В поисках единственной (СИ) - Кострова Валентина (электронные книги без регистрации TXT) 📗
— Ты, правда, мечтаешь о детях? Ты же не представляешь, как их расти. Они же первое время только кричат, какают да едят! У них болят животы. Потом у них режутся зубы, они опять кричат, они поглощают большую часть твоего времени. И сидеть дома с хныкающим созданием — прямая дорога в психушку. Я, не против детей, они милые, особенно со стороны.
— Олесь! — сжал руку в кулак, постучал по перилам. Посмотрел на девушку тяжелым взглядом. — Ты сама хочешь детей?
— Одного. Лет через пять. Больше для галочки. Пойми, во мне нет этой умильности при виде слюнявого карапуза. Я не создана быть матерью. Я хочу работать, творить, у меня столько в голове идей! Ребенок свяжет по ногам и рукам. Это я буду сидеть в декрете, а не ты!
— Хорошо, — подошел ближе, обнял за талию, притянув к себе. Олеся испуганно вскинула глаза. — Рожай ребенка, ты будешь работать, нянь никто не отменял. А если родишь еще девочку, буду до конца дней тебя носить на руках!
— Ты шутишь?
— Нет. Как только покажешь мне тест с полосками, и услышу на узи сердцебиение, сразу женюсь. От тебя требуется только перестать пить таблетки, выносить ребенка и родить.
— Может, рассмотрим суррогатное материнство? — ее предложение вызвало истерический смешок.
— Нет, я хочу каждый день целовать твой живот и наблюдать, как там, — положил руку на ее живот, она вздрогнула, — растет наш ребенок. Я тебя не тороплю, но пять лет ждать не готов. Так что подумай! — не смотря больше на Олесю, прошел мимо, оставив ее в одиночестве.
Самолет взлетел. Отстегнул ремень, прикрыл глаза. У меня никогда не было отпуска в прямом его понимании. Я старался совместить с работой, потому что бесцельное времяпровождение быстро надоедало. Именно поэтому редко ездил с друзьями и родственниками. Но сейчас мне предстояло провести две недели на отдыхе. С Олесей. Я видел по глазам, что она устала, как и я, но жажда все успеть, ничего не упустить побуждала бежать вперед. Работа была на первом месте, потом все остальное. Однажды переборов себя, заказал билеты на Кипр, ее поставил перед фактом. Сначала она кричала, что ей не дали выбора, что не спросили про планы, но потом смиренно согласилась. Ее настроение было непредсказуемо, было сложно угадать, что вызовет улыбку, что доведет до истерики. Первое время подозревал, что она беременная, но Олеся заявила, что это последствия отмены таблеток, когда организм перестраивается. Она с большим трудом согласилась на мои требования, ибо понимала, уйду, как бы сильно не был привязан. Я хотел полноценную семью, а она только меня.
— Даже не верится, что мы с тобой две недели никуда не будем спешить. Хотя по плану у меня была запланирована поездка в Париж, на новый показ зимней коллекции, — Олеся раскрыла журнал. Скосил глаза в ее сторону, ее бледное лицо осунулось, под глазами залегли тени, умело скрытые тональным кремом. Взял ее руку, поднес к губам и поцеловал кончики пальцев. Синие глаза потеплели, арктический холод уходил из глубины.
— Нам тоже нужен отдых, работа не волк, в лес не убежит.
— Ты не понимаешь!
— Я все прекрасно понимаю. У меня у самого остались незавершенные проекты, которые надо сдать в скором времени, но тебе не кажется, что нам нужно побыть вдвоем….
— Но признайся, что в своем ноутбуке ты везешь эти проекты, — она усмехнулась, я улыбнулся, приложив ее ладонь к щеке.
— Как и ты.
— Мы с тобой не исправимы. Какой ребенок, когда даже на отдыхе мы не можем забыть про работу. У нас с тобой уже двое детей — наша работа, без которой мы и мысли не представляем, как жить.
— Олесь, давай не будем! — раздраженно отпустил ее руку, отвернулся. Милая стюардесса предложила выпить, но я покачал головой. Тема детей у нас с Олесей тема раздора, мы могли спокойно разговаривать обо всем, за полгода, что встречались, она подкинула мне несколько заказов в разных частях мира, иногда высказывала мнение по поводу того или иного проекта, о моей и ее работе мы могли долго, самое главное, не уставать, разговаривать. Но, каждый раз приезжая к Наташе, бесясь с Миланой, видел ее презрительный взгляд, как она брезгливо улыбалась, когда дети разбрасывали игрушки, крошили печенками. А громкий визг заставлял ее морщиться, как от головной боли. Милана тоже не любила Олесю. Она показывала той язык, пару раз якобы обливала соком, в ее присутствие вела себя просто невыносимо. Однажды я не выдержал, схватил девочку за руку, под встревоженные взгляды родителей, вывел из столовой.
— Что ты себе позволяешь? — сердито спросил, встряхивая за плечи. Карие глаза, минуту назад сверкающие довольным озорством, сейчас смотрели виновато.
— Она мне не нравится.
— Мне тоже многие не нравятся, но я не веду себя, черт знает как! Твоя антипатия не дает тебе право вести себя, как хочу. Еще раз выкинешь какой-нибудь фокус, я перестану приезжать сюда! Поняла?
— Она тебя не любит! Она меня не любит! — губы обиженно задрожали. Сжав зубы, притянул ее к себе.
— Малыш, главное, что тебя любят родители и я. Остальное ерунда!
— Ты не уйдешь?
— Нет, я всегда буду рядом, — обхватив ладонями голову, поцеловал в лоб. А на душе скребли кошки. То, что я не позволял себе думать, вслух произнесла Милана. Олеся не любила детей, независимо, чьи они были, она хоть и говорила, что любит меня, но я видел, в синих глазах нет той нежности, которую наблюдал в глазах близких мне людей: Наташи, Иры, Алены, по отношению к своим мужьям.
Напевая какую-то мелодию, зашел в приемную. Секретарша вскочила на ноги. Дарья лучезарно улыбнулась. Что ж, я тоже был рад ее видеть, до чертиков соскучился по работе, по движухе.
— Доброе утро, Дмитрий Александрович! Отлично выглядите!
— Спасибо Даша, впервые оценил прелести пляжного отдыха.
— Вам это нужно было, не всегда же работать!
— Ничего срочного нет?
— Нет.
— Тогда я у зама, — зашел в кабинет, положил портфель, и направился к Борису. При виде меня его Вера тоже вскочила на ноги, но я покачал головой, давая понять, что предупреждать о приходе не надо.
— Судя по твоему довольному лицу, отдохнул, как положено, — Борис встал из-за стола. Я пожал протянутую руку и отдал пакет. Он с любопытством заглянул внутрь. Сел на стул.
— Ааа, Дима, ты сделал мне одолжение! Ирка меня уже начала пилить, что ее духи заканчиваются и пора ехать в Париж.
— Я о тебе подумал, когда их увидел. Но не знал, что угадал вовремя.
— Как Леся?
— Хорошо. Отдохнула, подобрела.
— Ну, я видел по фоткам, что настроение у нее лирическое.
— Каким фоткам? — нахмурил брови. Борис защелкал мышкой, развернул монитор ко мне.
— Социальные сети великая вещь. Я сердился на Иру, что она зависает там и выставляет фотки, запретил показывать Богдана и себя. Но подглядывать за другими прикольно. Правда твоя подружка никогда не выкладывала твоего лица, так руки, запястья, затылок, сопровождая лирическими надписями, типа: «Любимый человек прогонит грусть, всего лишь ласково улыбнувшись только тебе».
Я разглядывал фотки со страницы Олеси. Вот она смеялась на пристани, придерживая шляпу. Вот я со спины на катере. И сердечки вместо подписи. На душе стало тепло. На отдыхе мы стали ближе друг другу, сумели о многом поговорить, очень надеялся, что правильно расставили приоритеты.
— Ты ничего не хочешь сказать? — вопрос Бориса был произнесен, когда появилась фотография рук Олеси с кольцом на безымянном пальце. Сапфир в окружении бриллиантов. И надпись: «И я сказала «да»».
— Я сделала ей предложение, — поднял на друга глаза, тот внимательно смотрел на меня. — Знаешь, мне кажется, она после этого расслабилась и успокоилась. И мне легче. Впервые отношения перешли в нечто серьезное, ничего не случилось, никто не прислал мне компромат, никого не обнаружил на месте измены.
— Наверное, целое состояние стоит.
— Последний раз тратился на Кэти, когда покупал ей машину и кольцо.
— И когда свадьба?
— Как только она скажет, что залетела.
