Пампушка для злого босса (СИ) - Рей Полина (читать книги без сокращений TXT) 📗
- Что? - без приветствия уточняет, когда я всё же догоняю его.
- Ничего. Давай пообедаем вместе?
- Чтобы твой Казанский снова набил мне морду? Вот уж спасибо!
В его голосе, правда, совсем нет ни злости, ни обиды. Наверное, он и сам должен понимать, что у нас бы с ним ничего не получилось. А если не понимает этого сейчас, обязательно осознает потом.
- Глупости. Ничего он никому не набьёт. Он на совещании. Но даже если бы там не был... не набил бы и точка.
Выпалив свою тираду, смотрю на Пашу, а он делает вид что заинтересован разглядыванием светлой стены коридора. Не знаю, о чём он там себе думает, но мне совсем не стыдно за то, что случилось. Зато хочу наладить отношения, которые научилась ценить ещё больше за последние несколько месяцев.
- Ладно. Идём, - кивает Тупикин и продолжает путь в сторону кафе.
- Как отец? - задаёт он вопрос, листая изученное за годы работы в офисе вдоль и поперёк меню. Мы сидим за нашим столиком, и я размышляю, что бы такого заказать. Кажется, от нервов кусок в горло не полезет.
- Отлично. С женой заграницу улетели. Ой, я же не рассказывала тебе, что папа женился.
- Я видел фотки на твоей странице.
-Ага. Ясно.
Значит, в курсе, что я была там с Казанским. Тем лучше.
- А у тебя как дела?
-Тоже отлично. Возможно, переведусь в Москву.
- Из-за меня?
-Нет.
Он откладывает меню, растирает лицо ладонью и вдруг перестаёт быть таким серьёзным, каким был всё это время. Будто снова возвращается тот Паша, которого знала несколько лет.
- Я с девушкой познакомился. По сети. Она из Москвы. Мы общаемся сейчас активно.
Подаёт знак официанту, диктует заказ, а я опять чувствую прилив какой-то невероятной эйфории. Вроде и верится, что всё наладилось, а радовать этому страшно.
- Здорово. Я бы тебя пару месяцев назад отговаривать стала, а сейчас скажу, что нужно обязательно пробовать. Даже если боишься, что не получится.
- Не боюсь. В том и дело. После того дня, ну, когда... * он машет рукой в воздухе, но пояснять мне не надо, что имеет ввиду - я это знаю и так, потому просто киваю, - всё как будто иначе стало. Твой пример перед глазами, вроде столько дерьма навалилось, а ты молодец, даже не подумала сдаваться.
- Где бы я была сейчас, если бы сдалась?
Придвигаю к себе тарелку с салатом, начиная уминать его с таким аппетитом, будто не ела минимум сутки. Прекрасные новости определённо хорошо на меня действуют. А их в последнее время так много, словно вселенная решила разом компенсировать мне ощущения от того, что уже было в прошлом. Впрочем, главная новость ещё ждёт меня впереди.
В субботу с огромным трудом дожидаюсь, пока Казанский уедет по делам. За ночь почти не сомкнула глаз - задремала только под утро, и кажется, просыпалась каждые десять минут от настойчивых кошмаров. В голове по кругу разговор, который был у нас с Алексеем на берегу Финского залива. И его категоричное «нет» на вопрос о ребёнке.
Думаю об этом потому, что на девяносто девять процентов уверена, что у нас с Казанским будет малыш. И, как водится, уже успела мысленно прикинуть несколько вариантов развития событий, но так или иначе в голове всё сводилось к самому худшему.
Едва за Алексеем закрывается дверь, нетерпеливо смотрю на часы. Стрелки показывают почти девять часов утра, но больше я не вытерплю. Хватаю мобильный и набираю номер Ольги. Не одной из своих подруг, которые наверняка не поймут моих метаний и волнений, а того человека, которого Казанский считает другом.
-Алло, - слышится сонное на том конце, понуждая меня испытывать муки совести.
- Оль, можем встретиться через час-два? - без приветствий выпаливаю я. - По очень важному вопросу.
В небольшом кафе безлюдно. Посетителей почти нет, все предпочитают разъехаться на выходные или до сих пор отсыпаются. Наверное, можно было действительно подождать пару часов, но у меня бы на это не осталось никаких моральных сил. Смотрю за окно, заняв самый дальний от входа столик. Редкие машины и прохожие, серовато-унылое утро, и в противовес ему - какая-то вселенская радость внутри, смешанная со вселенским страхом. Но я уже ведь всё решила. Этот ребёнок будет рождён, даже если Казанский исчезнет из моей жизни, получив нежданную новость.
- Привет-привет, - приземляется напротив меня Ольга, которая выглядит обеспокоенной. Но тут же это выражение на её лице сменяется удивлённым, а после - неверяще-радостным.
- Привет, - отвечаю едва слышно, сцепляя пальцы в замок.
-Ты меня напугала, а оказывается, повод у нас - приятнее некуда, - говорит она с вопросительными нотками, которые скорее звучат в голосе для проформы.
- Откуда ты знаешь?
- Я родила троих. У меня на такое глаз намётан. Ты поправилась.
- И это впервые за всю мою жизнь меня не пугает.
- Зато пугает другое?
- Да. Мы говорили с тобой об этом. Вообще не знаю, как новость воспримет Алексей.
-Ну...
Она делает паузу, за время которой успевает заказать официанту сок и блинчики, а я понимаю, что в этом её «ну» - столько всего, что меня снова начинает ощутимо потряхивать. Оно может обозначать очень разные вещи, но я искренне надеюсь, что за «ну» не прячется приговор, который Ольга уже мысленно вынесла мне с Алексеем.
- Ну? - осторожно уточняю, когда официант уходит, а Оля так и продолжает сидеть с задумчивым видом. - Совсем необязательно подбирать слова, мне можно говорить всё, что думаешь.
-Тогда всё просто - скажи ему, и будь, что будет. Но я уверена, он нормально воспримет.
-Твою бы уверенность, да мне...
- Вер... Лёша отходчивый. Во всём. Если несколько месяцев назад он, по ряду причин, даже не хотел думать о детях, то когда узнает про ребёнка - всё будет совсем иначе.
- Наверное, ты права.
Я вздыхаю, чувствуя облегчение, такое острое, что от него по венам разливается эйфория. Даже если Казанский скажет своё веское «нет», всё уже решено. Даже не мной, а свыше.
-Ты хоть тест-то сделай, а то мы тут нарешали уже на год вперёд, - смеётся Ольга, поднимая стакан сока в импровизированном тосте: - В любом случае, за вас!
Дождаться Алексея вечером и не сообщить ему по телефону - гораздо сложнее, чем я думала. Хожу по квартире туда-сюда, прокручивая в голове разговор с Олей. Она права - первое, что необходимо сделать -тест. Но я почему-то совершенно точно уверена в том, что у нас будет малыш. С остальным сложнее - мысли мечутся с одной на другую. Я то успокаиваюсь, когда заверяю себя, что всё пройдёт как нельзя лучше, то начинаю сходить с ума, представляя, что именно меня может ждать.
В замке поворачивается ключ, и я внутренне подбираюсь, готовясь к худшему. Наверное, надо было выпить пару бокалов вина, чтобы не чувствовать это нервное напряжение. А хотя, мне теперь нельзя алкоголя, равно, как и нервничать - тоже.
- Извини, задержался.
Казанский присел на банкетку, стащил ботинки и, распрямившись, посмотрел на меня. Захотелось протянуть руку и провести по его лицу, стирая морщинки, залегшие в уголках глаз.
- На кладбище был.
Он растёр лоб пальцами, а я вдруг поняла, что не смогу сказать. Не сейчас. Не теперь, когда снова страх накатил такой волной, что она стала душить со всех сторон.
- Не извиняйся. Ужинать пойдём.
Улыбнувшись, я прошла в кухню, слыша, как Алексей идёт в ванную, чтобы вымыть руки. Наверное, это было даже к лучшему - сохранить этот секрет для себя. По крайней мере, пока. После у меня не будет возможности делить его с собой, а сейчас... Сейчас эти мгновения, когда представляла себе нашего ребёнка, принадлежали только мне. Остальное - подождёт.
Наверное, он не имел права быть таким счастливым. Но ведь был же, чёрт бы всё побрал! Рядом с Верой вообще счастье казалось чем-то само собой разумеющимся. Как, например, проснуться утром или сделать следующий вдох. Она вся состояла из чего-то настолько чуждого ему, но одновременно родного, что это пугало. Как будто знал, что не заслуживает всего того, что с ним происходило, но не мог заставить себя отказаться. Дышал этим всем, будто бы воздухом чужим, как вор, и не мог надышаться, даже когда голова кружилась от слишком щедрых порций кислорода.
