Точка невозврата - Банцер Сергей (читать полную версию книги TXT) 📗
— Это вам не баба, — поучительно сказал Галимов, похлопывая жилистой рукой по кожаной спине снаряда, — а конь — гимнастический снаряд! Демонстрирую правильное выполнение упражнения.
Капитан снял китель, разбежался, прыгнул на пружинящий трамплин и, раскинув руки, почти горизонтально полетел над конем. Но легкий Галимов не рассчитал и слишком сильно оттолкнутся от трамплина. Поняв это уже в полете и желая выправить траекторию, он начал отчаянно перебирать ногами в воздухе, пока не зацепился за ручку коня. Галимова резко крутануло и бросило вниз под ноги непокоренному гимнастическому снаряду.
Так что несмотря на угрозы, исходящие из внутренностей ящичка ГГС, никуда Галимов сегодня не пойдет, а после отбоя завалится спать до утра, оставив вместо себя своего помощника — двухгодичника лейтенанта Мальцева. Ну а Мальцев — лейтенант ненастоящий, поэтому если и придет с проверкой в казарму, то можно его на чаек пригласить в каптерку. Недавно он тоже дежурил помощником у Галимова, пришел с проверкой после отбоя, но вместо проверки рассказал анекдот: «Раньше у меня было все: работа, друзья, любимая девушка, — но потом врачи мне поставили страшный диагноз — годен».
А потом взял дембельскую гитару с вырезанными на ней буквами «Кто не был, тот будет, кто был, не забудет. ЗабВО-79» и спел песенку такую классную, потом деды просили слова списать:
Переписав у Мальцева слова, деды потом пели ее в каптерке, заменив «калымского» на «забайкальского», а «в зону» — на «в казарму». Получилась нормальная солдатская песня:
В 23 часа в казарме вечерняя поверка и отбой. Рядовой Панковский, поставив в угол телевизионную метлу, строевым шагом подошел к телевизору:
— Товарищ телевизор! Разрешите вас выключить! — отрапортовал Пача и отдал честь.
— Выключение разрешаю! — сказал находившийся поблизости дед.
Пача выдернул шнур из розетки, предварительно еще раз отдав телевизору честь.
Казарма засыпает. В наступившей темноте шуршат духи — кто-то подметает пол, кто-то чистит туалет, кто-то выполняет очередное дедовское поручение.
Деды не спеша собираются в каптерке, разливают из чайника чифир, режут ножом московский гостинец мадам Панковской и настраивают гитару. Сдвигаются жестяные кружки и звучит главный дембельский тост: «Дембель неизбежен!»
Теперь можно и посмотреть дембельский телевизор. Он стоял в углу каптерки за занавеской. От телевизора в нем остался только корпус и ручка с надписью «Громкость». За телевизором ожидал своего времени дух-диктор. Когда дед отодвинул занавеску и повернул ручку «Громкость», дух просунул голову в проем экрана и начал говорить хорошо поставленным голосом:
— Начинаем международную панораму. События, факты и комментарии. Новости из-за рубежа. Обзор событий зарубежного коммунистического движения. Победой трудящихся Южной Кореи закончилась двухмесячная забастовка. В Тунисе на состоявшихся выборах в Учредительную ассамблею коммунисты заняли третье место. На Филиппинах сотни молодых людей в красных майках прошли по улицам городов.
После того как кружка горячего чифира под копченую колбаску разогнала кровь, можно сделать телевизор потише или вообще отослать духа готовиться к следующей передаче. Ну а самим подумать о душе.
А чего хочет душа дедушки Советской армии после кружки чифира? Конечно же, спеть любимый хит — «Ковыляй потихонечку», от которого так щемит в груди у всех дембелей и дедушек:
Низкорослый крепыш, якут Лебедев по прозвищу Лебедь, тоже дедушка Советской армии, и по этой причине ему не положено спать в столь ранний час. Этих песен, что поют сейчас в каптерке, он, честно говоря, не понимает, да и не приглашают его особо туда. Хотя по своему статусу Лебедь и имеет право туда зайти, но сам не хочет. Зачем ему русские песни? Совсем скоро он уедет домой и забудет те несколько десятков русских фраз, которые он выучил без малого два года назад. А песню он знает свою:
Что означает «Неужели, неужели ты меня забыла?» Лебедь уже и сейчас забыл многие русские слова. Зачем они ему, когда скоро он вернется в родную деревню Кэнтик в Верхневилюйском улусе? И женится. Только не сразу. Сначала нужно купить оленя. Чтобы был у Лебедя свой олень. Вот когда у Лебедя будет олень, тогда можно и сватов засылать, иначе нельзя. Это русские пусть балуют. Влюбляются, разводятся, изменяют, ревнуют, прощают, опять изменяют. А с Севером шутки плохи. Поэтому во всем должен быть раз и навсегда установленный порядок. Это вам скажет любой якутский мальчик и любая якутская девочка.
Вот в армии, куда попал Лебедь, есть свой, не им установленный порядок. Согласно этому порядку четыре месяца назад Лебедь стал дедом. Одновременно он получил право ходить по казарме где захочет, держать руки в карманах, носить часы, лузгать семечки и носить ушитую выцветшую форму. Чтобы форма стала выцветшей, ее нужно несколько раз постирать в бензине.
Одновременно у Лебедя появились и новые обязанности. Их не так много. Одной из обязанностей Лебедя является издеваться над духами. Глупо, но не он это придумал, а порядок есть порядок. Конкретно Лебедь должен издеваться над закрепленным за ним духом, фамилию которого он тоже забыл. Странные какие-то эти русские. Если думать над тем, что они говорят, то можно дураком стать. Особенно когда говорит политрук Козух. Так в их деревне дед Батмынх бормочет, когда накурится перетертого сушеного мухомора. Но эти правила придумал не Лебедь, и не ему их отменять. Поэтому Лебедь подошел к койке закрепленного за ним духа и, пнув его ногой, закричал:
— Эй! Анука! Ааа?
Дух проснулся и сел на койке, протирая глаза.
— А сколько дедуске слушить? Анука давай! — выкрикнул Лебедь нужные слова.
— До приказа дедушке осталось шестьдесят три дня! — ответил заспанный дух.
Лебедев не мог проверить духа, потому что сам не знал точной цифры. Честно говоря, она его и не очень интересовала. Но он дед, и поэтому должен время от времени издеваться над закрепленным за ним духом и вести с ним разные беседы.
— Анука?! — Лебедев подозрительно прищурил раскосый глаз на блинообразном лице. — Шланг, да?
— Нормально, все хорошо! — заверил его дух, утвердительно закивав головой.
С прикрепленным якутским дедом ему несказанно повезло, о чем он уже не раз писал в письме домой ничего не понимающим родителям. Как правило, этими выкриками и проверкой срока до дембеля Лебедь и ограничивал их общение. Не то что у остальных духов, попробуй ошибиться — враз по зубам получишь.
— Ну, ты шланг? — выкрикнул еще раз Лебедь.
— Нет, все нормально! — заверил его дух.
— Ну давай! — миролюбиво сказал Лебедь и ушел.
В свою бытность духом сам Лебедь не интересовал дедов и дембелей. В его диких глазах читалось все что угодно, только не страх. А без этого, понятно, никакого интереса нет. Более того, маленький якут стал пользоваться у них даже уважением.
Во-первых, он обращался к своему комбату Галимову на «ты». Что только не делал Галимов, для которого Лебедев стал сущим наказанием. И на гауптвахту сажал, и по-хорошему старался объяснить ему правила, но Лебедев только смотрел на него, хитро прищурившись, и говорил:
