Шакалота. Птичка в клетке (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" (электронные книги бесплатно txt) 📗
В тот день Макс поделился со мной больше, чем просто песней.
Но поняла я это только сейчас… то, как ему было больно.
В тот день Яроцкий больше не заговорил со мной. В тот день Паша ждал меня возле школьных ворот, чтобы вместе пойти домой.
Макс сидел на мотоцикле, обняв руками шлем, в зубах сигарета, голова склонена набок, а вид казался расслабленным. Он смотрел на нас. Пусть даже не видела этого, но я всегда знала, когда он смотрит. Всегда чувствовала его взгляд на себе подобно чему-то материальному.
Слышала, как за нашими спинами взревел мотор, и блестящий чёрный мотоцикл пронёсся мимо на скорости выше ему положенной.
Паша выругался себе под нос, а я провожала взглядом байк Яроцкого до тех пор, пока он не стал маленькой чёрной точкой и не скрылся за поворотом.
ГЛАВА 15
Домой Полина вернулась только к ужину, так что обсудить с ней то, что произошло сегодня в школьной столовой, удалось далеко не сразу. Она игнорировала меня за столом, даже взгляда не удостаивала, как дурочка смеялась с не самых удачных шуток мамы, которая всеми силами пыталась разрядить обстановку и хоть немного развеселить папу. Папа же был мрачнее грозового облака, молча набивал рот жареной курицей и салатом и время от времени как-то уж странно подозрительно поглядывал на меня. Ну ладно-ладно, возможно не настолько и хорошо я умею свои эмоции прятать под маской беспечности и дочери счастливого семейства. Какое тут может быть счастье, когда чёрте что происходит? Когда меня буквально на днях из больницы выписали?.. Когда денег у семьи в обрез, а мама старательно избегает этой темы? Младшая дочь всё больше и больше от рук отбивается, и родители даже не подозревают, насколько всё серьёзно. А у старшей… фух… у меня явные проблемы по части самоконтроля, да и вообще головы.
Я запуталась. Да! Ничего не понимаю. Веду себя как полная дура, а с мыслями что творится… Самой от своей глупости страшно становится. Возможно причина в годовой изоляции от общества сверстников? Дефицит общения и так далее? Вот. Вот какой бред лезет в голову, пытаясь вытеснить из неё физиономию этого Яроцкого, которая так и стоит перед глазами, а та самая песня так и звучит в ушах.
— Лиза, почему не ешь? — голос мамы слишком звонкий — слишком много усилий прикладывает, чтобы разогнать тучи нависшие над кухонным столом.
— Я ем. Ем, — натягиваю губы в улыбке, цепляю вилкой редис из салата и отправляю в рот. Какой-то совсем безвкусный. Как и курица, как и картошка тушеная в горшочке. И проблема не в том, что мама готовить не умеет — причина во мне.
Мама даже скатерть праздничную застелила, на которой бабушка сама вышивку делала. Давно мы вот так не ужинали все вместе.
— Всё очень вкусно, мам! Просто пальчики оближешь! — тянусь за ломтиком свежего хлеба и обмакиваю в чесночный соус. А папа всё на меня украдкой поглядывает, губы поджимает, и даже пущенная борода тронутая сединой не в силах это скрыть. Папа будто бы настороже.
— Ты надел рубашку? — и я пытаюсь разрядить обстановку, кивая на бледно-розовую рубашку в тонкую белую полоску, которую отец терпеть не может.
Промокает губы салфеткой и слегка неловко поправляет воротничок.
— Всё мама твоя, — вновь хватается за вилку и продолжает есть.
Папа у меня не многословный, но если уж начнёт… беги без оглядки.
Высокий, крепкий, в юности грузчиком в порту работал, пока не повысили. Никто не хочет под его горячую руку попасть. Загорелый настолько, что даже за зиму загар смыться не успевает, глаза серые, как у меня, и нос такой же вздёрнутый. Полине нос от мамы достался — прямой и высокий, а мы с папой вот такие — курносые.
— Так вы уезжаете на следующие выходные, или как? — заводит тему Полина, по-прежнему избегая моего взгляда.
Мама тяжело вздыхает и вопросительно смотрит на отца, который в ответ лишь плечами пожимает и продолжает есть, как ни в чём не бывало.
— Как там бабушка? — смотрю на неё с пониманием.
— Не очень, — вот и слетает с мамы маска беззаботной женщины. Откладывает вилку в сторону и смотрит на часы. — Надо позвонить ей пока новости не начались. Потом как обычно телек на всю громкость включит.
— Вы должны поехать, — слышу фальшь в голосе Полины. — Бабушка ведь болеет, ей сложно одной.
Вот только Полина забыла насколько у нас проницательный папа.
— Думаешь, я тебя одну тут оставлю? — стреляет в неё глазами. — Чтобы ты мне квартиру спалила? Что задумала, девчонка?!
— Я не одна останусь, — надувает губу Полина. — Лиза тоже остаётся, ей ведь не желательны длительные поездки на машине, разве нет? А что я смогу сделать, если эта зануда останется?
— Значит, задумала всё-таки что-то?! — глаза папы гневно сужаются, а Полина делает вид, что ещё больше обижается его недоверию.
— Ничего я не задумала, — складывает руки на груди и опускает голову.
— Ешь, — командует папа.
— Наелась.
— А ну-ка…
— Спокойно, Андрей. Чего ты опять на неё взъелся?
— Профилактика.
Папа не прав, знаю. Но и Полина его доверие уже давно подорвала, а отец у нас такой, что если ты один раз облажался, второго шанса на исправление не даёт. По крайней мере, Полине точно не дал, теперь она у него как по струнке ходит, ну… точнее папа так думает, понятия не имея, какой его младшая дочь искусный лжец. А меня вот опять простил, я у него исключение по понятным причинам. Да и на днях у нас состоялся серьёзный разговор, когда отец меня едва ли не на иконе заставил поклясться, что к алкоголю я больше никогда не притронусь.
Я не возражала. Хватило вполне. До сих пор от мысли не могу избавиться, что там — в баре, произошло что-то ещё. Что-то такое от чего меня память оградила. Что-то такое от чего Яроцкий меня стал ещё больше ненавидеть. Вот прям в груди это чувство без перебоя зудит.
— Спасибо, — Полина отправляет свою тарелку в раковину и направляется к двери. — Сегодня ведь Лиза посуду моет? Я пошла тогда.
— Из дома не ногой! — велит ей вслед папа.
— Ага, — Полина уже у дверей в нашу спальную. — Вот только почему-то когда я была виновата, Лизу вы за компанию не наказывали!
— Ах ты…
— Андрей! Успокойся. Ничего такого она не сказала.
«И не сделала… Абсолютно ничего такого», — проплывает в голове. Особенно в доме у Вероники ничего такого вовсе не произошло.
Перемыв гору посуды (хоть мама и возражала), возвращаюсь в комнату и под негромко играющую музыку из нашего ноутбука плюхаюсь на кровать. Полина в душе. А вот её телефон — нет. Лежит на подушке и так глаза мозолит, чтоб его!
Проверяю шум воды в ванной, тихонько прикрываю за собой дверь и несколько раз глубоко вздыхаю, набираясь решимости. Блокировка снимается легко (а я в душЕ надеясь, что пароль будет стоять, ну или что там теперь ещё ставят?), и вот смотрю на этот злосчастный синенький ярлычок соцсети и пытаюсь убедить себя в том, что поступаю правильно. Я ведь старшая сестра, и я хочу помочь, в конце концов! Если Полине плевать на то, что с ней произошло, то не мне нет!
Скольжу пальцем по дисплею и практически сразу нахожу этого недоумка в друзьях у Полины. И сообщения ему писала! О-ох, много… очень много сообщений! Все прочитаны и без ответа. Все кроме последнего, написанного пятнадцать минут назад.
Полина:
«Как ты себя чувствуешь? Я волнуюсь, Оскар… Почему на звонки не отвечаешь? Ответь, пожалуйста.»
Аж передёрнуло невольно, а волоски на шее дыбом встали.
Да что это такое?!
Из сообщений месячной давности:
Полина:
«Оскар, я хочу обсудить кое-что.»
«Ответь мне, пожалуйста…»
«Ответь мне! Я жду!»
«Почему трубку не берёшь?»
«Оскар! Козёл ты, ответь мне!»
«Оскар… Это насчёт игры… Ответь, пожалуйста!»
Ответ Оскара:
«Жить надоело?! Какого хрена пиз**шь об этом здесь?!»
Полина:
«Ты трубку не берешь! Что ещё мне делать?!»
Оскар:
