Я люблю тебя - Као Ирэне (прочитать книгу TXT) 📗
Мы садимся на террасе, чтобы насладиться ветерком с моря. Небо – сплошной звездный ковер. Огни поселка выключаются, но вулкан там, наверху, не спит: выпускает в небо валики и спирали, которые с непрекращающимся ритмом освещают темно-синий цвет ночи.
Из магнитофона в зале звучит «Good night Lovers» Depeche Mode. Леонардо напевает вслед за мелодией. Я уже много раз слышала, как он напевает. Это выглядит спонтанно и забавно – его способ выразить счастливое состояние души, как в детстве. Усмехаюсь про себя незаметно, затем вытягиваю ноги. И кладу их на парапет, глядя на море, черное в ночи. Стромболиккио в одиночестве поднимается вдали со своим зажженным маяком. При свете луны он выглядит величественно.
– Он похож на охранника Стромболи, – это мысли вслух.
– Да, – отзывается Леонардо, взглянув на темный горизонт.
Затем поворачивается и, глядя мне прямо в лицо, резко приподнимается со скамьи, берет меня за руку и, словно раздумывая над чем-то, говорит:
– Пойдем со мной.
Нахмуриваю брови:
– Куда это?
– Увидишь, – его грудь напрягается под рубашкой, – давай вставай.
Улыбаюсь. Кто знает, что у него на уме? Однако не хочу заставлять его ждать.
Спустя некоторое время мы бороздим мелкие волны в темноте, на небольшой надувной лодке белого цвета, над нами луна, а за спиной – Стромболи. Мы плывем по направлению к Стромболиккио: именно туда решил отвезти меня Леонардо. Через несколько минут мы доплываем до места, еще совсем недавно бывшего для меня лишь фантазией, – островок с крутыми скалами посреди моря и маяк, проецирующий на горизонт сноп светло-желтого света.
Леонардо привязывает лодку к выступу. Отсюда начинается каменная лестница, поднимающаяся вверх подобно языку, вырезанному в скале. Чтобы двигаться здесь с уверенностью, не хватает света, и Леонардо включает фонарик, захваченный с собой. Он всегда все предусмотрит. И в эти дни внушает мне такое чувство уверенности, какого у меня не было в дни нашей страсти в Венеции и Риме.
Вблизи скала гораздо больше, чем видится с террасы нашего дома. Она возвышается над нами подобием мифологического морского чудовища, поднявшегося над поверхностью воды. Теперь я чувствую себя очень маленькой. И после всего, что случилось сегодня вечером, будут ли у меня силы, чтобы взобраться на этот величественный скалистый конус? В последнее время я почему-то боюсь высоты (прежде этого не было: я спокойно работала над фресками, взобравшись на леса). Уже чувствую пустоту в животе.
Леонардо смотрит на меня, и я понимаю, что он улыбается в темноте.
– Тебя волнует подъем?
– Нисколько, – отвечаю с уверенностью, – не могу дождаться. (На самом деле я напугана, но не хочу этого показывать.)
– Здесь двести ступенек, – объясняет он, идя вперед с фонариком. – Когда я был маленьким, насчитывал всегда больше.
– М-м-м, звучит ободряюще! Неплохой вызов для того, кто совсем недавно обрел возможность снова пользоваться обеими ногами! – Я беру его за руку для пущей уверенности. Ограждение из металла очень низкое, и на каждом шагу мне мерещится, что я падаю вниз. И чем выше поднимаюсь, тем больше это видение перехватывает дыхание.
– Как дела с ногой? Болит? – спрашивает Леонардо.
– Нет, все в порядке.
Может быть, благодаря чудесному алоэ или потому, что иногда я останавливаюсь отдышаться… Но меня больше волнует не нога, а высота над поверхностью моря. Достаточно неверного шага, и, наверное, отсюда сверху удар о воду может быть смертельным.
На четвертой лестничной площадке смотрю вниз, и мир под нами кажется мне совсем маленьким. Сжимаю покрепче руку Леонардо, такую теплую и твердую, и стараюсь не отрывать глаз от его спины. Вверху видны два зубца, которые отсюда похожи на драконов, спустившихся с небес.
Еще несколько ступенек, и мы наверху, наконец-то! На вершине открывается широкая терраса, огражденная каменным парапетом, внизу на воде белеет свет маяка.
Я запыхалась, но вид отсюда потрясающий – пятьдесят метров над уровнем моря и в двух шагах от неба.
Бросаю последний взгляд в бездну под нами, которая уже притягивает меня. Море – безграничное черное пространство, и когда я смотрю на него, у меня по спине пробегают мурашки.
– Правда, здесь потрясающе? – спрашивает Леонардо, приближаясь.
– Да, но у меня это вызывает еще и страх.
Инстинктивно прижимаюсь к нему, и он обнимает меня. Затем мы присаживаемся на каменный куб недалеко от маяка. Леонардо снимает рубашку, чтобы обсушить пот на теплом ветру ночи. Мои глаза снова неотвратимо останавливаются на той татуировке, между его крутых лопаток. И одновременно снова появляется мысль о Лукреции.
Наверное, у меня изменилось выражение лица, потому что Леонардо вопросительно смотрит на меня:
– В чем дело?
Ни в чем, хотелось бы ответить мне. Но прикусываю губу. На самом деле у меня нет повода прятаться, я не хочу, чтобы между нами были запретные темы и недомолвки. Лукреция – это тема, которую мы рано или поздно должны обсудить, поэтому решаю сделать это сейчас.
– Я думала о Лукреции… Ты разговаривал с ней с тех пор? Вы еще увидитесь?
Он делает глубокий вдох и устраивается напротив меня, сжимая мою руку в своих.
– Мы давно с ней не общались, но думаю, что рано или поздно это случится, – отвечает спокойным, уверенным голосом. – Лукреция – женщина, которую я любил много лет и с которой мы через многое прошли, в хорошем и плохом смысле. Я не могу и не хочу, чтобы она исчезла.
– Понятно, – мои губы слегка сжимаются.
– Я должен сказать тебе, Элена, что если у нее возникнет необходимость во мне, я всегда буду с ней. Она очень ранимая, безумно сложная, и я не могу покинуть ее, – продолжает, устремив мне прямо в глаза свой магнетический взгляд. Он глубоко вздыхает. – Но я больше не люблю ее, если тебя это интересует. Я чувствую к ней скорее привязанность, желание заботиться, преданность… Но любовь – это совсем другое, и теперь я понял это.
– И что же это? – Я так и впиваюсь в него взглядом.
– Это ты. Это возможность снова открыться жизни, которую ты мне предлагаешь. – Легким поцелуем он касается моего лба. – Я уже говорил тебе, Элена. Я начинаю новый этап своей жизни, и для меня это непросто, но я хочу попробовать. Ты – мое возрождение.
– Хорошо, – шепчу, прислоняясь лбом к нему. – Я доверяю тебе.
Мы – двое потерпевших кораблекрушение, выброшенных на один и тот же берег, двое выживших, которые подают друг другу руки.
– Смотри, – Леонардо поднимает лицо к небу. В этот момент Стромболи извергается, выбрасывая в синеву брызги ярко-красного цвета.
– Он приветствует нас! – Сейчас я уже не боюсь его, как в первый день.
Леонардо смотрит на меня и улыбается:
– Следующий подъем, который тебя ожидает, туда наверх, к жерлу вулкана.
– Согласна.
Я согреваюсь в его обнаженных руках. Чувствую себя сильной, меня уже ничего не пугает. Я готова к новым испытаниям, потому что все страхи растворились в огне нашей взаимной любви.
Я способна на все, если Леонардо рядом со мной.
Глава 11
Эти дни, которые я провожу с Леонардо, тянутся необыкновенно медленно, наполненные ленивым чувственным удовольствием. Часы вроде бы проходят в неспешной праздности, но на самом деле они насыщены – заполнены морем, солнцем, едой, словами. И прежде всего – любовью. В этом раю, где время словно остановилось, работа становится привилегией. Я тружусь над своими эскизами, Леонардо охотится за рецептами. И будущее, каким бы оно ни было, найдет нас вместе.
Иногда Стромболи призывает нас к себе фырканьем, как большой нетерпеливый зверь. Мы скоро придем к нему, спешить нам некуда: хотя моя нога уже совсем не болит, ей по-прежнему необходим отдых.
Нынче впервые за многие дни мне удалось искупаться. Погружение в воду стало освобождением, крещением лета, которое здесь уже в полном разгаре, хотя на дворе только май. Я пробыла в воде почти час, с осторожностью двигаясь из-за ноги и позволяя волнам укачивать себя. Мне хватило контакта с этой прозрачной и прохладной водой, чтобы вернуть жизнь и немного эластичности моему телу, которое не двигалось слишком долго.
