, правда, своеобразная. Просыпаться-то я просыпаюсь, смотрю на часы… и тут же заваливаюсь спать дальше. Но не сегодня, сегодня хотелось не спать, а петь, танцевать и скакать на одной ножке. А еще есть. Я вчера, кажется, не ужинала. Не до того было.
Я осторожно начала вылезать из-под одеяла. Сергея, во-первых, жалко было будить, а во-вторых, хотелось успеть занять ванную. Надо сказать, за ночь нам удалось соорудить из себя и одеяла совершенно неделимую конструкцию, уже через пару минут я перестала понимать, где кончается моя нога и начинается его. И почему подушка лежит сбоку? Ах да… Это не подушка сбоку, это я по диагонали… Минут через пять я все-таки выкарабкалась, подложив вместо себя муляж из одеяла. Дело в том, что Сергей спал на том ма-а-аленьком кусочке, который оставался от моего лежания поперек кровати. Если бы я ничего вместо себя не оставила, он бы точно куда-нибудь свалился. И проснулся бы. А мне его будить было жалко.
Я стащила из шкафа одну из его рубашек, облачилась в нее, сделала себе чай, два огромных бутерброда, свернулась калачиком на кресле в кухне. Вот оно – блаженство!
Вот интересно: я могла с уверенностью сказать, что это одна из лучших ночей в моей жизни. Почему? А кто его знает!
Ничего особенного не было. Не было обилия поз, просьб от соседей вести себя потише, одновременного оргазма…
Но было что-то такое, трудноуловимое, чего не было у меня ни с кем и никогда…
Все удивительно естественно. Удивительно, потому что, с одной стороны, кайф новизны, а с другой – никакой неловкости.
Мне ни разу не пришлось врать, не пришлось что-то изображать. Я все время была уверена, что все, что я делаю, ему нравится. Даже если я ничего не делала.
Я раньше думала, что Идеальный секс – это когда молнией шарах, от одного взгляда все упали. Так вот нет. Идеальный секс – это когда не думаешь о том, что не нужно к нему попой поворачиваться, потому что там целлюлит. Делаешь то, что хочешь, и все, что хочешь.
Мне самой странно, насколько я его не стесняюсь. Захотелось спать, я так и сказала: «Хочу спать». Даже заснула… минут на двадцать.
Если мне хотелось что-то сказать, не нужно было ждать «подходящего» момента, вообще, оказывается можно делать кучу дел одновременно: общаться, смеяться и заниматься любовью. Причем ни одно из этих занятий не в ущерб другому, даже наоборот, они как-то усиливают одно другое.
Я вспомнила своего друга-спортсмена. Классический герой-любовник. Но вот в чем беда: он им не был, он его изображал. Оказывается, это совершенно разные вещи.
Не должен мужчина изображать из себя супермена, пусть он держит себя в руках, но до определенного момента. Потом у него должно снести крышу. Я тоже хочу, чтобы из-за меня потеряли голову. На самом деле потеряли, а не спрашивали, понравилось ли мне. Сергей не спрашивал, он просто делал. Причем всегда именно то, что мне нравилось. Или просто мне нравилось все, что он делал?
Когда я продрал глаза, Катьки, солнышка моего рыжего, рядом не оказалось. Но я точно знал, что она на кухне, трескает что-нибудь и пьет чай из знаменитой желтой кружки. Откуда знал? Знал, и все. Это было самое поразительное, – внезапно оказалось, что мы друг о друге (по крайней мере, я о Катьке) знаем все: что говорить и когда молчать, когда человек устал и хочет просто полежать. Знаем, что когда человек просто лежит, его нужно осторожно целовать в волосы. И поглаживать по маленькому круглому плечу. И сбегать за минералкой («Ой, спасибо, как хочется пить… А я разве просила?» – «Кажется, нет… Но ты хотела!»). И чувствовать, что человеку уже не хочется просто так лежать, а хочется, чтобы его обняли мягко, но крепко.
