Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП) - Хан Дженни (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗

– Он был у Патти любимым.

Я протягиваю ему оленя.

– Может быть, ей захочется оставить его у себя?

– Нет, забирай его. Он твой. Она даже не почесалась, чтобы помочь мне переехать, так что… – Он злорадно кивает. – Есть еще что-нибудь, что бы тебе хотелось взять? У меня полный сундук ее старой одежды.

Упс. Семейная драма. Лучше в это не ввязываться. Но, блин, винтажная одежда! Так заманчиво…

***

Когда Питер находит меня, я сижу на полу в музыкальной комнате, скрестив ноги и копаясь в старом сундуке. Мистер Кларк дремлет на диване возле меня. Я нашла умопомрачительное стильное бело-розовое мини-платье и безрукавку с маленькими ромашками, которую могу завязывать на талии.

– Взгляни, Питер! – Я поднимаю платье. – Мистер Кларк сказал, что я могу его взять.

– Кто такой мистер Кларк? – спрашивает Питер, и его голос заполняет комнату.

Я указываю на старика и прикладываю палец к губам.

– Что ж, нам лучше убраться отсюда побыстрее, пока парень, отвечающий за распродажу, не заметил, что хозяин раздает вещи бесплатно.

Я молниеносно поднимаюсь.

– До свидания, мистер Кларк, – шепчу я. Возможно, лучше дать ему поспать. Он не очень хорошо себя чувствовал, когда рассказывал мне о своем разводе.

Мистер Кларк приоткрывает глаза.

– Это твой парень?

– Нет, не совсем, – отвечаю я, но Питер обнимает меня за плечи и говорит:

– Да, сэр. Я ее парень.

Мне не нравится то, как он это говорит, словно смеется надо мной и мистером Кларком.

– Спасибо за вещи, мистер Кларк, – произношу я. Он садится прямо и тянется к моей руке. Я протягиваю ее ему, и он ее целует. Его губы ощущаются как высушенные крылья мотылька.

– Всегда пожалуйста, Патти.

Я машу ему на прощание и хватаю свои новые вещи. Когда мы выходим из парадной двери, Питер спрашивает:

– Кто такая Патти? – Но я делаю вид, что не услышала.

Должно быть, я заснула примерно через пару секунд из-за насыщенного дня, потому что следующее, что я помню, – это то, как мы стоим на подъездной дорожке, и Питер трясет меня за плечо, говоря:

– Лара Джин, мы приехали.

Я открываю глаза и прижимаю к груди платье и рубашку, словно защитное одеяльце, в то время как олень лежит на коленях. Мои новые сокровища. У меня такое чувство, будто я только что ограбила банк, и мне это сошло с рук.

– Спасибо за сегодня, Питер.

– Спасибо, что поехала со мной. – А потом неожиданно он произносит: – Ах да. Я забыл кое о чем тебя спросить. Моя мама хочет, чтобы ты пришла к нам на ужин завтра вечером.

У меня отвисает челюсть.

– Ты рассказал о нас своей маме?

Питер бросает на меня неодобрительный взгляд.

– Китти знает о нас! Кроме того, мы с мамой близки. Нас всего трое – она, я и мой брат Оуэн. Если не хочешь приходить, не приходи. Но знай, мама будет считать тебя грубиянкой, если не придешь.

– Я просто хочу сказать… чем больше людей знают, тем сложнее справляться. Нужно поддерживать ложь только для ограниченного круга людей.

– Откуда ты так много знаешь о лжи?

– О, будучи ребенком, я все время врала. – Хотя и не считала это ложью. Я думала об этом, как об игре. Я сказала Китти, что она была приемным ребенком, а ее настоящая семья была в бродячем цирке. Именно поэтому она занялась гимнастикой.

40

Даже не знаю, как мне стоит одеться для ужина в доме у Питера. В магазине его мама кажется такой модной. Не хочется, чтобы она увидела меня и посчитала недостойной по сравнению с Женевьевой. Не знаю, почему я вообще должна с ней встретиться.

Но мне хочется ей понравиться.

Я перекапываю весь свой гардероб, а затем и гардероб Марго. В итоге останавливаю свой выбор на блузке «Питер Пэн» с воротником, поверх которой надеваю кремовый свитер, и простой вельветовой юбке-клеш горчичного цвета. Плюс, колготки и балетки. Затем наношу немного косметики, которой вообще редко пользуюсь. Накладываю персиковые румяна и пытаюсь накрасить глаза, но заканчивается тем, что все смываю и начинаю заново, однако на сей раз использую только тушь и блеск для губ.

Демонстрирую наряд Китти, и она говорит:

– Выглядит как униформа.

– В хорошем смысле?

Китти кивает.

– Будто ты работаешь в хорошем магазине.

Оставшееся время до приезда Питера я трачу на поиск в интернете правил столового этикета, а именно предназначения столовых приборов. Так, на всякий случай.

***

Странно. Сидя за кухонным столом Питера, у меня складывается такое ощущение, будто я живу чужой жизнью. Оказалось, что мама Питера приготовила пиццу, так что мне даже не нужно беспокоиться о приборах. Да и их дом не такой уж фантастический внутри; он простой и милый. На кухне красуется настоящая маслобойка, на стенах в деревянных рамках висят фотографии Питера и его брата, а еще повсюду красно-белая клетчатая ткань.

На кухонной стойке куча начинок для пиццы, здесь не только пепперони, колбаса, грибы и перец, но еще и артишоки, жирные оливки сорта «Каламата», моцарелла и целые зубчики чеснока.

А мама Питера такая милая.

В течение всего ужина она то и дело подкладывает в мою тарелку салат, а я продолжаю его уминать, хотя уже и наелась. Один раз я ловлю на себе ее взгляд, а смотрит она на меня с мягкой улыбкой на лице. Когда она улыбается, то похожа на Питера.

Младшего братишку Питера зовут Оуэн. Ему двенадцать. Он словно миниатюрная копия Питера, только болтает не так много и не обладает непринужденной манерой Питера. Оуэн хватает пиццу и засовывает ее в рот, не обращая внимания на то, что она слишком горячая. Затем выдыхает горячий воздух и едва не выплевывает кусок обратно на свою тарелку.

– Не смей, Оуэн. У нас гостья, – предупреждает его мама.

– Оставь меня в покое, – бубнит Оуэн.

– Питер рассказывал, что у тебя две сестры, – с улыбкой произносит миссис Кавински, разрезая лист салата на маленькие кусочки. – Должно быть, твоя мама очень счастлива иметь трех девочек.

Я открываю рот, чтобы ответить, но Питер меня опережает:

– Мама Лары Джин умерла, когда она была маленькой. – Он говорит так, будто она уже должна была знать об этом, и смущение пробегает по ее лицу.

– Мне так жаль. Теперь я это припоминаю.

Я быстро отвечаю:

– Мама действительно была счастлива иметь трех девочек. Она была уверена, что третий ребенок будет мальчиком. Говорила, что так привыкла к девочкам, что даже нервничала по этому поводу. Поэтому испытала огромное облегчение, когда родилась девочка. Китти. Мы с моей сестрой Марго тоже. Мы могли бы молиться каждый день, что родилась сестренка, а не братик.

– Эй, а что не так с мальчиками? – протестует Питер.

Миссис Кавински улыбается и кладет еще один кусочек пиццы на тарелку Оуэна.

– Вы варвары. Дикие животные. Могу поспорить, Лара Джин и ее сестры – ангелы.

Питер фыркает.

– Ну… Может быть, Китти наполовину варвар, – признаю я. – Но мы с моей старшей сестрой Марго довольно-таки хорошие.

Миссис Кавински берет салфетку и пытается вытереть томатный соус с лица Оуэна, но он шлепает ее по руке.

– Мам!

Когда она встает, чтобы достать другую пиццу из духовки, Питер говорит мне:

– Видишь, как мама с ним нянчится?

– С тобою она нянчится куда больше, – парирует Оуэн. Мне же он бормочет: – Питер даже не знает, как приготовить рамен[15].

Я смеюсь.

– А ты?

– Еще бы, я уже годы готовлю для себя, – отвечает он.

– Я тоже люблю готовить, – говорю я, делая глоток чая со льдом. – Мы должны преподать Питеру кулинарный урок.

Оуэн внимательно рассматривает меня, а затем говорит:

– На тебе больше косметики, чем было на Женевьеве.

Я отшатываюсь, словно он меня ударил. Я нанесла лишь тушь для ресниц! И немного блеска для губ! Я точно знаю, что Женевьева каждый день пользуется пудрой, тональным и тенями. Плюс, тушь, подводка для глаз и помада!