Внеклассные занятия (СИ) - "KOSHKAWEN" (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
- Ох, Ярославцева, когда ж ты вырастешь?! – хмыкает Лидия, постепенно отходя от обиды и нехотя принимая мои извинения. – Ты можешь поверить, что не все вокруг желают тебе зла? И даже историк! Он натягивает тебя на медаль, закрывая глаза на твои знания истории, договаривается с другими учителями, узнает по каким предметам у тебя тоже туго… А ты его за пустое место считаешь! Возмутительно себя ведешь, Кристина! Просто ужасно!
Закатываю глаза, спрыгивая с парты, намереваясь покинуть кабинет, но дальнейшие слова старосты меня останавливают:
- 14 февраля через неделю, - Лидия подносит указательный палец к оправе своих очков, делая крайне заинтересованный вид, будто этот праздник был важен лично для нее. – Нужно бы что-то подготовить для праздника в актовом зале.
- Э нет, петь я больше не буду! – кричу я уже из коридора. – Без меня, мальчики и девочки! Здесь без меня…
========== 25. День влюбленных. ==========
Как ни прискорбно, но 14 февраля приближалось, как и положено, несмотря на то, что я старалась всячески отдалить от себя эту дату. Казалось, это был самый печальный и грустный день в моей жизни. Плюс ко всему «хорошему» сам директор гимназии пожелал еще раз восхититься моими голосовыми способностями, а заодно поручил мне стать ведущей такого прелестного для всех праздника. Кажется, что я просто не выдержу всего этого и умру от эмоционального напряжения. Кроме того, вся окружающая обстановка способствовала: смущенные от излишнего внимания лица старшеклассниц, розовые ящики под Валентинки, украшающие каждый этаж, везде смайлики, улыбки… Это пиздец, товарищи… Нет слов, одни мысли и те – матом… Бесят все и каждый в отдельности! Разглядывая розовые плакаты мне одной хочется плакать, а остальные глупо ржут, охваченные возбуждением, будто от какого-то чуда, которое вот-вот должно было произойти.
- Кислая физиономия, и тебя одарили! – выгружает Вика собравшиеся для нашего класса Валентинки из ядовито-оранжевого, покрытого блестками, картонного ящика.
На мое удивление передо мной возникают три открытки в форме сердечек. Одна от Ксюхи, другая от Сазановой Ольги – улыбчивой пустоголовой красавицы нашего класса, которая одарила всех своих одноклассников, проявив редкостное благородство, а третья – оказалась не подписанной. Сердце предательски екнуло, но пораскинув мозгами, я сообразила, что сердечко от Максима, который иной раз продолжал на меня томно поглядывать. Историк же никогда не будет заниматься подобной хренью в виде преподнесения Валентинок. Тем более с чего бы ему это делать в мой адрес, когда я ровным счетом ничего не значу в его глазах. Очередная безмозглая его ученица – не более.
- И как ты такая недовольная выступать будешь? – кажется, Лидия больше всех переживает за мое выступление на таком святом празднике для всех, кроме меня.
- Могу передать тебе ветвь первенства, - искоса глянув на старосту, предлагаю я, расслабившись, сидя за партой, положив голову на вытянутые руки. – Тренируй связки, может что-нибудь прокукарекаешь…
Мои одноклассники, слышавшие наш разговор, заливаются истерическим смехом, кидая в Лидию скомканные бумажки и ставшие ненужными Валентинки. Я тоже нехотя улыбаюсь, поглядывая на по обыкновению краснеющую старосту.
- Следи за языком, Ярославцева! – взвизгнув от обиды, Лидия отворачивается к окну. – Подумаешь, звезда местного разлива…
- Куда уж мне до вас, мисс Обаяние… - дерзко отвечаю я в ответ, пренебрежительно игнорируя дальнейшее бухтение Лидии.
- Мне кажется, звонок уже был, - неожиданно в кабинет входит Даня, перехватывая на лету пару взметнувших мимо него Валентинок. – Или он не для вас?
- Да тут Ярославцева одна, по-моему, звонок не слышит! – Лидия не упустила шанса накапать на меня, я лишь равнодушно пожала плечами, снова опустив голову на руки.
- Опять эта Ярославцева? – с сарказмом в голосе комментирует Даня. – Даже не знаю, что с ней делать уже… Может в угол поставить?..
- Ага, а я без Ишмаевой туда не пойду! - хмыкаю я, косясь на ябеду в очках, сидящую за соседней партой.
- А ты, Ярославцева, подняла бы голову с парты, когда с учителем разговариваешь. – замечает Даня, оказавшись в шаге от меня.
- А я с вами не разговариваю, - улыбаюсь я, подавляя желание засмеяться на весь класс. – Я с Ишмаевой… Да, заучка ты наша?
- Ярославцева… - монотонно призывает меня Даня, отчего я сажусь ровно по струнке и будто первоклашка, сложив руки перед собой.
- Да, учитель, вы что-то хотели? – гадко так улыбаюсь ему в лицо, не собираясь уступать даже как учителю.
По классу прошел злорадный смешок, когда мои одноклассники созерцали мое издевательство сначала над Лидией, а теперь, видимо, и над историком.
- Кристина, - вау, он назвал меня по имени, по-моему, первый раз в его гнилой жизни! – Иди домой, готовься, собирайся, тебе еще сегодня вечер вести… А то ты какая-то перевозбужденная… Боюсь, вся твоя энергия на истории останется.
Одноклассники громко заржали, уловив самое смешное, по всей видимости, слово, я же плотно стиснула зубы, выдавив некое подобие усмешки.
- Ну же, Ярославцева, я тебя отпускаю… - повторяет Даня, отворачиваясь от меня, собираясь продолжить урок уже по теме.
- Благодарю за честь… - хрипло замечаю я, лениво поднимаясь со стула и демонстративно потягиваясь. – Больно нужно на вашей пресной истории сидеть.
- Можно не комментировать, Ярославцева? - мимоходом замечает Даня, диктуя тему. – Прикрой дверь с другой стороны, пожалуйста.
- Конечно же… - отвешиваю шуточный реверанс, хлопнув за собой дверью.
Это и к лучшему. Не к чему мне сегодня созерцать его довольную физиономию…
Как же не хотелось возвращаться вечером в гимназию… Мне казалось, что резко подскочила температура, затем я чувствовала какие-то нервные перебои сердца, потом просто все конечности прошибло холодом. Но тем не менее, я решила быть сильнее всего этого и начала быстро собираться за час до начала концерта.
Выбрав нежно розовое облегающее короткое платье и в тон ему туфли на высоком каблуке, я стала напоминать себе Барби. Единственным отличием был цвет моих волос, так как Барби в большинстве своем ассоциировались с блондинками. Кукла… Дурацкое слово и дурацкий видок, но времени перебирать наряды не было. Поймав такси, я отправилась на ненавистное чествование ставшего таким же ненавистным праздника.
Сказать, что нервничала, объявляя номера, приветствуя гостей – это ничего не сказать. Кроме того, от постоянной улыбки уже болели уголки рта. Но все проходило тихо-мирно, мои одноклассники активно хлопали, поддерживая меня, отчего с каждой минутой моя задача была все легче. Потом последовал мой номер, во время которого я должна была исполнить известную песню о всепоглощающей любви. И вот тут я так расчувствовалась, что пропустила каждое слово этой чертовой песни через себя. Глаза блестели от подступивших слез под сверканием софитов, а голос шел из самой души, передавая в зал частичку моей грусти, скорби по этой самой любви, которой я так скрыто ото всех страдала.
Но апогеем всех моих страданий стало то, что он был в этом зале. Прислонившись к дальней колонне, сложив на груди руки он наблюдал за мной, слушал, проникал своим цепким взглядом в самую мою сущность, разрывая там что-то окончательно и так больно…
Быстро и незаметно я стерла сбежавшую слезу с щеки, когда прозвучал последний аккорд. Так же стремительно снова надела маску безразличия, изобразила на лице обманчивую улыбку, показывающую мое несуществующее счастье, продолжила играть ту роль, к которой уже привыкла. Самое главное, чтобы такой видели меня остальные. Чтобы не заметили тех ошметков сердца, которые не хотели заживать в моей груди, противно кровоточа и болезненно сжимаясь. Пусть потом я упаду на пол в своей ванной, сгибаемая той болью, той тяжестью, что тяготела надо мной. Пусть потом я до крови буду закусывать губы, чтобы не закричать на весь дом, от раздирающей мою душу проникновенной боли… Но сейчас я буду счастлива. Не для себя. Для всех них – я буду красивой картинкой, радующейся прекрасному дню всех влюбленных. И даже для него – я буду играть эту роль сколько потребуется, не позволив ни на минуту усомниться в том, что свободна и счастлива. Что я снова искренне улыбаюсь, не зная предательства и зла.
