Помощница для профессора (СИ) - Майер Жасмин (книги серии онлайн .TXT) 📗
— Твой, кстати, постарался, — заметил Владлен.
Роман Андреевич аж стал шире в плечах от гордости.
— Да ну? Ты же стерилизуешь всех.
— Да вот не углядел как-то. Он у тебя юркий, а уж похотливый какой! Сходишь к нему?
— Чуть позже.
Владлен кивнул, пересыпал смесь на весы на столике рядом, добавил воды, потряс емкость, набрал смеси в шприц. Объяснил мне, как держать шприц, как кормить щенка. Усадил на стул и выдал комочек в огромном полотенце. Комочек дрожал, пищал и был таким крохотным, что напоминал новорожденного котенка, а не щенка.
Сначала у меня не вышло его накормить. Щенок отворачивался, тыкался в мои пальцы и не раскрывал рта, хотя еще минуту назад орал, как резанный.
— Ром, помоги. Мне надо сходить, загнать гулен по клеткам, — сказал Владлен и ушел.
Роман Андреевич опустился передо мной на колени. Обхватил мою ладонь, в которой я держала шприц, и со словами: «Вот так» ловко впихнул его в пасть. Щенок присосался.
— Он ест! — просияла я.
Исаев улыбнулся.
— Владу придется кормить его по часам, до восьми раз в сутки. Вставать по будильнику, разводить кашу и кормить. А ведь на нем еще штук двадцать собак и всем нужен свой уход.
— Давайте заберем его, — выпалила я.
— Кого? — удивился Исаев. Вскочил на ноги. — Мы не можем, у нас работа. Это не игрушка, Настя.
— А кто сказал, что это игрушка? Я могу его выкормить! У Владлена здесь тоже работа, так чем наша настолько сложна или невыполнима, что мы не можем сделать того же?
Роман Андреевич изменился в лице.
— Настя, он может не выжить. Матери не зря отказываются от таких щенков сразу после рождения. У них инстинкты, нюх…
— Да плевать мне на это! Вы только посмотрите на него!
— Нет.
— А как хотите, — отмахнулась я. — Тогда я себе его возьму.
Он остановил на мне потемневший от гнева взгляд.
— Пока ты живешь у меня, никаких щенков в моем доме.
Глава 24
Возвращаясь обратно в город, мы опять оба молчали. Только теперь это была совсем другая тишина.
Как перед грозой, когда все живое затихает, прячется, стараясь спастись от шторма. Мое терпение достигло критической отметки. Наложилось все: и отношение собственной матери, и постоянная неудоволетворенность, и холодная замкнутость Исаева. Он то притягивал к себе, то отталкивал от себя обеими руками. То был самой родной душой, то, казалось, был моей полной противоположностью, как север и юг. И если я была солнцем, то он — глыбой непроницаемого льда. И не подступишься. Не растопишь.
Я накормила щенка и погладила, следуя указаниям Владлена, его по животику, помогая пищеварению. Раздутый барабанчик мигом заснул, свернувшись в теплом полотенце. Владлен забрал его с собой, возле мамы его было оставлять опасно.
После я увидела Романа Андреевича. Методично, ожесточенно, он бросал псу фрисби. Лабрадор с насыщенно-медовой шерстью с ошалелой радостью носился за тарелкой, прыгал вокруг того, кого считал своим хозяином. А Исаев играл с ним, стиснув зубы. Если он и собирался убедить меня в том, что ему знакомы чувства и вовсе он не робот, то, похоже, ему удалось сделать ровно обратное.
Я никогда не умела останавливаться, а значит, было проще даже не начинать. Поэтому я и молчала всю дорогу до дома и не сказала ни слова, пока мы поднимались в лифте. Я живу у него, потому что сейчас он просто нуждается в моей помощи, нужно зарубить это себе на носу. И ничего не выдумывать.
Снимут гипс, и он вышвырнет меня обратно. Туда же, где взял.
Зайдя в квартиру, Роман Андреевич разулся и не стал зажигать свет, так и прошел дальше. Наверное, снова закроется у себя в спальне до утра. Ну и ладно.
Честно, я собиралась его предупредить. Но, учитывая, все произошедшее, у меня это просто из головы вылетело.
И уже через мгновение громыхнул первый гром. В темноте Исаев налетел на скамью для порки.
— Твою мать! — заорал он. — А она здесь что делает?! Почему посреди гостиной!
— Забыла предупредить, — процедила я. — Я оформила возврат. Мне она не нужна. И мне жаль, что я потратила на нее столько денег. В понедельник ее заберут, а вам вернут все ваши деньги.
— Да не нужны мне эти деньги.
— Мне они тем более не нужны!
— Тебе как раз нужны, Настя.
— Ой, я вас умоляю. Только не надо делать вид, что вам не все равно.
— Мне не все равно, — тяжело дыша, отозвался он.
— Конечно, — закатила я глаза. — Вы провалили проверку, Роман Андреевич! Вы самый настоящий робот! Потому что ни один нормальный человек не устоит перед новорожденным щенком, а вы от него отказались!
— Да причем здесь щенок, Настя! Это сложности, с которыми ты не представляешь, как справиться!
— Да уж, конечно! — фыркнула я. — Не валите с больной головы на здоровую. Сами сказали, что во мне много жизни. Так вот да, я хочу жить на полную. Не хочу сожалеть или раскаиваться! И если я хочу что-то сделать, то я это сделаю! Я заберу его, как только смогу. Так и знайте! Он будет только моим. Потому что такой, как вы, никогда не решится на большее! Вам ведь просто нравится дразнить меня! А каково мне, вы не думали об этом? Да меня до сих пор потряхивает, когда я смотрю на ваши пальцы! Еще с тех самых пор! А теперь я даже на ваш рот смотреть спокойно не могу! Не говоря уже об этом вашем…
— Продолжай, — прорычал он, делая ко мне медленные шаги, как лев перед прыжком. — Говори, Настя. Ты же хочешь жить на полную и совсем не хочешь сдерживаться. Так говори, что думаешь.
Он вдруг оказался прямо передо мной. Большой, высокий, с искаженным от гнева лицом и непроницаемо черными глазами. Возможно, во всем была виновата темнота, ведь мы так и не зажгли света. А может, не только.
Да к черту все.
— Вашем члене, — выдохнула я.
— Об этом ты думаешь на работе?
Он еще надвинулся на меня, и ягодицами я ощутила жесткое ребро собственной скамьи для порки. Плохое стечение обстоятельств.
— Постоянно, — призналась я.
— Вот так совпадение, — процедил он. — Потому что все, о чем я могу думать, это твой вкус на моем языке.
Я решила идти до конца.
— Не верю. Иначе вы бы уже давным-давно меня трахнули.
— Не бери меня на «слабо», девочка. Это плохо кончится. И прежде всего, для тебя.
Я зарычала. Не ожидала от себя такого, но да. Когда я услышала это, то издала какой-то полузвериный рык, вцепилась в его футболку пальцами, подтянулась всем телом и впилась зубами в его шею. Как же давно я это хотела!
Исаев ударил бедрами, вжимая в меня горячее и убедительное свидетельство своего желания.
— Чувствуешь? Разве так должны себя вести роботы?
Окончательно осмелев, я опустила руку и сжала его член через одежду.
— Пожалуйста… — пробормотала я. — Пожалуйста.
— Ты просишь трахнуть тебя?
Я закивала, окончательно теряя голову. Всем телом вжалась в его каменное тело, жалея о том, что на нас столько лишней одежды.
— При одном условии.
Его голос был низким, суровым, опасным. Мне бы бежать сломя голову, спасаться, оттолкнуть и освободиться, но я только сильнее повисла на нем, покрывая поцелуями шею и подбородок, до которых могла дотянуться без каблуков. Вжимаясь ноющей грудью в его грудь. Бедрами в его недостижимый член.
— Каком? — с трудом проговорила я, осознав, что он не двигался, потому что ждал от меня ответа.
— Ты уволена.
Я замерла, забыв, как дышать. А он, схватив меня за плечи, вдруг развернул к себе спиной, надавил на поясницу, побуждая опуститься. Грудью ощутила холодное полированное дерево скамьи для порки.
А после услышала, как звякнула пряжка ремня.
***
Меня словно кипятком окатило. Я подумала, что он сейчас меня выпорет. За все издевательства, вольности, дерзости… И, может быть, потому что он чертов извращенец. Я ведь совсем не знаю этого человека.
