Мгновение до безумия (СИ) - Вашингтон Виктория "Washincton" (читаем книги .TXT) 📗
— Вот только не говори, что у тебя не было футболки подлиней! — скорее утвердительно, чем вопросительно возмутилась я.
— Ну извини, тут тебе не бутик одежды, — разводя руки, заявил он, даже не отвлекаясь от экрана ноутбука.
— Ты здесь будешь спать? — удивлённо спросила я.
— Ну не с тобой же, — довольно фыркнул Стас, а вот мне, честно признаться, было обидно от такой реакции на мой вопрос.
В это самое мгновение я услышала голос героя, с динамиков ноутбука. Нет, я не могла ошибаться. Это точно был он.
— Сверхъестественное? — я вылупилась на экран ноутбука. — Подвинься, — оттолкнув ноги парня с дивана, я уселась рядом.
— Ну ты и наглая, — спокойно заявил Стас, поджимая ноги под себя.
— Почему я не помню этой серии? — вслух спросила я сама у себя.
— Наверное, потому что она вышла сегодня, — шёпотом произнёс он мне на ухо.
Стая мурашек мгновенно пробежалась по моему телу.
Я промолчала и мы продолжили просмотр. Где-то в середине серии Стас, видимо устал поджимать ноги под себя, и, со словами «Да ну нахрен», развалился на диване, положив меня к себе на грудь.
Дыхание мгновенно сбилось, вероятно, потому что я на минуту его задержала. Сердце стало биться быстрее. И как только я набралась сил что-то сказать, меня перебили.
— Чайковская, не порть момент, — шёпотом произнёс Стас, убирая прядь моих волос за ухо. Вторая его рука лежала у меня на талии.
Мы продолжали смотреть серию, но я окончательно и бесповоротно не могла на ней сосредоточиться. Мысли были совершенно о другом.
Почему-то, я поймала себя на мысли, что мне сейчас очень хорошо. Лежать, вот так, в его объятиях, когда одной рукой он продолжает поглаживать меня по волосам.
Это кажется жутко необходимым и желанным. Моя ладонь лежит на его плече, но я до одури боюсь пошевелить ею. Боюсь, но безумно хочу.
Я не переборола свой страх, но это не помешало мне нерешительно провести большим пальцем по его плечу.
Мгновение. Всего лишь одно мгновение, и он резко притянул меня за подбородок и накрыл мои губы своими.
Стас начал довольно жадно целовать мои губы, периодически покусывая их, а я позволила углубить поцелуй, потому что хотела этого больше всего на свете.
Его рука крепко сжимала мою талию.
Через некоторое время Стас приподнялся и облокотился об спинку дивана. Теперь я сидела у него на руках, расставив ноги, от чего футболка неприлично задиралась, но сейчас я об этом не думала.
Он продолжал страстно и напористо целовать меня. Одной рукой зарываясь ко мне в волосы, а второй лаская кожу на бедре, отчего пробирали мурашки.
Однозначно то, что такого возбуждения я не испытывала никогда в жизни. Низ живота приятно тянуло, а разум был совершенно опьянён.
Стас резко потянул меня за волосы, тем самым позволяя себе спуститься поцелуями к моей шее, оставляя на ней грубые поцелуи и, вероятно, засосы, которые сводили меня с ума. Непроизвольно с моих губ сорвался стон, в ответ на который Стас стал более напористым. Его ладонь поднялась с моего бедра на талию, под футболку.
Поцелуи в шею сменялись не менее требовательными поцелуями в губы. Я прекрасно чувствовала бугорок на его штанах, в который сейчас упиралась самым откровенным местом, отчего Стас переходил на рык, а я изредка продолжала издавать стоны, которые, без сомнений, нравились ему и возбуждали с новой, неистовой силой.
— Прости, — охрипшим голосом промолвила я. Буквально в одно мгновение, меня будто холодной водой окатило. Я очевидно к этому не готова. Тем более с собственным учителем.
Стас сжал кулаки и, закрыв глаза, откинулся на спинку дивана, громко выдохнув.
Я встала с него и уселась на своё прежнее место, предварительно перемотав на момент серии, на котором мы отвлеклись.
Досмотрели мы её в тишине. Мне было невообразимо стыдно за то, что я вытворяла несколько минут назад, а ещё более стыдно за то, что это приносило мне неимоверное удовольствие.
Как бы там ни было, это не отменяет того факта, что Стас мой учитель.
Признаться честно, я совершенно не задумываюсь об этом, когда мы проводим время вместе.
Он для меня как непрочитанная книга. Причем, книга то на латыне, которую сейчас никто даже не изучает. Кроме медиков и тому подобных.
Иногда кажется, что он что-то испытывает ко мне, но, в следующее мгновение, я понимаю, что мы невообразимо далеко друг от друга, несмотря на все поцелуи и моменты близости, которые у нас были.
Я совершенно его не знаю, а он не дает мне узнать себя получше.
Я не понимаю, зачем он подпускает меня так близко, а потом снова отталкивает.
Я не понимаю, что чувствую к нему, но, определенно, мне нравится находиться рядом с ним, чувствовать его поцелуи и прикосновения.
Меня безумно захватывают эмоции, которые он мне дарит с каждой нашей встречей: ярость, которую он одним взглядом вызывает во мне, свободу, которую он открывает для меня, страсть, в которой я порой рискую утонуть.
Он слишком противоречивый, чтобы я могла дать ответ самой себе на вопрос: что я к нему чувствую?
Каков же ты настоящий, Станислав Алексеевич? Стас…
========== 21. Обратная сторона ==========
— Что ты имел ввиду, когда разговор зашёл о Линде? — после окончания серии, я решаюсь нарушить тишину и задать вопрос, который волновал меня, с момента нашей поездки в лифте, но случай разузнать поподробнее представился только сейчас.
— Ты о чём? — Стас спокойно облокачивается на спинку дивана и закидывает голову, будто потолок разглядывать гораздо интереснее, чем меня.
Для меня остаётся вопросом: почему он любит играть со мной? Явно же, что понимает о чем я веду речь, но всё равно заставляет меня «разжёвывать» свой вопрос.
— Не строй из себя дурака: у тебя плохо получается, — заявляю я, с вызовом смотря на учителя. Он лишь на мгновение смотрит мне в глаза, довольно хмыкает, и снова возвращает взгляд вверх.
На данный момент мне не страшно, да и стеснения поубавилось. Как бы там ни было, он тоже целовал меня, а значит хотел этого. Почему тогда только я должна смущаться?
Наверное, только теперь я понимаю, что веду себя не совсем правильно, что ли. Он взрослый мужчина, и вряд ли эти поцелуи для него имеют какое-то значение. Выходит, что я не должна выдавать своих эмоций и своей призрачной влюблённости в собственного учителя. Хотя, она ли это? Сама себе ответить не могу.
Но пускай не думает, что мои чувства к нему больше, чем его ко мне. Обойдётся. Слишком я горда для этого.
— Я жду, — вызывающе проговариваю, продолжая в упор смотреть на Стаса, который проигнорировал мою прошлую реплику.
— Знаешь, ты забавная, — с ухмылкой говорит он, одаряя меня взглядом своих карих глаз, в которых, уже привычно, читается сарказм. — Минуту назад смущалась, а теперь пытаешься показаться дерзкой и неприступной. Не боишься запутаться в масках, которые сама на себя надеваешь?
Я громко выдыхаю. Напряжение нарастает. С последних сил пытаюсь не отводить глаза , чтобы не прервать наш зрительный контакт. Если отвернусь — признаю свою слабость.
Его взгляд выражает превосходство. И он прав, его слова до невозможного верны. Только я не боюсь запутаться, потому что уже давно не понимаю, какова я на самом деле.
Ощущение, будто меня настоящей и вовсе не существует. Есть только обрывки меня, но не личность.
С детства я для всех была бойкой девчонкой, которая готова подраться с мальчиком за пирожок. И совершенно ничего не боялась. Была сильной, как мне казалось. После случая, когда меня избил тот амбал, появился страх ввязываться в драки и дерзить на каждом шагу. Как бы я не пыталась объяснить это и найти себе оправдания — это была самая настоящая боязнь. Вероятно, тогда поняла, что не сильна духом. Вся моя сила заключалась в кулаках, а вот в моральном плане я очень слаба, как бы не пыталась показать обратного.
Стас прав, я ребёнок. Ребёнок, который идёт на поводу у своих чувств и эмоций. Сильные так не делают, они выше этого.
