Хроники Ники (СИ) - Черри Линда (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Гигантская мышь? — смеется Настя.
— А что? Не похож? — спрашивает Макс, — Это еще Мэри придумала.
— А вы все еще с ней вместе? — продолжает допрос Настя, а я мысленно ужасаюсь — как ей не стыдно спрашивать про такие вещи?! Но у Насти на это есть свои причины, и она, хлопая ресницами, испытующе смотрит на Макса.
— Давно уже нет, — отвечает он, — я свободен как ветер, если что!
Катя, тем временем убирая в сумку карандаш и салфетку с номером Макса, нечаянно рассыпает на пол карточки пасьянса. Макс подбирает несколько из них:
— А это, что у вас такое? — удивленно и насмешливо спрашивает он.
— Да, так, Индийский пасьянс-гадалка, — отвечает Катя, быстро собирает с пола карточки, берет из его рук оставшиеся и вдруг предлагает:
— Гаднуть тебе?
— Что сделать? — он делает большие удивленные глаза и хохочет.
— Ну, я имею в виду погадать, — поясняет она.
— А на что гадать?
— На желание, на отношения, на что хочешь. Можно, например, на Нику погадать, как она к тебе относится, — воодушевившись, тараторит Катька.
— Что сразу на меня то? — ужасаюсь я, — Может ему что-то другое интересно?!
— Да, пусть, нормально! Мне как раз это интересно, пусть гадает! — смеясь, отвечает Макс.
Катя сосредоточенно раскладывает карты на столе. Первым же совпавшим рисунком оказывается «Пингвин», и Катя с Настей заливаются смехом. Я краснею.
— Что это значит? — непонимающе спрашивает Макс.
— М-м-м, — тянет Катя, — это скромность! Да!
Настя давится кофе.
— Ника застенчива и очень скромна.
Он кивает, а Катя продолжает раскладывать.
Через несколько ходов выпадает «Якорь». Девчонки переглядываются и снова разражаются хохотом.
— А это что? Чего смешного? — удивляется Макс.
— Ну, это, типа… — снова запинается Катька.
— Отдых, пристанище, — приходит ей на помощь Настя.
— Переночевать меня пригласит что — ли? — предполагает Макс.
— Да, — подхватывает Катька, — обязательно!
— Когда? — вдруг как-то очень серьезно спрашивает Макс и пристально смотрит мне в глаза.
— Пусть «гадалка» скажет, все в ее власти, — объясняю я сквозь пробирающий меня нервный смех и смущение.
— А какова вероятность, что это предсказание сбудется? — не унимается он.
— Я считаю, главное надеяться. А если есть надежда, то есть и вероятность, — изрекает Катя.
— А замысел без умысла является вымыслом? — смеется Макс.
— Вот видишь, ты понимаешь! — обрадовано говорит Катя.
К счастью безумное гадание на том и заканчивается, а «гадалка» больше ничего не предвещает.
Мы продолжаем болтать о всякой чепухе, пьем кофе, смеемся. Видно, что Макс нравится нам всем троим, в этом есть что-то и классное и мучительное.
Но вдруг он встает так же резко, как сел.
— Красотки, прошу прощения, с вами прекрасно, но я вынужден вернуться к вон тем господам! — говорит Макс, показывая на своих друзей, допивающих наверно уже по третьей кружке пива.
— Нам вроде как тоже пора, — смущенно говорит Настя.
Внезапно Макс наклоняется надо мной, накрывает ладонью мою руку, едва заметно гладит кончиками пальцев по ногтям и спрашивает:
— Так, по какой батарее тебе звонить?
От этого жеста и от того, как он смотрит на меня, я чувствую, как по телу бегут мурашки, и на секунду перехватывает дыхание. При этом, мысленно радуясь, что накануне сделала маникюр и покрыла ногти симпатичным жемчужно-серым лаком, и в тоже время, поражаясь его вниманию и настойчивости, я снова говорю:
— У нас дома нет телефона. Но у тебя есть номера девчонок, мы всегда вместе, так что…
Я не договариваю, все силы ушли на дурацкое нахлынувшее волнение.
Он пожимает плечами и потом снова целует в щеку всех нас, по очереди.
— Увидимся! — широко улыбаясь, обещает он.
— А то! — с готовностью отвечает Катька.
Позже, когда мы уже выходим из кафе, Настя вдруг говорит:
— Кажется, Макс на Нику запал.
— Я тоже заметила! — подтверждает Катя, — Как он на нее смотрел! Это же просто искры из глаз!
— Да ну, — говорю я, подчеркнуто безразлично, — ничего и не запал, у него все на лице написано, обычный бабник — хочет всех и сразу!
— Но, «чертову гадалку» — то не обманешь! — восклицает Настя, и теперь мы уже все втроем еле переставляем ноги, содрогаясь от смеха.
Мне не хочется, чтобы они догадывались о том, о чем я и сама боюсь думать. О том, что я теряю рассудок при виде Макса, и с каждой встречей все больше влюбляюсь в него, а после того, что было сегодня, я вообще сама не своя. Притом, что, я вроде как хочу встречаться с Д., это, по меньшей мере, странно.
Нельзя же хотеть быть с двумя людьми одновременно. Или, в одного влюблена, а другой просто нравится. Или, думаешь, что нравится, пока не увидишь наяву того, о ком мечтала. Все это очень странно, непонятно и мучительно. Тут нужен жестокий, но точный диагноз.
— Конечно, бабник! — продолжает Настя, — Но сегодня он захотел поймать тебя на свою удочку.
— Знаем мы эту удочку! — Катька многозначительно посмеивается.
— Он и вас захотел, рано успокоились! — отвечаю я.
Мне хочется, чтобы они думали, что для меня все происходящее не более чем шутка, в то время как в действительности мой разум и душа бьются в агонии.
Интересно, какова вероятность того, что мы с ним будем вместе? Я не сильна в математике, но даже мне ясно что, это какое-нибудь иррациональное число сильно меньше нуля. Поэтому я усилием воли запрещаю себе думать о нем. К тому же, у меня есть надежда, что у меня есть надежда, что у меня есть Д.
Этакая надежда в кубе. А по Катиной теории это уже кое-что.
Сентябрь 2001 г. — Свидания, страдания и катастрофы
Этот урок слишком жесток
И никто не ответит теперь, почему и за что.
© Ария — «Это рок»
Наступил новый учебный год и впервые, после лета я увидела моих дорогих «чуваков» Ольгу и Каща. Снова мы втроем дерзко курили у крыльца колледжа, ровно под надписью «Не курить». Вообще это запрещено под страхом отчисления, но вокруг толпилось полно народу с сигаретами, и отчислять всех студентов было бы глупо, а так как большинство учились платно, еще и невыгодно.
Все были при параде и выглядели шикарно. Кащ в новой рубашке и отглаженных брюках, Оля в бордовом брючном костюме и с блестящим серебряным колечком в носу. Я в черном платье, с разрезами по бокам «от Насти Мельниковой», и с маленькой лаковой сумочкой через плечо (в которую, правда, не лез ни один учебник, ни даже тетрадь). Мы болтали, смеялись, и вдруг Оля сказала:
— Ого, Новиков!
Я обернулась и увидела Ивана. Он шел к нам озаренный лучами сентябрьского солнца, словно принц осени, притягательный и таинственный. Казалось, что все остальные студенты специально расступаются перед ним, чтоб я могла рассмотреть его во всей красе. На нем были черные джинсы и темно-синяя рубашка, на ногах новенькие фирменные кроссовки. Все это ему ужасно шло, а еще он вырос! Он стал выше, раздался в плечах. Черты лица утратили юношескую припухлость и заострились, а взгляд источал волны какой-то новой брутальной энергии. Его волосы слегка отрасли и стали чуть светлее. Он был классный, он был до умопомрачения красивый. Он приближался к нам грациозной походкой древнегреческого воина.
Не отдавая себе отчета в своих действиях, я будто под гипнозом сделала несколько шагов навстречу, приблизилась и обняла его со всей силой, вдыхая аромат его кожи и чувствуя, как мое лицо заливается жаром.
— Привет, Иван! — тихо сказала я ему на ухо.
Он легко поцеловал меня в щеку и ответил: «Привет, солнышко!»
Потом он поздоровался с Олей и Кащем, встал рядом со мной и тоже закурил.
— Ваня, ты так изменился, такой стал крепкий, сильный, — не удержалась Оля, — Что с тобой? Ты что в качалку ходишь?
— Да, — сказал Иван и странно кашлянул.
— Мощно, — заметил Кащ, — а куда? Я тоже хочу записаться. Говорят, у нас в главном корпусе в этом году зал откроют. Можем вместе ходить.
