Ты — моя зависимость (СИ) - Кострова Валентина (полные книги TXT) 📗
«Сегодня утром… в собственной квартире был обнаружен…. Каран Дудаев, владелец популярного в городе клуба… Известно, что вчера в клубе была проведена проверка, которая выявила ряд нарушений…
Друг, а также совладелец клуба, Саид Ахметович Каюм воздержался от комментариев по поводу смерти…» — монотонный голос ведущего отдалялся, я высунула голову. На экране телевизора показывали Саида, выходящего из того самого подъезда, куда ночью он совсем недавно заходил. Был весь в черном, глаза скрывали знакомые очки авиаторы, рядом был Фарид и еще несколько незнакомых мужчин.
Какой же лицемер!!! Ага, самоубийство!!! Я истерично рассмеялась, потом зарыдала в голос, кусая одеяло, завывая, как собака. Как же было трудно дышать после всего этого! Как же трудно себя собрать по кусочкам и начать жить с чистого листа.
Мобильник мой жестоко напоминал, что за окном есть жизнь, что там, где-то ходят, радуются, смеются люди. Мне пришлось встать, потому что телефон не замолкал. Некоторое время смотрела тупо на экран, думая, что он еще мне скажет.
— Да, пап.
— Арин… Роман разбился. Сегодня утром его машина вылетела навстречку и столкнулась с другой машиной. Завтра похороны, — его последующее молчание было ответом на мои не озвученные вопросы.
Прислонившись к стене, сползла вниз. Телефон выпал из рук.
Закрыла ладонями лицо. Я- пустота. Меня нет ни в прошлом, ни в будущем. Даже в настоящем для меня не находилось места. На плечи навалилась вся тяжесть бытия, заставляя чувствовать себя старухой.
Мой мир окончательно рухнул, как поверженный врагом город. И у моего врага было даже имя — Саид.
— Саид-Было утро, а уже невозможно было нормально дышать. Последний месяц лета всегда был самым жарким. Слегка распустил галстук, сжимая руки в кулаки. Оказывается, я человек и мне свойственно тоже бояться. Да, сидел в своем тонированном, непробиваемом джипе и боялся выйти. Боялся увидеть в ее глазах ненависть, которую не смогу преодолеть. Которая сожжет меня заживо. События последних дней даже меня покоробили, пошатнули мое спокойствие.
Вздохнул. Вечно прятаться не могу, рано или поздно мы должны будем встретиться, и, наверное, в сложившихся обстоятельствах ее ненависть самое логичное чувство по отношению ко мне. Но почему так больно внутри??? Почему у меня ощущение, будто режут изнутри?? Посмотрел на свою ладонь, где виднелась глубокая рана.
Физической болью я пытался перекрыть душевную. Получилось не очень, только Армину напугал, когда она вошла в кабинет и обнаружила меня с кровавым ножом, с безумным взглядом.
Взял с соседнего сиденья букет красных роз с шипами, вышел, надевая сразу же солнцезащитные очки. От солнца, от косых взглядом людей. Я кожей ощущал их ненависть, их презрение, их страх. Никто не осмелился мне прямо в лицо высказать все подозрения, все обвинения в смерти Романа Берзникова.
Арина даже в черном была невыносимо прекрасна, до боли родной.
Стояла особняком, рядом с отцом и, тут пришлось сжать зубы от злости, Герой. Приехал! Не прошло и года. Но вновь взглядом уперся в Арину. Черное кружевное платье делало ее еще тоньше, сожмешь и переломишь, глаза скрывали большие очки, в руках мяла, крутила белый платок. Как же я скучал!!! Всего лишь несколько дней без нее, без ее голоса, а меня скрючивало, и никакой алкоголь, ни какие наркотики не спасали, а о других женщинах даже думать не хотелось.
Я хотел ее рук, я хотел ее прикосновений, ее легких движений, ее невесомых поцелуев. Я в своей зависимости к ней, ненавидел самого себя! Ненавидел за эту слабость, за то, что готов был ради нее на все, даже опуститься на колени, даже сломать себя своими же руками.
Арина вскинула голову. Почувствовал ее взгляд. И незаметно вздрогнул. Я не первый раз чувствовал на себе этот взгляд полный ненависти, но, наверное, впервые мне не хотелось быть его причиной.
Сжал букет, острые шипы вонзились в ладонь, стиснул зубы от боли, ощущая, как кровь засочилась из недавней раны.
Я не подошел к ним, не произнес общепринятых слов соболезнований, они им не нужны от меня. Что дочь, что отец молча кричали на меня, обвиняя в смерти брата, сына. Только Арина вздрогнула, когда проходил мимо, едва сдерживаясь, чтобы не схватить руки Геры и не переломать их. Он по-хозяйски держал ее за плечи. Положил букет на свежий холм, не задерживаясь в толпе полного осуждения и презрения, вернулся к своему автомобилю.
Достал из кармана платок, перевязав им ладонь. Посмотрел на Фарида.
— Дай сигареты! — мне передали пачку. Под внимательным взглядом помощника не с первого раза закурил. Выдохнул дым. — Что там?
— Как ни странно, все банально. Напился, наглотался таблеток, сел за руль. Не справился с управлением и вылетел на встречную полосу, где столкнулся с другой машиной. Он умер сразу, наверное, даже не понял, что произошло.
— А предвестники его срыва?
— Тебе имя назвать? Ты же сам лично сказал ему про видео. Парень просто сломался, не выдержал морального груза.
— Все дороги ведут ко мне! — беззлобно усмехнулся. Не думал, что Роман оказался таким слабаком. Испугал непонятно чего, толком не разобравшись в угрозах. Не удивительно, что бизнес Берзниковых был убыточным последние годы.
— А этот откуда взялся? — имя мужа Арины даже произносить не хотелось.
— Утром прилетел. Но на сегодня уже взял билет обратно. В Москве его уже ждут. Кстати, она уже беременная от него!
— Да? И как интересно он собирается выкручиваться? — вопрос я задал риторический, мне было плевать, как Гера будет выворачиваться из того дерьма, куда влез. — Фарид, — затянулся, следя краем глаза за парнем, — что с Арминой? — он вздрогнул. Я сразу же насторожился, внешне никак не проявляя свой интерес, будто спросил для слова.
Интересненнько, кажется в погоне за решениями своих проблем, я упустил из виду кое-что под носом. Словно погруженный в свои мысли, следил за Фаридом. Палится, хотя пытается сохранить лицо, но глаза выдают. Хм, надо присмотреться к Армине, ту будет просто раскусить, она не умеет притворяться. В последнее время мне было не до нее.
— Так что с Арминой? Вы две недели были почти вдвоем, детей и охрану я не беру в счет, что с моей женой? — нажал на «моей», жадно ловя любые эмоции в глазах Фарида. Ага, вот тень боли, вот рядышком стоит злость, гнев. Мои подозрения в отношении чувств помощника к Армине подтвердились. И мне это не понравилось.
— Она подавлена! — наконец-то выдавил из себя Фарид. — Ощущала себя узницей.
— Я думаю, что ты ей составил хороший досуг! — без всякой мысли бросил вскользь, почти отвернувшись к окну, но расширенные зрачки от ужаса зацепили. — Фарид! — в голосе появились металлические нотки, и я в упор смотрел ему в глаза. — Я чего-то не знаю? — иронично-вопросительно приподнял бровь. Несколько минут молчания говорили больше, чем тысяча слов. Прислушался к своим ощущениям, было слишком тихо. Всплыли слова песни группы Пикник: «Самый звонкий крик — тишина, Самый яркий свет — ночь».
— Поехали! — приказал, затушив сигарету об ладонь, выкинул окурок в окно. С проблемами будем разбираться по мере их поступления.
Арина
— Арина! — Гера сел рядом, ласково коснулся плеча. Я не отреагировала. Я вообще не заметила, что он был рядом. Только на кладбище, увидев Саида, почувствовала, как волны его ярости, ударной волной отбрасывали Геру от меня. Только там вдруг на минутку ожила, ненависть ведь тоже чувства, это лучше, чем полное равнодушие к жизни. Мне даже не было страшно, когда его увидела, я даже не удивилась, если бы он из-под полы пиджака вытащил пистолет и выстрели б в меня. И я цеплялась за это ощущение, выплескивала на него все, что не могла выразить словами, не могла даже обозначить. Меня просто трясло. Все думали, что бьюсь в истерике по брату, а меня трясло от того, что внутри образовывалась пустота, и с каждым днем она принимала вселенские масштабы.
