Парадиз (СИ) - Бергман Сара (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Дебольский поступал мудрее и даже не пытался. Их дело персонал: почему-то тренеры весь свой рабочий день посвящали именно подбору — в основном ТОПов. Обзвону, поиску, собеседованиям и всей той ерунде, которой по идее должна была заниматься вторая половина отдела.
Но Сигизмундыч по неизвестным причинам «разочаровался в тренинге», а потому непосредственной работе им позволялось уделить только несколько часов… в собственный выходной. По субботам.
— …двух замов и шесть КАМов[1], — закончил читать Попов, и Дебольский понял, что отвлекся на свои мысли.
По правде говоря, он не выносил аврала, не любил подбирать персонал в спешке и к сроку. Хотя почти всегда получалось именно так. Да и бросали их вечно с регионального направления на центральное и наоборот. Он и этого не любил.
Но за последние несколько лет «Лотос-Косметикс» так разрослась, что превратилась в дивно-букетный набор из «ЛОТОС-Косметикс» и «Л-Косметикс», а также «Лотос-Косметикс-плюс», «Ло-Косм-плюс» и «Ло-Косм-плюс-плюс». И для всех этих плюсов, минусов и новых направлений требовалось подбирать персонал, вводить его, переводить и обслуживать безумную текучку (о компании шла дурная слава, и чаще всего в чатах о них приписывали: «и никогда! никогда не звоните в Лотос!»), и все это была задача тренеров.
Дебольский же предпочитал работать с людьми: вести занятия, двигать, разрабатывать методики. А потому где-то раз в два года, доведенный до ручки, писал заявление.
Сигизмундыч хватался за сердце, устраивал скандал. И повышал зарплату. Дебольский, скривившись, отзывал заявление. И все возвращалось на круги своя.
Но с каждым разом этот концерт проходил все ленивей и дурней. Оба уже понимали, что без особых причин Дебольский не уйдет. И не потому, что нет альтернатив. А просто так. Лень. Притерпелся давно, да и зона комфорта.
— А еще говорят… — Неожиданно для себя он обнаружил, что Попов все еще что-то горячо говорит. И маленькие его вечно испуганные глазки возбужденно посверкивают за стеклами очков. — …к нам нового человека берут.
— Куда, к нам? — не понял сразу Дебольский. И тот досадливо цыкнул языком, понимая, что его не слушают:
— Ну как куда? — в тонком голосе скромного Попова послышались едва уловимые нотки негодования. — Я же говорю: сюда, к нам, в отдел, — и он ткнул пальцем в пол, будто нового работника собирались вмуровывать в керамогранит.
— В отдел? — еще больше изумился Дебольский. — Какого черта? У нас все вакансии закрыты.
Попов демонстративно пожал плечами и раскинул в стороны сухонькие ручки с цыплячьими бицепсами.
— Странно, — хмыкнул Дебольский и отвернулся.
По правде говоря, нельзя было сказать, что отдел их так уж загружен. И четырех тренеров хватало за глаза. Четырех тренеров было даже много. Четыре тренера не знали, чем себя занять.
Один только помешанный тайм-менеджер Антон-сан работал по двадцать часов в сутки. Но это была отдельная песня.
Все в его графике было расписано по минутам. Не по минутам даже, по секундам. Он мог бросить телефонную трубку только из-за того, что звонок опоздал на четверть часа, разойдясь с его внутренним планом. Он работал в десятеро, в двадцать раз больше, чем остальные сотрудники отдела. Делая все, что надо. А так же полунадо. Или вообще никому и никогда не надо. Вызывая у начальства больше раздражение, чем благодарность.
— У тебя план собеседований готов? — будто в ответ на его мысли у стола нарисовался светлый образ Антона-сан.
Пробило ровно десять. А в десять Антон (который, в отличие от остальных, приходил за час до начала рабочего дня) забирал у Дебольского список кандидатов на завтрашний день. И не дай бог было задержать его хоть на минуту. Дебольский не желал портить себе карму.
— Вон, в принтере торчит, забирай, — кивнул он на аппарат и поинтересовался: — Слушай, а что тут у нас говорят, нового тренера брать собрались?
В глазах отстроенного тайм-менеджера появился недовольный блеск, свойственный человеку, парадигму мира которого разрушило неурочное событие:
— Берут, — бросил он сквозь зубы. — Я с утра одного записывал.
Дебольский не стал интересоваться, как отреагировал человек, которому позвонили с предложением в половине восьмого.
В алгоритме жизни сумасшедшего тайм-менеджера не было и быть не могло такого понятия как «неделикатно» или странного слова «рано». Ведь сам он вставал в шесть и категорически не приемлел, если кто-то не соответствовал такому же распорядку. Здоровое питание, никакого алкоголя, гимнастика и йога — по временам Дебольский поглядывал на Антона-сан с некоторой холодной жутью, застрявшей в пищеводе.
— А нахрена нам еще один человек? — лениво поинтересовался он.
Но оказалось, Дебольский спрашивал не о том, о чем нужно.
Доселе невозмутимый Антон-сан вдруг пошел красными пятнами, коротко глянул по сторонам и чуть наклонился к столу Дебольского:
— Говорят, — его свистящий шепот звонко разнесся по всему кабинету, и Жанночка, разбиравшая бумаги Сигизмундыча, бросила на них любопытный взгляд, — она кого-то… — густые безупречно-правильные брови тайм-менеджера встали радикальным домиком, и он со значением поднял указательный палец с профессиональным маникюром, указав на потолок, — чья-то…
Этажом выше, прямо над ними располагался такой же длинный, только богатый коридор кабинетов директората.
— В смысле «чья-то»? — Дебольский удивленно проследил за указующим перстом. — Нам что, бабу, что ли, приводят?
Антон-сан медленно и значительно кивнул.
[1] Key Account Manager.
3
Разговор этот, начавшись с утра в кабинете, плавно перетек к вечеру в курилку. Когда все, кроме одного, кандидаты были уже отсобеседованы по телефону и назначены к шефу на завтра.
Оказалось, что человека берут не просто в отдел, а на тренерскую должность. Ту самую работу, которую так презирал шеф и которой в отделе не занимался никто и никогда. Зачем группе нужен пятый нефункциональный тренер, тем более что даже подобной вакансии сроду не было предусмотрено, и ее временно вводили дополнительной штатной единицей, — вот вопрос, который занимал всех.
Тайна была, впрочем, из разряда секретов Полишинеля. Уж слишком настойчиво и дотошно сверху выясняли, как там проходит подбор и собеседования. Была даже версия, что из-за новой единицы собираются выводить старую. И эта неспокойная мысль будоражила умы.
Больше всех почему-то переживал пугливый, застенчивый Попов, хотя ему-то после пятнадцати лет работы в отделе ничего не грозило. Шеф вообще не любил перемен.
Зато Волков был странно спокоен и даже позитивен. То ли от безразличия, то ли от недостатка ума.
— Говорят, бэкграунд у нее хороший, — парень прислонился к тумбе, на которой трепетал непонятно как выживший в вони и гаме фикус.
Курилка, как всегда, встретила шумом кондиционера, гулом голосов и сигаретной вонью, с которой не справлялась уже самая мощная вытяжка.
— А нам с этого что, все равно подбором занимаемся, — мрачно и равнодушно пожал плечами Дебольский. Его меньше других волновал приход нового тренера. Он не испытывал ничего, кроме вялого любопытства.
— Ну… — неуверенно повел плечами Волков.
— А мне все же кажется, — смутился и покраснел суетливый, нервный Попов, и его блестящая лысина беспокойно забликовала в неестественном электрическом свете: — Мне все-таки кажется, что эта… женщина… — и не закончил, сбившись с шепота трагическим присвистом.
Все, что касалось адюльтера, вызывало в Попове какой-то смутный испуг: за неимением опыта, слабо разбираясь в теме, при виде женщин он пугался и робел. Дебольскому казалось, что за пятнадцать лет брака (а Попов был удивительно постоянен во всем) он ни разу не посмотрел ни на кого, кроме жены.
Не говоря уж о том, чтобы пристроить на вакантное место любовницу. Или создать для нее вакантное место…
— Наверное, здорово сосет, — заключил более прагматичный, но менее умный Волков. С другого конца курилки на него глянул Левашов из баерского, про которого все знали, что единственная причина быстрого карьерного взлета — деликатное стукачество, которым он заслужил любовь начальства.
