Порочный сексуальный татуировщик (ЛП) - Филлипс Карли (прочитать книгу .txt, .fb2) 📗
Мейсон протянул руку, и она на автомате уронила ему на ладонь кружевные стринги, которые он тут же сунул в передний карман джинсов.
— Ты серьезно спрашиваешь меня об этом?
Уголок ее губ изогнулся в озорной улыбке, делая его стояк еще жестче, чем раньше.
— Это как-то связано с моим разговором с Блейком? — спросила она очень невинно.
Мейсон ударил деревянной линейкой по ладони, и прямо на его глазах ее соски затвердели и натянули ткань блузки. О да, она уже возбудилась. Ее выдавала неровно вздымающаяся и опускающаяся грудь и то, как нетерпеливо она пробегала языком по нижней губе.
Он сузил глаза, притворяясь недовольным.
— Ты смеялась, улыбалась и флиртовала с ним.
— Это он флиртовал со мной, — сказала она с придыханием.
— И ты позволяла ему, хотя прекрасно знала, что я увижу. — Он кружил вокруг того места, где она стояла, пока не оказался позади нее, провел ладонью по сладкому изгибу ее задницы и сжал ее. — Тебя нужно наказать за то, что ты такая дразнилка, и напомнить, кому ты принадлежишь. И я благосклонно предоставлю тебе возможность выбрать наказание. Деревянная линейка или моя ладонь?
Она тихо застонала и повернула голову, чтобы посмотреть на него через плечо, ее глаза затуманились от пылающей в них похоти.
— Мейсон…
Он схватил ее за шелковистые локоны и потянул ее голову назад, пока его рот не оказался у ее уха.
— Выбирай, или я решу за тебя, — резко потребовал он и ударил деревянной линейкой по ее бедру.
Она подпрыгнула от неожиданности, и из ее горла вырвался удивленный писк.
— Твоя ладонь, — быстро ответила она.
Отпустив ее волосы, он снова встал перед ней и за ненадобностью отложил линейку.
— Подними юбку до талии. Покажи, что принадлежит мне.
Глядя на него из-под отяжелевших век, Катрина начала медленно поднимать подол, обнажая гладкие бедра и аккуратно подстриженную киску, нежные складки между этими великолепными ногами уже опухли и блестели от влаги. Он глубоко вдохнул. Бл*ть, он учуял, насколько она возбудилась, и кровь в его венах сгустилась от острого, неумолимого голода.
Не прерывая с ней зрительного контакта, Мейсон медленно провел пальцами по внутренней стороне ее бедра, пока они не погрузились в самый нежный, самый влажный и декадентский жар, с которым он когда-либо сталкивался.
— Для кого вся эта влага?
— Для тебя, — ответила она, ее ноги задрожали, когда он погрузился еще глубже, делая ее еще более влажной. — Только для тебя.
— Никогда этого не забывай, — хрипло сказал он, наслаждаясь тем, с какой легкостью она сдалась ему. Он сжал клитор двумя пальцами и нежно потянул, но достаточно сильно, чтобы она тихо застонала. — Это мое. Ты — моя.
Ее удивительные зеленые глаза расширились от жара и голода, отражая его ощущения.
— Да.
Он медленно провел пальцами по райскому местечку, принадлежавшему только ему, и пока она смотрела, поднес их к губам и втянул в рот ее манящий вкус.
— Ты такая чертовски сладкая, — пробормотал он, облизывая пальцы. — Как гребаные конфеты. Если бы тебе не надо было преподать урок, я бы уже стоял на коленях, уткнувшись лицом и языком в твою киску.
Катрина тяжело задышала, на ее лице отразилось то же самое желание, что сжигало его изнутри. Ему хотелось разорвать ее блузку и наброситься на ее грудь, сосать аппетитные соски, пока она не закричит, но после этого ей придется покинуть его кабинет, поэтому одежда должна остаться нетронутой, пока он будет развращать ее более приятными способами.
— Повернись и нагнись, руки на стол, — приказал он резко. — Хочу, чтобы твоя задница торчала вверх, пока я буду тебя наказывать.
Она без колебаний подчинилась, так стремясь угодить, зная, что в конечном итоге ее ждет полное удовлетворение. Как и всегда. Ее уязвимость перед ним, доверие, что он доставит ей удовольствие, взяв контроль в свои руки, представляли для него драгоценный подарок. И он никогда не примет его как должное. Нет, этой порочной, сексуальной игрой наслаждались оба, и шокировало то, что, каждый раз она становилась инициатором.
Мейсон провел ладонью по ее обнаженной попке, потратив мгновение на то, чтобы полюбоваться изгибами, прежде чем поднять руку и шлепнуть, достаточно сильно, чтобы ее плоть слегка вздрогнула. Катрина выгнула спину и ахнула от жгучего удара.
— Это за то, что даришь другому мужчине свою красивую улыбку и сладкий смех, которые принадлежат мне. — Он ударил по другой ягодице, его член запульсировал при виде отпечатка широкой ладони, проявившегося розоватым оттенком на ее бледной коже, и отметившим ее как свою. — А это за то, что заставила меня ревновать.
Она всхлипнула и переступила с ноги на ногу, потирая бедра друг о друга, чтобы, несомненно, облегчить боль между ними.
— Мейсон, пожалуйста… — тихо попросила она.
Закончив дразнить их обоих, Мейсон рванул молнию на джинсах и стянул их вместе с трусами до бедер, освобождая эрекцию.
— Раздвинь ноги пошире, Китти-Кэт, — приказал он, и пока она исполняла приказ, позаботился о презервативе.
Проведя головкой по ее влажному входу, он проник внутрь всего на несколько дюймов. Из нее вырвался жалобный стон, и она бесстыдно качнулась назад к нему, жаждая большего.
Чтобы дать им то, в чем оба отчаянно нуждались, он схватил ее за бедра и врезался одним резким толчком, погружаясь по самые яйца. Она заглушила крик от полноты ощущений, и Мейсон застонал от того, как ее стенки сжимались вокруг его члена, пока он входил и выходил из нее.
Внезапно Катрина приподнялась на руках, выгнув спину и выдвинув бедра еще дальше, заставляя его погружаться глубже с каждым толчком.
— Мейсон, — дико выдохнула она. — Я сейчас кончу так сильно… я закричу, — ее голос стал громче с приближающимся оргазмом, трепет которого он чувствовал членом.
Иисусе. Если бы они были у него дома, ему было бы насрать, кричи она хоть во все горло — черт, ему бы это охрененно понравилось. Но они были в его кабинете, а сотрудники и клиенты находились всего в нескольких ярдах, и Мейсон не позволит никому слышать ее страстные крики. Они принадлежали ему, как и она, и он не собирался ими делиться.
Прежде чем Катрина успела издать хоть звук, он нежно обвил пальцами ее шею, скользнул рукой вверх к челюсти, и повернул ее лицо в сторону. Его ожидающий рот накрыл ее губы как раз вовремя, чтобы заглушить любые громкие звуки, которые она могла бы издать. Их языки переплелись, ее стенки сжались вокруг его члена, когда она кончила, а он продолжал погружаться в нее — быстро, жестко и глубоко беря сзади.
Боже, он тоже не протянет долго. Она была такой сексуальной, такой раскованной, и внезапно его поразила глубина чувств к ней, что он мог хотеть, нуждаться и любить кого-то так же сильно, как любил Катрину. Открыто и всепоглощающе. Она владела его сердцем. Была второй половиной его души. И он не хотел жить без нее.
Эта мысль вызвала в нем горячий прилив адреналина, вызвав настолько сильный оргазм, что он был благодарен губам Катрины, заглушившим его хриплые крики, которые отразились бы от стен, если бы он все еще не целовал ее.
Обоим потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, но, в конце концов, Мейсон вышел из нее и избавился от презерватива. Она повернулась к нему и опустила подол юбки, но нельзя было отрицать розовый оттенок блаженства на ее лице, или блеск в глазах, выражавший чистое сексуальное удовлетворение.
В этот момент слова «Я люблю тебя» чуть не слетели с уст Мейсона, но он вовремя остановился. Как бы ему ни хотелось поделиться ими, он не хотел, чтобы это произошло в его кабинете после собственнического секса, сколько бы удовольствия это ни доставило им обоим. Он хотел остаться с Катриной наедине и полностью сосредоточился на ней, когда впервые откроет ей свои чувства. Он хотел сделать этот момент особенным и запоминающимся. Она этого заслуживала.
Катрина с сексуальной улыбкой заправила выбившуюся из-за пояса блузку.
