Обесточенный (ЛП) - Валентайн Сиенна (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Время остановилось. Все что я могла слышать, это дыхание в моей груди.
— Он... он что?
— В частности, Лорел, Ноа Харди просил поговорить с тобой. И только с тобой. Таковы были условия его интервью.
Сердце бешено колотилось, слова Домино с трудом укладывались у меня в голове.
— Это ведь шутка, да? Ноа хочет поговорить со мной, хочет дать мне интервью?
— Если ты все еще в городе, он хочет сделать это сегодня.
— Да, я еще здесь. Я... я сделаю это. Конечно, я сделаю это.
— Конечно, ты сделаешь это, — повторила она. — Я не припомню, чтобы предлагала тебе выбор. Ты готова записать инструкции?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Ноа
Я уже был на пляже, когда приехала Лорел. На самом деле я находился на пляже уже несколько часов, с тех пор как покинул офис в Сиэтле. Гэвин по моей просьбе позвонил в офис журнала «Слипстрим» в Нью-Йорке, чтобы поговорить с редактором Лорел. Тактика казалась немного драматичной, но часть меня знала, что Лорел прямо сейчас тонула в океане вины, и точно также как я нуждался в Куинне и Гэвине, ей нужны ее лучшие союзники, чтобы убедить вернуться и сражаться.
И все же не было никакой гарантии, что девушка примет приглашение. Она понятия не имела, в каком я состоянии. И я не стал бы ее винить, если бы она перепоручила интервью какому-нибудь другому журналисту после всего, что случилось, но знал, что должен попытаться для нас обоих, ради нее, и ради себя самого. Казалось, Лорел всегда вознаграждала мои усилия.
Я сидел на коряге у реки, когда девушка спустилась с холма и подошла ко мне. Ее волосы были собраны сзади в беспорядочный пучок, а лицо выглядело так, словно она провела не очень хорошую ночь. На нем явно выделялась припухлость, которая свидетельствовала о том, что Лорел много плакала, и от этой мысли у меня заныло сердце. Боль стала еще сильнее, когда я увидел, что она снова надела мою толстовку, слишком большую для ее фигуры, доходящую девушке до середины бедер и почти полностью скрывавшую руки.
Когда Лорел подошла, я встал, засунув руки в карманы. Она выглядела почти испуганной, когда приблизилась, как будто думала, что я собираюсь объявить все это хреновой шуткой, чтобы причинить ей боль. Я не двинулся с места и позволил ей подойти ко мне. Лорел была такой же акулой, как и я. А я знал, что люди должны делать, чтобы заставить меня слушать, поэтому и сделал это для нее. Я позволил ей сориентироваться и подойти на ее условиях. Шум реки заглушал наше молчание.
— Привет, — сказала девушка, шагнув к коряге.
— Привет, — ответил я.
Мы неуверенно уставились друг на друга.
Лорел сглотнула и огляделась.
— Домино попросила меня встретиться с тобой здесь…
Я кивнул.
— Так и есть. Я спрашивал о тебе.
— Хорошо, — произнесла она. — Итак, что ты хочешь...
— Почему бы тебе не сесть и просто начать интервью? — сказал я, взмахнув рукой над свободной половиной коряги. — Ты захватила свой диктофон?
Она вытащила из кармана телефон и последовала за мной. Я оседлал гигантскую корягу, чтобы оказаться к ней лицом, она, положив ногу на ногу, села и повернулась ко мне. Тонкие пряди светло-русых волос развевались вокруг ее лица на легком ветру.
Лорел активировала приложение для записи и протянула телефон между нами. Она пристально посмотрела на меня и сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем начать.
— Ноа... расскажи мне, что случилось в тот день на фестивале.
Даже будучи готовым – я сам попросил об этом – мой желудок камнем сжался, когда собрался поговорить о том дне, но стоило взглянуть в лицо Лорел, и стало легче.
— Мы начинали ближе к вечеру. Я выпил несколько кружек пива с другими группами за кулисами, но не был пьян в стельку, как говорят некоторые репортажи. Люди не понимают, сколько выпивки нужно парню моего роста, чтобы напиться. В любом случае... — я прочистил горло. — Выступление начиналась нормально, все было хорошо. Во время исполнения песни «Locusta», на сцене, как и всегда, появилось несколько девушек-фанаток. Если я правильно помню, они были победительницами местных конкурсов. Охрана без проблем пропускала их время от времени, но спустя несколько спетых песен я увидел кого-то в яме.
Лицо Лорел сморщилось от беспокойства. Она еще не слышала эту историю в подробностях. Никто не слышал.
— Фотографы уже убрались, и никто еще не начал крауд-серфинг, так что я подумал, что было бы неплохо иметь кого-то так близко к сцене (прим.: Крауд-серфинг – действие публики музыкальных концертов, при котором человека передают над головами от человека к человеку, тем самым он «плывет» из одной части зала в другую). После этого казалось все двигалось как в замедленной съемке. Внезапно он оказался не рядом со сценой, а заполз на нее. Этот человек не выглядел ни счастливым, ни возбужденным, ни пьяным. Он просто смотрел на Куинна.
Мне пришлось сделать паузу и перевести дух. Шум бурлящей реки помог мне успокоиться.
— Я уже двинулся к парню, когда увидел нож в его руке, и это заставило меня двигаться быстрее. Куинн даже не обратил на это внимания. Я просто ударил парня изо всех сил, чтобы сбить его с ног и заставить потерять оружие. Чтобы после этого с ним разобралась служба безопасности, но когда я ударил его, он просто упал. Звук удара его головы об стойку, даже сквозь звуки музыки... я все еще слышу его во сне.
По лицу Лорел текли слезы. Ее грудь вздымалась и опускалась вместе с прерывистым дыханием.
— Потом был просто хаос. Они выгнали нас со сцены, отменили остальные выступления. Мы застряли в нашем автобусе без какой-либо информации, пока начальник службы безопасности и полицейский детектив не пришли сообщить нам, что человек умер. И... в этот момент все начало разваливаться на части.
Лорел дрожащим голосом спросила:
— Ты говорил полиции о том, что видел?
— Я говорил полиции. Я говорил охране. Я говорил об этом своему менеджеру и группе, — произнес я. — Но никто кроме меня не видел нож, и полиция не смогла найти никаких доказательств его существования. В конце концов, только мой менеджер и Куинн поверили мне.
После паузы я продолжил.
— И ты, Лорел. Ты поверила мне.
Она погрустнела, сдерживая слезы. На минуту опустив глаза, чтобы взять себя в руки, Лорел продолжила.
— Почему твои товарищи по группе бросили тебя?
Услышав, как это было сказано, прямо, без обиняков, у меня защемило сердце.
— Не знаю, — ответил я. — Очевидно, после фестиваля напряжение было очень высоким. Я не идиот и знаю, какая у меня репутация. Ребята уже имели дело с пропущенными шоу, потому что я не мог достаточно быстро выйти из тюремной камеры, или был с похмелья, или что-нибудь еще. Я, проеб*ющий все, не такое уж редкое явление, если ты понимаешь, к чему я клоню.
— Но не в этот раз.
— Не в этот раз. В этот раз я был прав. И я думал, они способны различить правду, но Джефф, Эш... они не поверили.
— Что насчет Дюка Роджерса?
Я не мог ожидать, что мне больше никогда не придется слышать его имя.
— Дюк, ну... у Дюка есть цели. И он никому не позволит встать на пути этих целей. В соответствии с его целями, ему выгодно было поверить в то, что я животное, способное убить невинного человека без всякой причины.
— Так ты не был расстроен из-за того, что Дюк сделал?
— Был, — признался я. — Сильно. Но последние несколько дней были... откровением для меня.
Лорел вспыхнула.
Мне кажется, что теперь я вижу вещи более ясно. И как бы странно это ни звучало, я не считаю личным то, что сделал Дюк. Не думаю, что он когда-либо заботился обо мне достаточно, чтобы сделать это личным. Мне кажется, Дюк всегда видел во мне только лестницу вверх, которую с удовольствием выкинет после использования. Я не сержусь на Дюка, но мне его жаль. Я смотрю на отношения, которые нашел благодаря своей любви к музыке, отношения, которые существуют из-за уязвимости... готовности быть человеком. Дюк может любить музыку так же сильно, как и я, но у него никогда не будет этого. Мне его очень жаль.
