Обесточенный (ЛП) - Валентайн Сиенна (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗

Дюк остановился и чуть-чуть повернул голову.

— Я рад, что ты не попадешь в тюрьму, Харди.

В его голосе не было ни злобы, ни сарказма. Это был просто тот мрачный южный протяжный голос, который принадлежал ему по ночам в автобусе, в глуши, когда он наконец-то терял бдительность и становился просто чуваком, любящим играть на гитаре.

Я позволил ему немного поволноваться, прежде чем сказать «Спасибо».

Дюк вышел из комнаты. Это был последний раз, когда мы разговаривали друг с другом.

— Серьезно, Ноа — сказал Гэвин, выключая телевизор, наконец-то удовлетворенный. — Каков же твой план? У меня голова кругом от мыслей, почему бы нам не отправить это видео по электронной почте во все крупные СМИ прямо, черт побери, сейчас.

— Потому что у меня уже есть свой план, как донести это до прессы; мне просто нужно, чтобы вы, ребята, расслабились, и дали мне это закончить.

— Ноа, — сказал Гэвин обеспокоенно. — И что за это план? Ты, правда, должен дать мне знать, я не хочу, чтобы что-то случилось, что...

— Что-то, что может что, Гэвин? Засрать будущее группы?

Я рассмеялся. Это действительно было похоже на настоящий смех, впервые за долгое время. Горечь в моем сердце никогда не перевесит чувство свободы от осознания правды.

— «Cut Up Angels» отлично выступали, но мы закончили. Тебе больше не нужно нас защищать.

— Все члены группы до сих пор мои клиенты, а вы двое еще и мои друзья. Я защищал вас с тех пор, как вы были детьми. И не собираюсь останавливаться сейчас, — сказал он, качая головой.

— Другие парни могут сами давать интервью и бороться со мной, если действительно захотят, после того как все выяснится. Мне все равно. Теперь они меня не остановят. И ты можешь защищать то, что мы с Куинном решим делать дальше... после серьезного гребаного отпуска.

— О, боже мой, — сказал Куинн с раздраженным вздохом. — Я даже не подумал об этом... Черт, я везу старушку на Мауи.

Это заставило меня улыбнуться. Я наклонился, похлопал Куинна по плечу и широко улыбнулся ему. Впервые за много недель его глаза были ясными и яркими.

— Спасибо, что остался со мной, брат.

— Не будь со мной такой сентиментальным, — рассмеялся Куинн. — Мы установили это давным-давно, чувак: где ты сражаешься, там и у меня война.

— Просто скажите, что вы оба мне доверяете, — сказал я, глядя на каждого из них по очереди. — Поверьте, вы позволите мне разобраться с этим, и все будет хорошо.

Куинн и Гэвин посмотрели друг на друга, а затем снова на меня, и каждый кивнул.

— Мы тебе доверяем, — сказал Куинн.

— И ты знаешь, что мы прикроем тебя, если это понадобится, — добавил Гэвин. — Я передам это окружному прокурору в течение часа и скажу им, чтобы они помалкивали.

Еще одна волна облегчения захлестнула меня, и я улыбнулся им.

— Спасибо, ребята. Мне нужна ваша поддержка сегодня.

— Почему? Что ты собираешься делать сегодня? — спросил Куинн, когда я встал с кресла.

— Возможно, это самая глупая вещь, которую я когда-либо делал, — сказал я со вздохом. — Но я не смогу жить с самим собой, если не сделаю этого.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Лорел

Еще один эпизод дневного марафона Сайнфелда заставил меня осознать, что я опаздываю. После разговора с Домино, я сообщила Стиву, что готова ехать домой, а он не смог достаточно быстро попасть на сайт аэропорта. С каждым днем, проведенным в Сиэтле, нытье о том, как ему не хватает Нью-Йорка, росло в геометрической прогрессии. И теперь каждые десять минут он писал мне СМС, спрашивая, собираю ли я вещи, и каждый раз получал ответ: «Да, Боже!»

Когда я посмотрела на одежду, все еще разбросанную по кровати, то поняла, что, возможно, на этот раз мне следовало быть немного менее язвительной со Стивом. А может быть, и еще несколько других раз. И может быть, Стив был прав насчет того, что со мной ужасно летать.

Черт побери, здесь не было того, чего не могли бы исправить несколько коктейлей. Заметив, что мой телефон на ночном столике загорелся сообщением, я проигнорировала его. Вместо этого подтянула чемодан к кровати, чтобы начать собирать вещи всерьез.

Поездка была настолько хаотичной, что я даже не следила за тем, что нужно было постирать, поэтому, с одинаковым пренебрежением, все было запихнуто в квадратную черную сумку настолько эффективно, насколько это было возможно. Когда я бросала туда вещь за вещью, моя рука схватила одну, которая показалась мне незнакомой. Это была тяжелая, мягкая толстовка Ноа, та, которую он получил в первом туре «Rising End» и с тех пор хранил ее у себя. Ту самую, которую он дал мне на пляже.

Это было все, что у меня от него осталось. Было странно осознавать, как быстро все произошло, несмотря на то, как глубоко я все еще чувствовала его в своей душе. И пожалела, что не оставила ему что-то свое. Что-нибудь такое, что он мог бы увидеть сейчас и вспомнить обо мне. Хотя нечто подобное могло причинить ему боль, а это последнее, чего бы я хотела.

Вид его толстовки причинил мне боль. Но это была совсем не та вспышка боли, которая охватила меня, когда я поднесла мягкую вещь к лицу и вдохнула запах Ноа, смешанный с влажностью и землей. Я не была рядом с ним уже несколько дней, и все же запах был настолько сильным, настолько узнаваемым, что я упала в рыданиях на край гостиничной кровати, потому что почувствовала, что он был в комнате со мной. Я рыдала, уткнувшись в толстовку Ноа, пока у меня совсем не осталось слез. Мои глаза опухли и покраснели.

Медленно я попыталась взять себя в руки. С некоторым раздражением запихнув одолженную вещь в чемодан, я встала. Но не успела сделать и пары шагов, прежде чем снова оказалась возле кровати. Вытащив толстовку, натянула ее через голову. Тепло разлилось по моему телу, и теперь запах Ноа окружал меня. Это причиняло боль, но мне было плевать.

Краем глаза я заметила, что экран моего телефона снова загорелся. На этот раз это был звонок. Я подняла трубку и, ожидая увидеть Стива, удивилась, когда вместо него на меня с экрана уставилась Домино.

— Что случилось? — ответила я с легким сопением.

— Правильно ли я предполагаю, что ты опаздываешь на свой рейс? — сказала она с улыбкой в голосе.

— Я м-м-м... — мой мозг был слишком затуманен от слез, чтобы придумать даже быструю легкую ложь.

Домино просто рассмеялась.

— Я говорила тебе раньше, что судьба собирает кусочки пазла неожиданным образом. Сегодня, моя девочка, твое кажущееся бунтарским отвращение к тому, чтобы быть вовремя, сработало в твою пользу, так что найди какого-нибудь бога, чтобы поблагодарить его.

— Кто это? — спросила я, только наполовину шутя. — Ты поздравляешь меня с безответственностью, я чувствую себя так, словно пропустила здесь одну из самых крутых сцен. Что происходит?

— Ты готова?

— Готова для чего?

Я практически видела, как Домино ерзает на своем стуле, как она всегда делала, когда волновалась. Эта женщина никогда не могла скрыть свою страсть.

— Я только что разговаривала по телефону с Гэвином Джонсом.

— Гэвин Джо...

Я вспомнила даже не успев закончить свой вопрос. На мгновение мое сердце перестало биться.

— Гэвин Джонс, менеджер «Cut Up Angels». Он хотел поговорить лично со мной.

С тяжелыми трясущимися ногами я села на кровать. Все, о чем могла подумать, это то, что Ноа сказал Гэвину, кто я такая, и Гэвин, всегда бывший сторожевой собакой для Ноа и мальчиков, позвонил Домино, чтобы разорвать меня на кусочки и исключить из списка тех, кто когда-либо снова работал бы в этой индустрии. Но я никак не могла применить эту теорию к тому, как радостно и взволнованно звучал голос Домино. Неужели она действительно будет так рада, если я уйду?

— Ч-чего он хотел? — спросила я.

— Ноа Харди захотел, чтобы мы взяли его первое интервью о фестивале. Он говорит, что у него есть информация, которую публика еще не слышала, и хочет, чтобы мы были теми, кто представит ее им – эксклюзивно. Каждый гребанный выпуск новостей, который захочет поговорить о Ноа Харди, должен будет ссылаться на твое авторство.