Драгоценный враг (СИ) - Реншоу Уинтер (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗

— Или что? Ты настучишь на меня? — я возвращаю испорченный сок в холодильник, и когда закрываю дверцу, встречаюсь взглядом с лицом Гэннона. — Блять…

— Доброе утро, мальчики, — Кларисса заходит на кухню с веником в руках, как всегда, безупречно вовремя.

Когда мы были младше, и Кларисса работала здесь полный рабочий день, она постоянно разнимала драки. Только один раз дело дошло до драки, и она оказалась в самом ее центре со сломанным носом.

Мы поклялись никогда больше не драться рядом с ней — единственное, о чем мы всегда договаривались.

— Доброе утро, Кларисса, — я направляюсь к лестнице, а за мной следует этот придурок.

— Я серьезно. Держись подальше от этой семьи, — бубнит Гэннон, следуя за мной.

Я останавливаюсь, поворачиваясь назад.

— Хоть раз в жизни сделай себе одолжение и займись своими чертовыми делами.

— Ее отец — убийца.

— Мы не знаем этого наверняка. Его оправдали, — говорю я.

Не могу поверить, что сейчас защищаю Рича, но, если это выведет Гэннона из себя, я сделаю это.

— А теперь, когда ты трахаешь дочь этого ублюдка, ты готов смотреть на это сквозь пальцы?

— Вряд ли.

— А Рич Роуз знает о вас двоих? — прищуривается Гэннон, его рот складывается в дьявольскую гримасу.

Я не могу сказать ему ни да, ни нет. Я не могу дать ему оружие. Хотя мой первоначальный план состоял в том, чтобы осквернить Шеридан из злости, сейчас мне на нее не наплевать. Я не смогу смириться с собой, если ухудшу ее положение дома — или если Гэннон будет разжигать дерьмо только для того, чтобы получить свою порцию удовольствия.

— Это действительно не твое дело, — предупреждаю я его. — И, если у тебя есть хоть капля ума, ты оставишь это, черт возьми, в покое.

— Или что? — смеется он.

— Я скажу папе, что ты трахаешься с Кассандрой, — говорю я.

Удивительно, как быстро самодовольство испаряется с его лица. Я блефую. Я не знаю, что они трахаются, но видел, как они флиртуют, когда наш отец не смотрит, и это всегда вызывает у меня рвотный рефлекс. Но выражения его лица достаточно, чтобы заставить меня подумать, что, возможно, в моем маленьком обвинении есть доля правды. Или, по крайней мере, я могу выдавать желаемое за действительное.

Мерзость.

— Ты дьявольский мудак, — говорит он.

Я пожимаю плечами.

— Нужно знать одного, чтобы узнать другого.

Я отмахиваюсь от Гэннона. И этот засранец уходит, но не без того чтобы сначала не бросить на меня убийственный взгляд. Тот, который говорит о том, что он еще не закончил со мной.

Но он меня не пугает.

Но мысль о потере Шеридан? Это чертовски устрашает.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ШЕРИДАН

— Привет, Мона, заходите, — я приветствую нашу новую медсестру в понедельник утром. — Я Шеридан.

Мона одета в бледно-желтую форму и несет оливково-зеленую сумку с медицинским крестом на одной стороне и логотипом медсестринской компании на другой. Под одной рукой у нее стопка буклетов и бумаг.

— Приятно познакомиться, Шеридан.

Мона протягивает руку для рукопожатия, она теплая и мягкая, и улыбаясь, она пожимает плечами. Ее каштановые волосы отливают серебром, и от нее слабо пахнет средством стирки и коричневым сахаром.

Я уже люблю ее.

— Мама в гостиной, — говорю я.

Она снимает свои синие кроксы и идет за мной в гостиную, где мама устроилась в мягком кресле.

— Вы можете присаживаться, где захотите.

Не то чтобы у нас было много вариантов. У нас есть диван и кресло. И кресло уже занято.

В течение последующего часа я рассказываю ей все о маминых потребностях. Как они меняются в зависимости от дня. В одни дни ей не нужна помощь, а в другие она с трудом встает с постели. Когда мы заканчиваем, провожу для нее небольшую экскурсию по дому, закончив на кухне у аптечки.

— Это мамин график приема лекарств, — я указываю на список на холодильнике. — Я отдала его сотруднику вашего агентства, когда мы разговаривали по телефону на днях, но он всегда здесь для удобства.

— Замечательно, — говорит Мона, перебирая бумаги в своих руках. — Вообще-то у меня есть несколько вещей и для вас. Это магнитик с нашей информацией о дежурствах и чрезвычайных ситуациях. Вот моя визитка и несколько запасных на случай, если вы захотите раздать их друзьям, соседям или членам семьи. О, и у меня есть кое-какие бумаги, которые нужно подписать.

— Я думала, что уже все подписала? Пару дней назад? С администратором?

— О, это для выставления счетов. Очевидно, поручитель — не член семьи, поэтому они хотели иметь эту специальную форму. Это формальность.

Мона кладет лист на стойку и протягивает мне ручку, а я молюсь, чтобы мама не услышала ничего из того, что она только что сказала.

Я просматриваю бумаги, расписываюсь в строчках и подтверждаю, что Август Монро несет ответственность за все платежи. Но когда я дохожу до конца, дата рядом с его именем кажется… неправильной.

Быстро подсчитав, я понимаю, что указанная дата была бы за два дня до того, как мы впервые занялись сексом.

— Что означает эта дата? — указываю на нижнюю часть бумаги.

Мона поворачивает бланк к себе.

— О. Это дата начала действия контракта.

— Она верная?

Губы Моны растягиваются в милую улыбку.

— Я совершенно уверена, но с удовольствием перепроверю для вас.

Я уже собираюсь сказать ей, что в этом нет необходимости, когда меня отвлекает другая дата — дата окончания службы.

— Тут… тут написано через четыре года? — спрашиваю я.

— Конечно. Похоже, ваш поручитель внес предоплату за сорок восемь месяцев обслуживания.

Я присаживаюсь за стол, пытаясь осмыслить происходящее. Сорок восемь месяцев покроют все мамины потребности, пока я не смогу получить степень бакалавра по сестринскому делу.

Не говоря уже о том, что Август спустил на это более ста тысяч — еще до того, как я с ним переспала.

Почему он не сказал мне об этом?

Теплота наполняет мою грудь, заполняя ее до невидимого края, но затем сменяется темным, тонущим чувством, которое удерживает меня на месте и крадет всю красоту этого момента.

Август влюбился в меня задолго до того, как я это поняла.

Возможно, даже до того, как он тоже это понял.

— Все в порядке? — Мона кладет свою руку поверх моей. — Вы выглядите немного ошеломленной. Я знаю, что поначалу это может быть немного шокирующим. Это большая перемена.

— Да, извините, — я заставляю себя улыбнуться. — Я просто потерялась в мыслях.

— Если вы хотите все посмотреть, я пойду проверю маму. Если у вас возникнут вопросы, дайте мне знать, хорошо?

— Отлично. И если вы не возражаете, пожалуйста, не говорите маме о счетах. Это не принесет ей ничего хорошего, если она будет беспокоиться об этом.

— Без проблем.

Мона направляется в гостиную, и через секунду их голоса доносятся до кухни, где они ведут светскую беседу. Достав из кармана телефон, я делаю снимок контракта и отправляю его Августу.

Я: Ты действительно удивительный. Просто подумала, что ты должен это знать.

ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Значит, раньше я был сумасшедшим и безумным… а теперь я удивительный? Что это, Розочка?

Я: Ты вроде как… все… все в одном флаконе.

ДРАГОЦЕННЫЙ ВРАГ: Надеюсь, это хорошо.

Если бы это было не так — было бы в миллион раз легче уйти, прежде чем это взорвется у нас перед носом… потому что это лишь вопрос времени.

Хорошее никогда не длится долго, особенно когда оно не должно было случиться с самого начала.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

АВГУСТ