Десять месяцев (не)любви (СИ) - Монакова Юлия (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Кто-кто мне понравится? — переспросила она недоумевающе. — Какой ещё Вадим?
— Мой двоюродный брат из Москвы, — пояснила Ксения совершенно невозмутимо, словно это проливало хоть какую-то ясность на ситуацию. Полина готова была поклясться, что вообще впервые слышит это имя.
— А при чём здесь твой брат?
— Я немного рассказала ему о тебе, как-то к слову пришлось. Показала фотки… Ну-ну, не вскидывайся, только те, что у тебя выложены в свободном доступе ВКонтакте!.. Знаешь, он заинтересовался. Ты вообще бываешь ничего так, — признала Ксения, — особенно когда оживляешься, а не ходишь в маске снежной королевы. Так вот, он планирует приехать навестить меня… ты не собираешься домой на ноябрьские праздники? Там три выходных подряд выпадает.
— Вот до этого не собиралась, а теперь точно уеду, — мрачно произнесла Полина, закипая. — Ты же знаешь, как я ненавижу всё это идиотское сводничество!
— Хоть надорвусь, да упрусь, как сказали бы братья-филологи, — усмехнулась Ксения. — Ни о каком сводничестве речи не идёт. Я просто чуточку подтолкну вас навстречу друг другу, только и всего! А дальше вы уж сами разбирайтесь. Кстати, вы неплохо бы смотрелись вместе. Представь, Вадим даже немного похож на тебя. Только, извини, красивее. Он как-то больше отчёркнут, что ли. Волосы потемнее, и брови погуще, и глаза выразительнее, и скулы резче, и улыбка не такая блуждающая…
— Это ты сейчас своего братца описываешь или критикуешь меня? — зло фыркнула Полина. — Запомни, Ксень: мне это неинтересно. Будь он хоть сто раз замечательным человеком, тысячу раз писаным красавцем и миллион раз твоим родственником.
Настроение вконец испортилось, хоть Полина и не желала признаваться в этом самой себе. Ксения хочет стать вершительницей человеческих судеб, ни больше, ни меньше, а на деле выходит дурацкое сватовство… Можно себе представить, что она напела этому Вадиму!
Пребывая всё в том же смутном раздражении, Полина быстро переоделась и убрала волосы в хвост на затылке. Уйти, уйти поскорее из этой опостылевшей комнаты, подальше от внимательного исследовательского взгляда… Впрочем, подруга на неё уже и не смотрела — открыла ноутбук, закурила, пользуясь отсутствием Кати, и торопливо забегала пальцами по клавиатуре. Строчит, писательница… Дым столбом, забытая чашка кофе остывает рядом, волосы растрёпаны, очки набок, и, кажется, она даже не умывалась сегодня, но теперь хоть из пушки пали — ничем её не проймёшь.
— Ты куда? — спросила Ксения небрежно, не поднимая головы, заметив, что Полина подхватила сумку и двинулась к двери.
— На кафедру.
Илона
Она немного приболела в начале нового учебного года и пропустила первые дни занятий, чему была в глубине души даже рада. Илона отчаянно трусила перед встречей с Марком — так же сильно, как и ждала этого.
Сколько же прошло лет?.. Да уж никак не меньше пятнадцати. Она уже не та беззаботная девчушка в цветастом платье, которую он помнит. Да впрочем, помнит ли?.. Она мелькнула в его жизни не такой уж значимой героиней. А если быть совсем честной, хотя бы с собою, то, пожалуй, и вовсе — проходным персонажем…
А вот Марк стал для неё когда-то целым миром. Вернее, не Марк, тогда ещё — просто Марик, милый соседский парнишка, в которого она была тихо и отчаянно влюблена с первого класса. Что такое — первая детская любовь? Всё было до смешного наивно и невинно. Караулила у окна, когда Марик появится во дворе, тут же выбегала вслед за ним, нарочито небрежно здоровалась и чуточку краснела от удовольствия, заслышав в ответ доброжелательное: “Привет!”, а затем околачивалась во дворе, делая вид, что совершенно не смотрит в его сторону, и, между тем, украдкой задевала своё счастье вороватым взглядом…
Он, разумеется, не воспринимал её всерьёз. Так, путается какая-то мелочь под ногами… Марик был старше на пять лет — а в таком нежном возрасте это целая пропасть. Илона всё ещё играла в куклы и обожала диснеевский мультик про русалочку Ариэль, а он уже целовался с девчонками, курил тайком от родителей и заканчивал выпускной класс.
После школы Марик уехал поступать в Санкт-Петербург, и Илона эгоистично молилась всем богам, чтобы он провалился и вернулся в родной город. Ну, чем ему здесь не нравится?.. И университеты, и институты, и академии имеются — на любой вкус… Однако Марик поступил.
Отныне она стала видеть его лишь дважды в год — он приезжал к родителям во время зимних и летних каникул. Марик сделался совсем взрослым и каким-то… чужим. Другая причёска, другая одежда, другой взгляд, другая улыбка… он даже разговаривать стал иначе. Илона теперь ещё больше робела при встречах, хотя он по-прежнему приветливо с ней здоровался и одаривал мимолётной улыбкой.
А когда Илона училась в выпускном классе, а Марик перешёл на пятый курс, случилась трагедия: в страшной автомобильной аварии погибли оба его родителя.
Илона ужасно ждала его приезда из Питера. Ей так хотелось утешить его, обнять, сказать какие-то уместные в данной ситуации ободряющие слова, даже, может быть, поплакать с ним вместе… но ей просто не предоставили такой возможности. Марик был постоянно окружён другими людьми, соболезнующими и сочувствующими. Дальние родственники, соседи, друзья и коллеги родителей — все спешили поддержать парня в этой непростой ситуации. Марик не был похож сам на себя: бледный, осунувшийся, небритый, с синевой под глазами и резко выступившими скулами, будто повзрослевший лет на десять. Он отстранённо принимал соболезнования, но взгляд его был словно устремлён внутрь себя, Илону он просто не замечал. Может, это было и к лучшему. Что знала о настоящем горе легкомысленная шестнадцатилетняя девчонка? Какие слова утешения могла ему сказать?..
А потом он уехал.
Илона тогда подкарауливала его в подъезде с раннего утра. Дождалась, когда Марик загремит наверху ключами, возясь с дверным замком, а затем по лестнице гулко зазвучали его торопливые шаги: он спешил на вокзал.
— Марк! — окликнула она его несмело, отделившись от стены напротив почтовых ящиков. Он притормозил, сфокусировал на ней взгляд, с трудом узнавая свою маленькую глупенькую соседку… откуда-то из нереально далёкой, из самой что ни на есть прошлой жизни.
— Ты теперь не вернёшься? — без предисловий выпалила она то, что не давало ей покоя уже несколько дней. Марик понял. Горько усмехнулся и ответил вопросом на вопрос:
— А что меня теперь здесь держит? Кто у меня остался?
“Я”, - подумала Илона, но ничего не сказала вслух, только растерянно улыбнулась. Он взглянул на часы и спохватился:
— Извини, мне пора…
“Можно мне хотя бы на вокзал тебя проводить?” — подумала она, но опять так и не решилась произнести это вслух.
— Приезжай как-нибудь в Петербург, — напоследок вежливо пригласил её он и тоже попытался слабо улыбнуться в ответ.
“Приезжай…”
Эти слова потом много лет звучали у неё в ушах. Интересно, за чем бы она поехала? Не за ответом ли на свою открытку, которую Илона (вот дурочка!) послала ему на день рождения? Адрес выпытала у тётки Марика, которая обосновалась отныне в квартире его родителей.
И ведь написала-нажелала она ему тогда всякой банальной дежурной ерунды, типа здоровья и счастья в личной жизни… Но всё-таки долго, до нелепого долго ждала Илона ответа на ту несчастную открытку.
А вот теперь Марик вернулся в родной город в качестве доцента Громова. Он будет преподавать в том же университете, где Илона сначала училась, а ныне и сама внедряет науку в суетные головы.
Она больше не носит цветастых платьев. В ней не осталось ни грамма прежней девичьей лёгкости и беззаботности. Ей тридцать один год, она вдова (уже в самом этом слове мерещится что-то старческое и убогое), студенты считают её занудой… и всё-таки ритм глупого сердца почему-то всякий раз учащается, когда Илона слышит знакомое имя. Марик!.. Доцент Марк Александрович Громов. Он будет работать здесь. С ней вместе…
