Восемьсот виноградин - Дейв Лаура (библиотека электронных книг .txt) 📗
– Погоду обещают ясную?
– Погоду обещают ясную, но синоптики и раньше ошибались.
Отец показал мне последний лист таблицы, по верху которого шли названия пяти метеорологических служб. Данные по всем пяти он обновлял ежедневно.
– Джейкоб на меня наседает. Думает, что виноград нужно убрать.
– Зачем ты его слушаешь?
Отец взял в руку бокал, раздумывая над ответом.
– Он хорошо мне за это платит.
– Может, и хорошо, но, по-моему, недостаточно.
– К счастью, тут важно мое мнение, а не твое.
Отец наклонил бокал в мою сторону и улыбнулся слегка печальной улыбкой.
– Хотя ты меня не спрашивала, я все равно скажу. Не стоит смешивать то, что творится с виноградником и нашей семьей, с тем, что происходит между вами с Беном. Это разные вещи.
Я так не думала. Потеря виноградника, разлад в семье… Финн, Бобби и Маргарет, родители, Бен с Мэдди, Мишель… Казалось, все это связано, нанизано на одну нитку. Раньше между нами существовало доверие: мы заботились друг о друге, дарили друг другу любовь. Теперь не осталось ничего. Может, все тут же рассыпется, как только отец повернется к винограднику спиной?.. Мы были слишком заняты, чтобы его остановить.
– Хотя ты меня и не спрашивал, я скажу. Не стоит думать, будто эти события не имеют ничего общего. Все разваливается.
– Не все.
– Да? Ты видел, как твои сыновья пытались друг друга убить?
Отец задумчиво кивнул, потом небрежно ответил:
– Финн с Бобби дерутся по причине, которая того не стоит. Но они хотя бы дерутся.
– И что тут хорошего?
– Это единственный способ изменить что-то к лучшему. Если мы деремся, то ищем выход. Если не деремся, то расходимся по разным углам, и все остается по-прежнему.
Я поглядела на дом. Свет нигде не горел. Все спали, причем не там, где следовало. Мама спала в родительской спальне – без папы. А он, судя по всему, смирился. Человек, который вырастил на пустыре виноградник, который вопреки всему сплачивал вокруг себя нашу семью, опустил руки. Внезапно я поняла, что это и есть самое страшное.
– Как-то на тебя не похоже, – проговорила я.
– Что именно? Не драться?
– Да.
Всю свою жизнь отец отчаянно дрался за виноградник – за каждого в нашей семье.
Он налил еще вина и указал на мой безымянный палец без кольца.
– На тебя тоже.
Блинчики в кафе «Вайолет»
В последний год, когда Финн с Бобби еще жили с нами, папа на время сбора урожая остался в большом доме вместе с мамой, а нам разрешил перебраться в домик винодела. Правда, с одним условием: мы должны помогать с уборкой винограда – с начала сезона и до конца. Отец знал, что это последний шанс показать нам, каково быть хозяином виноградника. А он хотел, чтобы каждый из нас получил такой опыт. Естественно, мы допоздна не ложились спать, курили и не делали уроки. Почти все время мы проводили втроем и разговаривали – по-настоящему разговаривали, как редко бывает между братьями и сестрами в детстве, потому что все вечно заняты чем-то другим.
Лишь недавно я поняла, что виноградник был ни при чем. На самом деле отец хотел, чтобы мы с братьями лучше узнали друг друга.
За пять дней до свадьбы я проснулась в домике винодела, во второй спальне, в совершенно другом мире. Почти всю ночь в голове звучали сердитые слова Финна. Может, он прав? Может, если бы я действительно любила Бена, то отреагировала бы по-другому? Мне казалось, что Финн слишком все упрощает. Но я в каком-то смысле тоже упрощала. Как будто неправильный поступок Бена освобождал меня от обязанности вести себя правильно.
Я вышла на улицу, не притронувшись к холодным тостам с желе, которые оставил на столе отец. Сам он уже ушел: в последние дни сбора урожая о выходных не могло быть и речи.
Я направилась к большому дому в поисках единственного человека, способного опровергнуть слова Финна, слова отца. В поисках человека, с которым просто необходимо наладить отношения. В поисках Мэдди.
Она уже проснулась, натянула все те же легинсы в сердечках и теперь смотрела «Красавицу и чудовище», лежа на кровати вместе с мамой и близнецами, облаченными в форму пожарных.
Я слегка вздрогнула при виде того, как они втроем смотрят воскресные мультики. Совсем как мы с братьями в детстве: близнецы напомнили мне Бобби с Финном, Мэдди – меня.
Вид у мамы был грустный. Я нагнулась и поцеловала ее в лоб.
– В честь чего это? – спросила она.
– Новый день начался.
Мама внимательно оглядела меня: застиранные джинсы с футболкой, волосы собраны на макушке в неопрятный узел.
– Тогда, может, стоит принять душ?
В ответ я только улыбнулась.
– Хорошо спалось? – спросила я у Мэдди.
Девочка кивнула, не отрывая глаз от экрана.
– Мы смотрели «Красавицу и чудовище».
– Как, и вчера тоже?
– Два раза.
– Не суди слишком строго, – вставила мама. – Я давно поняла, что иногда лучше уступить. И потом, этот мультик учит хорошему.
– Чему же?
Она указала на блаженные лица детей, наблюдающих за мультяшной принцессой.
– Усидчивости.
Я снова попыталась привлечь внимание Мэдди.
– Мэдди, что ты любишь есть на завтрак больше всего на свете?
– Блинчики.
– С шоколадной крошкой?
– Откуда ты знаешь?
Она посмотрела на меня так, словно я расшифровала тайный код.
– Хочешь, свожу тебя поесть блинчиков, если твой папа не против? Тут недалеко есть место, где подают самую вкусную шоколадную крошку в мире.
– Только мы с тобой?
Мэдди явно сомневалась, что шоколадная крошка настолько хороша. Да и мое общество тоже. Я заглянула ей в глаза, как бы говоря, что насчет крошки она может мне доверять. Как и насчет всего остального.
Мэдди повернулась к Джошу.
– Одолжишь мне каску?
Он протянул ей пожарную каску, слишком поглощенный мультфильмом, чтобы возражать.
– А можно будет снова включить мультик, когда вернемся? – спросила Мэдди.
Мама многозначительно посмотрела на меня.
– Иногда лучше уступить.
И я согласилась.
В кафе «Вайолет» и правда готовили лучшие в мире блинчики. Их подавали с пятью видами шоколада: темным, молочным, белым, горько-сладким и эспрессо. Каждая порция – пять блинов. Пять огромных блинов, которые невозможно прикончить в одиночку.
Мэдди, впрочем, это удалось. Подобного подвига я не видела с тех пор, как сюда ходили мои братья. Мэдди ела медленно, макая каждый кусочек в кленовый сироп и сахарную пудру. Официантка подошла и спросила, не закончила ли она, но девочка только отмахнулась. Настоящий профессионал.
– Обожаю блинчики, – сказала Мэдди.
– Соответствуют они твоим стандартам?
– Да, – энергично кивнула она, – вполне.
Я подумала, что ее сейчас вырвет: есть и одновременно поддерживать беседу не так-то легко. Но Мэдди собралась с силами и потянулась к стакану с молочным коктейлем.
– Каждое воскресенье мама водит меня в кафе рядом с нашим домом. Там готовят блинчики с лимоном. С лимоном и шоколадной крошкой. Звучит так себе, а на самом деле вкусно.
Я улыбнулась.
– Верю, раз ты так говоришь.
Она улыбнулась в ответ.
– Но эти еще вкуснее. Папе они понравились бы…
Мэдди опустила глаза. Возможно, ей пришло в голову, что мне тоже об этом известно – известно многое из того, что она знает о Бене.
– Хочешь, купим еще блинчиков – для папы? – спросила я.
– И для меня тоже?
– Конечно!
Мэдди снова принялась за еду, скребя вилкой по тарелке.
– Мама сказала, что ты хорошая.
– Правда?
Я удивленно посмотрела на нее. Девочка кивнула.
– Она сказала, что ты папин друг. У мамы тоже есть друг – Клэй.
Мэдди отправила в рот очередной кусочек, а я тем временем размышляла над ее словами. Мишель переступила через себя, чтобы помочь. Не значит ли это, что у нее добрые намерения?
