Очаровательный Синий Чулок - Климова Юлия (библиотека электронных книг .TXT) 📗
«Вообще-то, все можно объяснить, – убеждала себя Валентина, спотыкаясь, – я устала и плохо соображаю».
Объяснение казалось вполне логичным, но слева в груди дергалась какая-то ниточка, и ее никак не получалось успокоить, а память отказывалась перечеркивать безумные мгновения. На миг почудилось, будто сильные руки Павла все еще скользят по спине.
«Я плохо, очень плохо соображаю».
Они шли молча, пока на джунгли вновь не обрушился ливень. Плотная стена воды опять разделила их, и появилась возможность вернуть прежний настрой и спрятаться за отточенные фразы и едкость.
– Вы действительно находите удовольствие в подобном отдыхе? – поинтересовалась Валя, убирая мокрые волосы назад и игнорируя ручейки воды, стекающие по лицу.
– Не всегда, – ответил Павел, вынимая нож. Впереди опять начинался труднопроходимый подлесок, и предстояло ломать и резать ветки.
– Взяли хотя бы топорик с собой, а то точите нож через каждые двадцать метров!
– Я предпочитаю мачете, но брать его не стал, чтобы находиться с вами в более-менее одинаковых условиях!
Говорить приходилось громко, чтобы перекрыть дождь.
– Если я заболею и умру, то моя смерть будет на вашей совести! – с удовольствием сообщила Валя. – Я простужусь, у меня заболит горло, начнется озноб.
– Не болейте, Валентина! – воскликнул он. – А если случится озноб, то, поверьте, я сделаю все, чтобы согреть вас. Правда, для этого мне придется снять с себя и с вас мокрую одежду, иначе, боюсь, результата не будет.
«А может, мне его убить?» – подумала Валя и тяжело вздохнула.
Базилюк лично довез ее до дома, открыл дверцу машины и буквально прилип сзади.
«Будто в моей руке мешочек с драгоценностями семьи Комлевых и я могу в любой момент дать деру до канадской границы», – весело подумала Соня, сделав вид, будто такое подчеркнутое внимание – норма.
Ксюша, болтавшая всю дорогу о пустяках, не задавшая ни единого вопроса на тему: «А почему вы раньше были похожи на замороженную рыбу, а теперь нет?», в лифте присмирела и стала серьезной. Но жгучее любопытство в ее глазах переливалось всеми цветами радуги.
Соня открыла дверь квартиры, зашла, небрежно скинула туфли и, обернувшись к гостям, спросила:
– Чай будете?
– Нет, – отказался Базилюк, принюхиваясь и оглядываясь на предмет сбора улик, компромата и прочей информации.
– А я выпью, – согласилась Ксюша, подозревая, что даже чай у загадочной Софьи Филипповны имеет особенный вкус.
– Василий Васильевич, будьте добры, приготовьте чай, все необходимое вы найдете в кухне. – Не дожидаясь ответа, оставив скрипящего зубами Базилюка в коридоре, Соня быстро направилась в спальню, подошла к этажерке, взяла рамку с фотографией и положила ее под книгу. Порядок. Зацепиться не за что… Теперь она сама может приготовить чай. – Ну как, справились? – мило поинтересовалась Соня, перешагивая порог кухни.
– Нет, – честно ответил Василий Васильевич. Пользуясь возможностью, он заглядывал в каждый шкафчик, и меньше всего его беспокоило, где находится сахар, а где заварка.
– А я уже передумала! – воскликнула Ксюша и, потратив секунду на смущение, желая немедленно поощрить любопытство, рванула в комнату.
Минуты через три Базилюк тоже покинул кухню. Не предпринимая никаких резких действий, он принялся кружить по ковру, стреляя прищуренными глазками направо и налево. Подходил к телевизору, дивану, шкафу и замирал. В спальню последовать за Соней он не осмелился, и по его лицу было видно, что он огорчен. Еще через десять минут Базилюк хмыкнул в четвертый раз и недовольно поджал губы: если в квартире и существовали какие-то тайны, то они не лежали на поверхности, а были глубоко зарыты.
Хотя о каких тайнах может идти речь? Актриса! Вон даже веер валяется на трельяже. Комлев сказал, что его мать заплатила Одинцовой за спектакль («ох, старая грымза, нет ей покоя»), а значит, гувернантка сама по себе ничего интересного представлять не может, но… Слава Шерлока Холмса Базилюку покоя не давала, и очень мучил вопрос: а почему для данной роли Фаина Григорьевна выбрала такую красотку? Наоборот, нужна была девушка с обычной внешностью. Например, постарше. Шансы попасть в десятку возросли бы вдвое!
Интуиция, интуиция…
«Надо подумать», – хмурясь, говорил себе Базилюк.
Соня складывала вещи в сумку неторопливо, но без лишней возни. Максимум она пробудет в доме Комлева еще вечер и утро (много брать не нужно), но пусть это время – от и до – будет комфортным. Она собирается блистать назло обстоятельствам! Жаль, жаль, завтра придется уехать…
Покосившись на этажерку, Соня закусила нижнюю губу. Где начинается и где заканчивается прошлое, кто знает, но по крайней мере она уже получила свою порцию справедливости и удовольствия.
– А это что? – спросила Ксюша, беря с тумбочки маленький кулончик – плоский камушек с дырочкой на тонкой черной веревочке.
– Украшение, – ответила Соня.
– Красиво. А откуда оно у вас?
– Мне его прислали… давно… из Калифорнии, кажется, а может, и нет. – Она поняла: Ксюша не прочь заполучить вещицу, но кулончик был слишком дорог. – Если хочешь, возьми. – С удивлением услышав свой голос, Соня помедлила, подхватила сумку, выпрямилась и направилась в ванную комнату, чтобы не передумать и не ранить малышку.
– Конечно, хочу, – прошептала Ксюша, глядя в дырочку камушка.
Как же тяжело было дождаться, когда Софья Филипповна выйдет из спальни! Разве можно было пропустить взгляд, устремленный на этажерку? Что там? Тайна? Точно, тайна! И наверняка не маленькая, а большая. На какой из полочек? На верхней? Нижней? Ох, надо успеть.
«Мне очень, очень стыдно, такое поведение недопустимо… нельзя подслушивать и подглядывать… ну да, ну да, ну да… А я это обещала кому-нибудь? Не помню».
Метнувшись к этажерке, Ксюша прислушалась к внутренним ощущениям, встала на цыпочки, протянула руку и, совершая дальнейшие действия автоматически, быстро подняла книгу в мягкой обложке, отложила левее, взяла рамку с фотографией и повернула ее…
– Этого не может быть, – прошептала она и покачала головой. – Этого не может быть…
Вот – тайна. Маленькая? Нет, большая. Плохая или хорошая? Запутанная…
Медленно положив рамку и книгу на место, Ксюша развернулась к двери и шумно вздохнула. Нет, она пока не знала всего, но маленький кусочек тайны Софьи Филипповны Одинцовой прозрачным хрусталиком уже лежал в укромном уголочке души.
– Этого не может быть…
Комлев ждал их в гостиной, сидя в глубоком кресле и почитывая газету. На журнальном столике лежал мобильный телефон, а рядом на блюдце стояла белоснежная чашка.
«Не могли поверить, что я вернусь? – мысленно улыбнулась Соня. – Но Василий Васильевич два раза звонил вам с дороги. О, Кирилл Андреевич, вы даже не представляете, с каким удовольствием я бы осталась здесь жить… на недельку… дней на десять». Она кивнула, забрала у Базилюка сумку со словами: «Спасибо, вы мне очень помогли» – и направилась к лестнице. Походка уверенная, движения плавные, волосы по плечам.
Его взгляд был устремлен в ее сторону, и она об этом знала.
– Ксюша, я хочу поговорить с тобой, – произнес Комлев, и его тон не предвещал ничего хорошего. – Пойдем в мой кабинет.
«Он собирается предупредить ее, что скоро я исчезну из их жизни, – сообразила Соня. – М-м, как же не хочется уезжать до возвращения Лоры».
Кирилл действительно следил за Соней, встряхнувшей его жизнь не хуже землетрясения. «Актриса, всего лишь актриса», – повторял он, но почему-то относиться легко к происходящему не получалось. Больше злиться он должен на мать, чем на Софью Одинцову, но выходило наоборот.
Поднявшись, взяв со стола мобильник, Комлев положил руку на плечо подошедшей Ксюши и повел ее в кабинет. Малышка была притихшей и задумчивой, но сейчас он не уловил этого.
Заняв место около окна, прислонившись спиной к подоконнику, Кирилл для начала спросил:
