Катастрофа в две полоски (СИ) - Коваль Алекс (книги хорошего качества txt, fb2) 📗

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас!

– Уверенна?

– Еще как! У меня может только жизнь началась!

– Боюсь нельзя “прямо сейчас”, иначе твой разговор с пресловутыми “точками над и” потеряет всякую силу, и у тебя совершенно не останется на меня рычагов влияния. Ты развяжешь мне руки, Совина.. – прошептал Мирон, как настоящий Змей Искуситель, наклоняясь все ближе и ближе. Заставляя меня не дыша отодвигаться все дальше и дальше. На сколько это вообще возможно сидя у него на руках. Пока я не почувствовала, что еще чуть-чуть, одно движение и свалюсь.

Замерла.

– У нас договоренность…

Правда и Троицкий тоже замер. В миллиметре от моих губ. Так близко, что дыхание было одно на двоих. Я даже чувствовала его легкие прикосновения губ к моим. Совсем невесомые. Возбуждающе-дразнящие. Взвинчивающие напряжение в спальне до предела.

– Она потеряет силу. Договоренность эта. Ты будешь не моей ассистенткой, я не твоим начальником, а в свете того где мы и в каком виде находимся, эх... Лера-Лера, я не уверен, что мне так важен этот контракт. Да и вообще на работу я сегодня могу не ехать… – сказали мне как бы в шутку, но было сложно не заметить откровенного намека. Да и вопреки словам Мирона, глаза его совершенно точно не смеялись. Наоборот. Мне, кажется, каждый из нас в голове уже представил себе, что было бы, если бы…

Бы-ы-ы… это дурацкое бы!

– Пусти меня...

– Не пущу. – Взлетел уголок губ Мира в улыбке.

– Мир!

Мужчина тяжело вздохнул и чуть отстранился, но хватки не ослабил.

– А вообще, если серьезно, Лера, Роки со мной живет с того возраста, когда еще был двухмесячным щенком. Он воспитан, дрессирован и никогда не нападет на человека. Он просто любит играть, это да, – подмигнул, – это его слабость.

Напряжение между нами моментально схлынуло. Я наконец то вдохнула полной грудью.

– Он ко всем бросается и чаще всего вот так до полусмерти пугает. – Продолжил Мир с такой нежностью о напугавшей меня собаке, что моментально стало понятно: этот пес для него очень много значит. А я трусиха. Мнительная трусиха.

– Я просто испугалась. Боюсь собак. Страх из детства, – выпалила как на духу, старательно пряча взгляд.

– Обычно Роки сидит в своем вольере или будке. В доме со мной он не живет, но сегодня, видать, домоправительница его покормила, а вольер закрыть забыла. Со Степанидой такой случается, – будто оправдываясь, пожал плечами Мир. – Если тебя успокоит, то первое время даже Костян от него удирал, – сказал, будто прочитав мои мысли, Мирон. А я, окончательно расслабившись, улыбнулась.

Сначала.

А потом и вовсе расхохоталась, представив себе эту картину.

И кажется, мы оба забыли, что вообще-то я все еще сижу у него на руках, и что совсем скоро у нас встреча. Деловая. Важная. После которой я должна “украсть” документы.

Ну вот, зачем вспомнила? Настроение снова поехало вниз…

Вместе с моими глазами, которые опустились на… торс.

Торс?!

Голый?!

И только тут – вуаля! – до меня доходит, что Троицкий раздет, а под своими ладонями я чувствую не ткань рубашки, а его горячую кожу. То есть совершенно не прикрытую ничем кожу!

Щеки моментально загораются как два фонарика. Глаза на вылупку, а сердце вскачь. Вот жеж блин!

Вот черт! Да что же за утро-то такое?!

Я завозилась, быстро соскакивая с мужских рук, отталкивая от себя хозяина дома, да зря. Потому что оказалось, что Мирон не просто раздет. А совершенно голый! Глаза сами собой пробежали по ладной, мощной и идеальной во всех местах фигуре мужчины, который оказался еще и... мокрый. Похоже, я выдернула его прямиком из душа и во всей своей могучей, блинский блин, красе.

Черт!

Почему я все еще смотрю туда?!

Я резко крутанулась, отворачиваясь и закрывая глаза, как какая-то невинная школьница, сгорая от стыда.

– Лера? – посмеиваясь, позвали меня. – Эй, ты жива там, Совина? – осторожное прикосновение к плечу.

– Ты голый!

– А ты очень даже наблюдательная, – послышался низкий мужской смешок.

– Не смешно! Оденься, будь так добр-р-р. А то у тебя там, ну все… ну на виду, Мирон!

– Что? А… кхм… да, прости.

Послышался шум, возня, и через буквально пару бесконечно длинных секунд я услышала:

– Готово.

Обернулась.

– Полотенце?! – округлила я глаза, – я просила одеться! – рыкнула зло на мужчину, краснея пуще прежнего, пялясь на толстое махровое полотенце, завязанное на узких мужских бедрах, под которым вполне себе четко проглядывает внушительное мужское, мать его, достоинство.

Гр-р-р!

Зараза воображение проснулось, а ладони зазудели, что даже за спину их спрятать пришлось. Для надежности сцепив в замок.

И да, в глаза, Лера! Смотри ему в глаза, а не на рельефный пресс и то, что ниже очень даже маняще… торчит.

– Ты меня из душа вытащила, я прям так должен одеваться? – выдали мне  растерянное в ответ. – Можно, я хотя бы домоюсь?

Я потупила взгляд и притихла. Точно. Раскомандовалась. Сама же и вопила “Мирон-Мирон”.

– Да и когда ты летела на меня, у меня был не особо большой выбор! Дать свалиться тебе или броситься срочно одеваться, так что…

– Я не хотела.

– Охотно верю. Ладно, сейчас я соберусь, и поедем. Ты как? Точно в норме?

В норме, в норме. Насколько вообще можно в ней быть в такой ужасно нелепой и провокационной ситуации.

А все знаете кто виноват? Водитель Дмитрий виноват! Вот нечего было меня из машины выгонять. Мог бы и потерпеть мое общество. Козлюка…

– Лера, ты меня слышишь?

– Слышу, – буркнула.

– Жди меня здесь. Пара минут, и я буду готов! – выдал уже командным тоном мой босс. – В соседней спальне, прямо по коридору, тоже есть ванная. Можешь умыться, а рубашку сменить на любую из моих футболок. Они там же, прямо по коридору, в гардеробной.

Надо же, это уже тоже становится традицией. Тащить у босса футболки. Ту, кстати, со дня собеседования, я так и не вернула еще.

– Умоюсь пойду, а рубашка… да я и так, – отмахнулась, – нормально.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Мирон и скрылся за одной из дверей. Судя по зашумевшей воде, в душевой.

Уф-ф-ф, провалиться бы тебе сквозь землю, Совина!

Как вы поняли, утро получилось бодрым. А у меня так вообще сутки, если учесть, что я не спала.

Мирон собрался быстро, я тоже оперативно привела себя в порядок, и за час до начала назначенной встречи мы уже сидели в машине, мчась в сторону ресторана.

Первый этаж, а вернее гостиную, мы с Роки, конечно, как надо разбомбили, хозяину предстояла навести порядок и, возможно, кое-что поменять из мебели, но ибо не фиг! Нужно запирать своих волкодавов в вольере! Да и не сказать, чтобы Троицкого сильно расстроил учиненный нами хаос. Он только оглянулся, присвистнул и махнул на все хозяйской рукой.

По дороге я по обыкновению просматривала планы на день, мысленно составляя маршрут и прикидывая, куда и во сколько нам нужно явиться. А Мирон, уткнувшись в документы, о чем-то тихо переговаривался по телефону.

В ресторане “Бристоль” – вычурном, дорогом и изящном месте, которое могли позволить себе только такие, как Троицкий – нас уже ждали. Константин Сергеевич в том числе.

Хостес сразу же проводила нас к нужному столику, а Мирон Александрович, хотя в свете утренних событий добавлять отчество снова язык не поворачивается, галантно отодвинул для меня стул. Дождался, пока я сяду, и только потом уселся сам.

В нос ударил запах еды, желудок жалобно тихонько заскулил, и кажется, мимо ушей моего босса это не прошло. Он глянул на меня, улыбнулся как-то по-доброму и подозвал официантку.

Вообще, как правило, на таких встречах сначала работа, потом еда, выпивка и прочие прелести. Но Мирон кивнул потенциальным партнерам с просьбой подождать и я, конечно, не могла не отметить такой его жест.

В груди что-то теплом разлилось. Стало приятно. Даже более того, во мне забурлила благодарность.

И уже только когда был сделан заказ для меня, мужчины пустились в долгие и нудные “переговоры”. Быстро, четко и по делу.